Диссертация (1173352), страница 52
Текст из файла (страница 52)
Тупиковым представляется путь разумного объяснениявины, покаяния, стыда.Известно, что западная и русская православная культура различаются поценностям вины, ответственности и стыда, по их доминированию как регулятивовсоциального поведения. Так, например, в Древнем Риме отец, имея по законуполную власть над членами семейства, мог любого из них лишить наследства,отдать в рабство или даже убить безнаказанно.
Сенека, оправдывая такие законыразумными соображениями, писал: «Мы убиваем уродов и топим тех детей,которые рождаются на свет хилыми и обезображенными. Мы поступаем так неиз-за гнева и досады, а руководствуясь правилами разума: отделять негодное отздорового»478. Вывод представляется однозначным: отделенный от вины,ответственности и стыда разум всегда будет безнравственным.Если на Западе приоритетна правовая оценка вины, то в русскомправосудии всегда предпочиталась нравственная оценка деяния, когда вина,покаяние были своеобразным «механизмом» нравственной идентичности собществом, общиной, миром.
Так, виновный перед каким-либо наказанием и дажеперед казнью в России говорил «простите, люди добрые»; он нуждался впринятии миром его покаяния в виновном поступке, грехе. В западнойфилософии, кроме того, вина психологизируется, т. е. рассматривается в аспектесущности человека. В русской же философии – онтологизируется, понимается какформа нравственного отношения к другим и к Богу.Особенность русской души, помимо прочего, состоит и в том, что русскийчеловек тяготы жизни, несчастья, испытания всегда воспринимал и воспринимаеткак наказание за собственное нравственное несовершенство, а суд совести и478Закамский Х.
С. История олигофренопедагогики. 2 изд. М., 1980. С.4.235общества для него значил больше, чем суд по законам государства. Это результатвнутреннего осознания собственной злой воли и отступления от божественныхзаповедей при совершении преступления, когда его вина представляет собойонтологическое единство внешнего и внутреннего. Как справедливо заметил И.
А.Ильин, способность человека к переживанию чувства собственной винысвидетельствует о сформированности его как личности, поскольку «…нужномужество, чтобы спокойно исследовать свою вину»479.Современная динамика общественно-политических и правовых процессов вРоссии усиливает внимание к традиционным формам национального сознания, воснове которого аутентичность миропонимания. В восприятии действительностинаше сознание традиционно обостренно относится к проблеме совести, как врелигиозной философии, так и в русском правосудии. Историко-философскоеисследованиепроблемынеобходимостьюпоискасовестивальтернативырусскомправосудиипостмодернистскойвызываетсябездуховностисоциально-правового сознания.В согласии с постулатом Платона «не все, что разрешает закон, позволяетсовесть» ныне действующее российское законодательство обязывает судью приотправлении правосудия не только применять закон, но и руководствоватьсясовестью (ст.
17 УПК РФ), что следует только приветствовать, поскольку совесть,несомненно, обогащает и наполняет закон новым содержанием, детерминируя егосмысл. Принимая решение, судья оценивает в этом случае не только правовоесодержание, но и нравственную сущность фактов. Тем не менее, проблемасоотношения и взаимодействия категорий «вина», «совесть» и «закон» вотечественном правосудии существенна и актуальна – таковой она была и впредыдущие века генезиса и эволюции идеи правосудия.Прежде всего, учитывая, что в России не было и нет правовой дефинициипонятия совесть, мы вправе ориентироваться на философское осмысление совестикак духовно-нравственного закона человека, позволяющего ему принимать479Ильин И.
А. Религиозный смысл философии. М., 2003. С. 547.236решения без внешнего императива и побуждения, руководствуясь внутреннимсознанием добра и зла, определением истинности, справедливости и праведностидеяния.Отсюда, кстати,посколькувершитего–относительностьнебезгрешныйсправедливостичеловек(судья)справосудия,собственныминравственными установками и пониманием совести.Философы разных эпох и цивилизаций пытались ответить на вопрос, чтотакое совесть. Аристотель совестью называл правильный суд доброго человека;Цицерон утверждал, что наивысшее бесправие там, где властвует лишь буквазакона.
Для И. Канта совесть – практический разум, сознание внутреннегосудилища480, а у Г. Гегеля «…религия есть нечто внутреннее, являющеесяисключительно делом совести…»481.По-своему определяет совесть В. И. Даль: «нравственное сознание,нравственное чутье или чувство в человеке; внутреннее сознание добра и зла;тайник души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждого поступка;способность распознавать качество поступка; чувство, побуждающее к истине идобру, отвращающее ото лжи и зла; невольная любовь к добру и к истине;прирожденная правда, в различной степени развития482.
С совестью В. И. Дальнапрямую связывает и правосудие: «правый суд, справедливый приговор,решенье по закону, по совести, или правда»483.Особое значение имеют исследования проблемы совести представителямиславянофильства и русской религиозной философии: А. С. Хомякова,И. В.Киреевского, В. С. Соловьева, Е. Н. Трубецкого, Ф. М. Достоевского, Л.Н.Толстого, Н. О.
