Диссертация (1173352), страница 49
Текст из файла (страница 49)
Законы положительного права, по их мнению,являются деспотическими и порабощающими человека, а преступность вобществе существует не столько по вине преступника, сколько по вине самогообщества,средыегоокружающей.Отрицаясвободуволичеловека,совершившего преступление, анархисты и антиэтатисты рассматривали его,скорее, жертвой несправедливо устроенного общества.В религиозной философии правосудие комплексно осмысливается внепосредственной связи с проблемами преступления и наказания, этическоговыбора личности, идеей совершенствования мира, нравственного искания Бога ит. д.
Мыслители данного направления вложили в философию наказаниясобственные идеи, основанные на христианских ценностях и национальныхтрадициях: не карательная функция должна преобладать – наказание, преждевсего, должно быть проникнуто идеей христианского персоноцентризма, В идееспасения души преступника, перерождения, покаяния и искупления им винысостоитнравственная задача наказания. Религиозно-философские воззренияспособствовали переходу русской интеллигенции от позитивистских идей в праве221к религии и метафизике. Государство, право, правосудие стали рассматриваться втесной связи с религиозным сознанием.Философы охранительного либерализма на основе концепции «либеральныемеры и сильная власть» сформировали новые подходы в уяснении сущности иназначении русского правосудия в контексте идей свободы, прав человека,взаимоотношений государства, общества и личности, справедливости, права инравственности.Срединихбылопонимание,чтоневозможносоздатьевропейский правопорядок в стране с абсолютной монархией, засилием правовогонигилизма и только что освободившейся от крепостничества.
Тем не менее, ониразработали свой вариант правового государства и правосудия, учитывающийнационально-государственные, социально-правовые и культурно-традиционныереалии России XIX века. Их идеи вошли в основу философии пореформенногоправосудия, многие из которых по-прежнему актуальны и составляют основныепринципы отечественного правосудия.Охранительно-консервативные идеи отчасти сбалансировали философиюрусского правосудия во второй половине XIX века, ограничив доминированиелиберально-правовых идей, что следует оценить как их положительное влияниена развитие правосудия.Такимобразом,висследованныхидеяхрусскогоправосудияпрослеживается стремление к цельности знания, интеллектуальная интуициямыслителей. Многие идеи расходятся с базисными положениями юриспруденции,основанной на юридическом позитивизме, что вполне объяснимо, учитываявсеобъемлющий философский взгляд на сущность и природу правосудия.
Этиидеи только на первый взгляд представляются своеобразной философскоправовой эклектикой. На самом же деле – их разнообразие отражает реальную,совокупную общественную мысль того времени. Они, в той или иной степени, исоставили философию русского правосудия, реформированного во второйполовине XIX века, более того, придали ему гибкость и уникальность.222Глава 4. Философско-правовой анализ идей русского правосудия4.1. Преступление как грех, несчастье и нравственный выборТысячелетняяисторияРусскогогосударствапозволяетопределитьуникальность и сложность ментальности народа, отличающейся органическойсвязью права с религией и моралью, унаследованной от предков-славян.Аславянская правовая традиция, в свою очередь, заключалась в архаичнойнерасчлененности понятий права, справедливости и закона, которые имеютбожественное происхождение445. Рассуждая о русской ментальности, праве изаконе, И.
А. Ильин отмечает, что «надо объять их своим религиозным инравственным взором »446.Правовые нормы древнерусского государства были в тесной связи срелигиознымивоззрениями,посколькудлительноевремясуществовалсинкретический комплекс «протонорм»447, а процесс разделения социальнорегулятивных норм на правовые, религиозные и иные произошел только в Новоевремя.
Так, лексема «грех» в Уставе Ярослава Владимировича (XI в.),содержащем юридический текст, применяется для обозначения базовых понятий:грех – нравственно-религиозное преступление путем нарушения божественныхзаповедей; преступление – деяние, «переступающее» через человеческие законы иобщественные нормы («обида» в «Русской Правде»).Если в XI веке преступление и грех осознанно разграничивались, то вСоборном уложении 1649 года наблюдается их слияние. Лексема грехупотребляетсякакубийство,уголовноепреступление,одновременнонарушающее и религиозную норму: «А будетъ отецъ, или мать сына, или дочь445Иванов В.
В. О языке древнего славянского права (к анализу нескольких ключевых терминов) / Под ред. В. И.Борковского // Славянское языкознание. VIII Международный съезд славистов, Загреб–Любляна, сент. 1978 г.:доклады советской делегации. М., 1978. С. 234.446Ильин И. А. Собр. соч.: В 10 т.
