Диссертация (1173492), страница 29
Текст из файла (страница 29)
Ш. Ле Фаню “Carmilla” нарусский язык ̶ у В.С. Муравьева (1993) и Е.М. Токаревой (1998) обнаруживаемприем конкретизации при передаче лексемы his/его и вариант перевода упырь:«…мой талисман обережет вас как нельзя лучше: приколите его к подушке ихоть смейтесь упырю в лицо» [Ле Фаню, 1993, Электронный ресурс]; «Мои амулеты действуют безотказно; приколите его к подушке, и можете рассмеятьсяупырю в лицо» [Ле Фаню, 1998, Электронный ресурс]. В исходном тексте –“…here is a charm that never fails; only pinned to the pillow, and you may laugh in hisface” [Le Fanu, 1872, Электронный ресурс]. Использование переводчиками рассматриваемого приема межъязыковой передачи обусловлено намерением под-138черкнуть потустороннюю атмосферу повествования путем включения в текстименования сверхъестественного существа (упырь).В русскоязычной версии повести Дж.
Ш. Ле Фаню “Carmilla” у В.С. Муравьева выявляем прием конкретизации при переводе исходной лексической единицы preternatural/сверхъестественное: «Но тем временем злокозненные силы адалегко одурачили меня» [Ле Фаню, 1993, Электронный ресурс]. В исходном тексте:“I have been made the dupe of a preternatural conspiracy” [Le Fanu, 1872, Электронный ресурс].
Следует отметить, что рассматриваемый пример межъязыковойпередачи представляет читателю более узкое по значению словосочетание, семантика которого позволяет переводчику представить читателю образ вампира в качестве порождения преисподней, в то время как в исходном тексте перед намипредстает расплывчатое, завуалированное обозначение сверхъестественных существ, описываемых в повести.Прием конкретизации выявляется в двух рассматриваемых нами русскоязычных версиях повести Дж. Ш. Ле Фаню “Carmilla” при передаче словосочетания horrible enemy/ужасный враг: «…Слава Богу, наконец-то кровопийцу выследили!» [Ле Фаню, 1993, Электронный ресурс]; «…Благодарение Богу, мы нашличудовище» [Ле Фаню, 1998, Электронный ресурс]. В исходном тексте: “…Thehorrible enemy, thank God, is at last tracked” [Le Fanu, 1872, Электронный ресурс].В интерпретации В.С.
Муравьева обнаруживаем лексему кровопийца, максимально приближенную к обозначению сверхъестественных существ, о которых повествует Дж. Ш. Ле Фаню – вампиров. Е.М. Токарева также предлагает более узкую по значению лексическую единицу чудовище, включение которой в текст перевода обусловлено самим обликом вампира, имеющего звероподобные внешниеатрибуты – клыки.Е.М.
Токарева в русскоязычной версии повести Дж. Ш. Ле Фаню “Carmilla”использует прием конкретизации при переводе исходной лексической единицыit/оно: «Преследуя объект своего вожделения, вампиры проявляют неистощимоетерпение и идут на разнообразнейшие уловки» [Ле Фаню, 1993, Электронный ресурс]. В исходном тексте: “In pursuit of these it will exercise inexhaustible patience139and stratagem, for access to a particular object may be obstructed in a hundred ways”[Le Fanu, 1872, Электронный ресурс]. С нашей точки зрения, использование переводчиком этого приема обусловлено намерением подчеркнуть потустороннююатмосферу повествования посредством включения в текст обозначения сверхъестественного существа. Другой пример в том же контексте: «Откуда берутсявампиры?» [Ле Фаню, 1998, Электронный ресурс]; “How does it begin, and howdoes it multiply itself?” [Le Fanu, 1872, Электронный ресурс].Также необходимо отметить и пример применения Е.М.
Токаревой приемаконкретизации при переводе лексемы she/она в русскоязычной версии повестиДж. Ш. Ле Фаню “Carmilla”: «Что страшнее: позволить вампиру творить своичерные дела или допустить, чтобы озверевшая толпа подвергла ее останки жестокой эксгумации?» [Ле Фаню, 1998, Электронный ресурс].
В исходном тексте:“He conceived a horror, is she what she might, of her remains being profaned by theoutrage of a posthumous execution” [Le Fanu, 1872, Электронный ресурс]. Использование переводчиком лексической единицы вампир в данном случае обусловленотой же причиной, что и в предыдущем примере – целью подчеркнуть потустороннюю атмосферу повествования посредством включения в текст перевода именования сверхъестественного существа.3.4.ГенерализацияГенерализация ‒ замена единицы исходного языка, имеющей более узкое значение, единицей языка перевода с более широким значением.В русскоязычной версии рассказа “Playing With Fire” у Ю.И. Жуковой выявляем прием генерализации при переводе исходной лексической единицыfairies/феи и вариант сказочные существа: «…никогда не пытался делать вид,будто понимаю картины Гарви Дикона; но в тот вечер я сразу обратил внимание, что он изобразил что-то безумно сложное и фантастическое: сказочные140существа и животные, разные аллегорические фигуры» [Конан Дойл, 1992, с.247].