Лосского, И. А. Ильина, Н. А. Бердяева,Б. П. Вышеславцеваи др. Так, А. С. Хомяков, оценивая разницу между внешним законом (отгосударства) и внутренним (совестью), отмечает, что государственный закон естьсредняя нравственная величина, ниже которой находятся преступники, а выше480Кант И.
Метафизика нравов. М., 2007. 400 с.Гегель Г. Лекции по истории философии. СПб, 2000. С. 355.482Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка.URL: http://www.classes.ru/all-russian/russiandictionary-Dal-term-37864.htm483Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. URL :http://www.classes.ru/all-russian/russiandictionary-Dal-term-31883.htm481237которой – святые; внешний закон терпимее к преступлению, чем укор совести 484.Современны и актуальны слова И. В.
Киреевского о западном человеке, которыйспособен успокаивать свою совесть, придумывая «особую, оригинальную системунравственности, вследствие которой его совесть опять успокаивается»485.Правосудие, по Ф. М. Достоевскому, непременно содержит идею судасобственной совести, как самого справедливого суда – без императивныхпредписаний и посторонней воли: «Одна боль собственного его сердца, преждевсяких наказаний, убьет его своими муками. Он сам себя осудит за своепреступление беспощаднее, безжалостнее самого грозного закона»486.
Идеясобственного суда делает бессмысленным государственное правосудие.В философии Ф. М. Достоевского, какая бы из вышеперечисленных идей имне обосновывалась, проявляется конфликт натуры и разума, сердца и рассудка. Напервом плане всегда этика чувства и основное чувство – совесть: «органвосприятия Бога»487, регулятор этики, пробуждающий нравственную природулюбого человека, в том числе преступника: «Совесть – это уже раскаяние», –писал Ф. М. Достоевский488. В угрызениях совести и страданиях наказывается зло,утихомириваютсязлыестрастичеловека.Толькочерезстраданиекакопределенную форму чистилища в православии преступнику-грешнику откроетсяневедомая ему доселе этика и наполненное истиной нравственное бытие.Л. Н.
Толстой своим учением антиправового морализма утверждал, что«жить нужно не по закону, а по совести», право же – «гадкий обман», аюриспруденция – «болтовня о праве»489.Проблема совести и вины глубоко исследована В. С. Соловьевым,сделавшим вывод о том, что человек должен жить, повинуясь чувству долга и посовести490. Н. О.
Лосский угрызения совести считал истинным наказанием:«Главный вид страданий, имеющий наиболее очевидный нравственный смысл,484Хомяков А. С. Полное собрание сочинений. М., 1900. Т. 1. С. 240.Киреевский И. В. Отрывки. Полное собрание сочинений. М., 1911. Т.1. С. 246.486Достоевский Ф. М. Записки из мертвого дома // Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1972. Т. 4. С. 43.487Бердяев Н. А. О значении человека. М.: Республика, 1993.
384 с. С. 150.488Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы // Полн. собр. соч. В 30 т. Л., 1976. Т. 15. С. 166.489Туманов В. А. Учения о праве // Общая теория права / под ред. В. К. Бабаева. Н.- Новгород, 1993. С. 17.490Соловьев В. С. Чтения о богочеловечестве. Духовные основы жизни. Оправдание добра. М., 1999.
С. 216.485238суть укоры совести»491. И. А. Ильин в совести видел нравственную гениальностьчеловека, источник справедливости и «алтарь его жизни»492.В иностранных языках нет прямых аналогов русскому слову «совесть» и,как утверждает известный лингвист, профессор В. М. Пименова, в английскомязыковом мире понятия честности, правды и стыда подменяют слово «совесть»493.Поэтому, зачастую, с представителями западной правовой культуры по тонкимдуховно-нравственным вопросам, связанным с толкованием юридических норм ис правоприменением, мы разговариваем, по сути, «на разных языках».Понимание, тем не менее, достигается в тех случаях, когда оппоненты «навстречных курсах» проявляют уважение к национальным философско-правовымтрадициям друг друга.Но еще более важной представляется проблема совести, когда в единомроссийском культурно-правовом пространстве нет единогласия, как в кругупрофессионалов, так и в среде обывателей, по вопросу совести в правосудии.Изучая проблему, мы видим некий «разрыв поколений», когда в философиюрусского правосудия вкладываются чуждые национальным традициям и духуидеи и категории, заимствованные из англосаксонской культуры (например,«сделка с правосудием», примат состязательности в ущерб истине и др.), в товремя, когда несправедливо предаются забвению идеи отечественных философови правоведов, создавших подлинно демократическое правосудие в России вовторой половине XIX века.
Их идеи, в частности, относительно нравственности,совести при отправлении правосудия актуальны и необходимы в наши дни.Выдающийся русский юрист-мыслитель Анатолий Федорович Кони (1844 –1927) научнодоказалипоказал собственным примером (председательПетербургского окружного суда), каким должно быть русское правосудие. Виерархии его ценностей первыми названы им нравственные и, прежде всего,491Лосский Н. О. Бог и мировое зло.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