[О России; Русские писатели. Литература. Театр. Музыка; Художник ихудожественность; О русской культуре]. М., 1996. Т. 6, кн.2. С. 579.447Рогов В. А. Древнерусская правовая терминология в отношении к теории права (очерки IX – середины XVII вв.)М., 2006. С. 91.223убiетъ до смерти: и ихъ за то посадити въ тюрьму на годъ, а отсидэвъ въ тюрьмhгодъ, приходити имъ къ церкви Божiи, и у церкви Божiи объявляти тотъ свойгрhхъ всhмъ людемъ въслухъ, а смертiю отца и матери за сына и за дочь неказнити»448.
В указанной норме нет прямой апелляции к религиозной норме, нопросматриваетсяссылкананее,чтоявляетсясвидетельствомтесноговзаимодействия религиозной нормы и закона. Этот феномен не что иное, каксакрализация нормы права, нарушение которой есть не только антисоциальное, нои антибожественное деяние.Точно так же рассматривали преступление как грех и в XIX веке.
Если,например, в преступлении, предусмотренном государственным законом, народ неусматривал греха (например, порубка помещичьего леса, избиение собственнойжены, самосуд над поджигателем или конокрадом), то и совершивший такоедеяние – не преступник. И наоборот: неподача милостыни – это грех,преступлениевнародномсознании,хотязаконответственностинепредусматривает.Определяющим фактором отношения к преступлению и преступнику врусской ментальности является не размер материального вреда, а оценкавнутреннего, духовного мира человека, совершившего преступное деяние. Обэтом, например, пишет Н. А.
Бердяев: «Русские суждения о собственности иворовстве определяются не отношением к собственности как социальномуинституту, а отношением к человеку»449. Также он отмечает, что «душа русскогоникогда не поклонялась золотому тельцу… Но русская душа склонна опускатьсяв низшие состояния, там распускать себя, допускать бесчестность и грязь.Русский человек может быть отчаянным мошенником и преступником, но вглубине души он благоговеет перед святостью и ищет спасения у святых, у ихпосредничества»450.448Полное Собр. Законов Российской Империи: Собр. первое: С 1649 по 12 декабря 1825 года. СПб, 1830. Т. I. № 1.Бердяев Н. А.
Русская Идея. Миросозерцание Достоевского (сборник). URL:https://books.google.ru/books?id=dVUjDAAAQBAJ&pg=PT51&lpg=PT51&dq=450Там же.449224В русской правовой ментальности определяющим всегда был нравственныйимператив. Его проявление мы видим в особом отношении к преступнику: длярусской души это всегда несчастный человек, жертва случая, а преступление –результат его греховной природы.
О таких в народе говорили: «грех сладок,человек падок»; «грех воровать, да нельзя миновать», «бес попутал», «нечистыйподтолкнул» и т. п.В отечественной культурной традиции всегда присутствует сострадание карестованному, узнику, каторжанину. Народ их считал духовно больными,несчастными людьми, которым необходимо пройти через тюрьму и каторгу,испытать душевные страдания за преступление-грех. Сострадание к преступникуобъяснялось и тем, что он осужден не народным судом, а государственным, тоесть, не «по правде», а «по закону», что не всегда соответствовала народномупредставлению о справедливости.
Кроме того, арестованный, отграниченный отобщества преступник уже не представлял опасности, более того, вызывалжалость. Так, исследователь русских обычаев профессор В. Б. Безгин пишет: «…жители Болховского уезда Орловской губернии преступникам, осужденнымкоронной властью, давали на дорогу деньги, холст, хлеб, молоко, квас»451.Необходимотакжепомнить,чтоещев680годуШестой(Константинопольский) Вселенский Собор конкретно определил: грех – этоболезнь души. Поэтому в православной России к преступнику-грешнику всегдаотносились как тяжело больному пациенту, лечащий и любящий врач которого –Бог.
О великой опасности проникновения греховного в человеческое сердцепишет схиархимандрит Иоанн (Маслов) в своей книге «Святитель ТихонЗадонский и его учение о спасении»: «Человек, допустивший духовную скверну всвою душу, уже неспособен отличать добро от зла.... Такая душа бывает подобнаслепцу – падает и не знает, куда ей идти. Грех не только ослепляет, удаляет451Безгин В. Б.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