В исходном тексте: “… I have never professed to understand what Harvey Deacon meant by his pictures; but I could see in this instance that it was all very clever andimaginative, fairies and animals and allegorical figures of all sorts” [Conan Doyle,1900, Электронный ресурс]. Переводчик приводит словосочетание с более общимзначением, не указывая на определенное сверхъестественное существо. Однимиз значений слова fairy является «волшебный», «сказочный», что и обуславливаетвыбор переводчиком именно этого варианта межъязыковой передачи.
Однако если исходить из формы слова fairy – fairies (мн.ч.), в данном случае, речь идет осуществительном, в то время как переводчик, используя прилагательное, вынужден добавить слово существа для соблюдения норм переводящего языка. Несмотря на данный факт, рассматриваемый вариант межъязыковой передачи признаетсянами адекватным, в связи с тем, что само значение передается верно.Е.Н.
Нелидова в переводе рассказа Р. Киплинга “The Phantom’ Rickshaw” нарусский язык (1915) использует прием генерализации при передаче словосочетания escaped spirits from beyond the grave/букв. «заблудшие души с того света» ивариант перевода разверзающаяся могила: «И чем больше приближался день моейсмерти, тем больше охватывал меня ужас, который испытывает всякое живоесущество перед разверзающейся могилой» [Киплинг, 1996, с. 19]. В исходномтексте: “As the day of my death draws nearer, the intense horror that all living fleshfeels toward escaped spirits from beyond the grave grows more and more powerful”[Kipling, 1885, Электронный]. При межъязыковой передаче исходной конструкции применяется более обобщенное значение, не указывающее на конкретныхсверхъестественных существ (духи), но потусторонняя коннотация сохраняется,т.к.
оборот, употребляемый Е.Н. Нелидовой, подчеркивает мистическую атмосферу повествования.В русскоязычной версии новеллы О. Уайльда “The Canterville Ghost” уЮ.И. Кагарлицкого (1960) обнаруживаем прием генерализации при переводе исходной лексической единицы spirits/духи и вариант «спиритическое»: «Папа срадостью устроит вам бесплатный билет, и хотя на спиртное и, наверно, на141спиритическое пошлина очень высокая, вас на таможне пропустят без всяких»[Уайльд, 1960, Электронный ресурс].
В исходном тексте: “My father will be onlytoo happy to give you a free passage, and though there is a heavy duty on spirits of every kind, there will be no difficulty about the Custom House, as the officers are all Democrats” [Wilde, 1997, Электронный ресурс]. В переводе на русский язык выявляется лексема с более обобщенным значением, обозначающая понятие, в которое исходная лексическая единица входит в качестве его составляющей (спиритическое– духи), в связи с чем, следует отметить, что рассматриваемый вариант межъязыковой передачи адекватен по отношению к исходному отрезку текста.В переводах повести Дж. Ш.
Ле Фаню “Carmilla” на русский язык у В.С.Муравьева (1993) и Е.М. Токаревой (1998) исходная лексема fiends/дьяволы интерпретируется посредством приема генерализации – исчадия ада: «…я все женадеюсь принести еще людям пользу напоследок и отомстить исчадиям ада зазлодейское убийство моей несчастной девочки» [Ле Фаню, 1993, Электронныйресурс]; «…надеюсь, Господь позволит мне перед смертью выполнить свой долгперед родом людским и свершить возмездие над исчадием ада, сгубившим моюдочь в расцвете красоты и молодости!» [Ле Фаню, 1998, Электронный ресурс].
Висходном тексте: “…by God’s mercy I hope to accomplish a service to mankind beforeI die, and to subserve the vengeance of Heaven upon the fiends who have murdered mypoor child in the spring of her hopes and beauty!” [Le Fanu, 1872, Электронный ресурс]. В переводе на русский язык видим словосочетание с более обобщеннымзначением, именующее понятие, в которое могут включаться различные злонамеренные сверхъестественные существа, в том числе и дьяволы, в связи с чем, следует признать рассматриваемый пример межъязыковой передачи адекватным поотношению к исходной единице.В русскоязычной версии повести Дж. Ш.
Ле Фаню “Carmilla” у Е.М. Токаревой видим прием генерализации при переводе исходной лексической единицыmonster/монстр и вариант исчадие ада: «‒ Я обезглавлю это исчадие ада, ‒яростно сверкнул глазами генерал» [Ле Фаню, 1998, Электронный ресурс]. В исходном тексте: “I mean, to decapitate the monster”, he answered” [Le Fanu, 1872,142Электронный ресурс]. Как уже отмечалось нами выше, словосочетание исчадиеада обозначает понятие, включающее в себя именования различных злонамеренных сверхъестественных существ, среди которых можно выделить и монстров,что позволяет нам признать рассматриваемую интерпретацию на русский языкэквивалентной исходной единице.Прием генерализации отмечаем в русскоязычной версии повести Дж.
Ш. ЛеФаню “Carmilla” и у В.С. Муравьева при передаче исходной лексической единицы vampire/вампир и вариант перевода загадочный феномен: «Он свел воедино несчетные судебные отчеты, и образовалось нечто вроде описания этого загадочного феномена с его обязательными и необязательными признаками» [Ле Фаню,1993, Электронный ресурс].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
