Диссертация (1173338), страница 83
Текст из файла (страница 83)
321]. А, по убеждению У.Д.Уитни, все, что относится к языку, относится и к обществу в целом: «And what isthus true of language is true of culture in general, in its other elements not less than inthe linguistic» [Whitney, 1873e, p. 321].389По словам У.Д. Уитни, А. Шлейхер замечает, что возражение против еготеории языка включает в себя способность изучать другие языки вместо родного:“Professor Schleicher has noticed, or has had his attention called to, the objection to histheory of language which is involved in the power to learn other languages than one’smother tongue…” [Whitney, 1873e, p.
321]. Он приводит сравнение, что человекможет ходить на четырех конечностях, на руках, но не подлежит сомнению тотфакт, что у него есть естественная походка, обусловленная особенностями егостроения тела: “…he says that a man can also learn to go on all fours, or to walk on hishands, while nevertheless no one can doubt that we have a natural gait as man,conditioned by our bodily structure” [Whitney, 1873e, p. 321].По мнению У.Д. Уитни данный тезис не выдерживает критики, посколькутогда получается, что человек, воспитанный четвероногим животным, будетходить на четырех конечностях; человек, воспитанный птицей, должен летать; ачеловек,воспитанныйрыбой,–плавать,неиспытываясклонностикпрямохождению.
Он пишет: “…we ought to see that a human being if brought up byquadrupeds would move naturally on hands and feet together; if by birds, would fly; ifby fishes, would swim: in each case, without ever feeling a disposition to walk erectupon his feet” [Whitney, 1873e, p. 321]. Впрочем, и сам американский ученыйвыдвигал похожий тезис о том, что «родным» языком может стать любой язык, взависимости от окружения в детстве, что было рассмотрено нами в предыдущемпараграфе [Whitney, 1873b, p. 395–396].По словам У.Д. Уитни, А. Шлейхер не видит очевидной ситуации: детиевропейцев учат языки близких к ним наций (например, немецкий и китайский –очень редкое сочетание): “Instances of persons learning at once languages likeGerman and Chinese are merely less frequent than the others, and for the simple reasonthat circumstances do not so often bring them about” [Whitney, 1873e, p.
322]. Однакоэто не связано с восприятием родства языков учениками, так как подобноепонимание приходит только в результате специального осмысления, на котороедети не способны: “…they do not perceive or feel the difference between a related and390non-related tongue; that is discoverable only by a process of reflection and learnedcomparison of which no young child is capable” [Whitney, 1873e, p. 322].Итак, основной вывод, который У.Д. Уитни делает из двух произведений А.Шлейхера – это мысль о том, что речь является единственной и исключительнойхарактеристикой человека. Получается, что любая человекообразная обезьяна,обладающая речью, будет называться человеком: “Thus <…> the author declaresthat speech is the sole exclusive characteristic of man, and that any given anthropoidape who should be able to speak would be called by us a man, however unlike a humanbeing he might be in other respects” [Whitney, 1873e, p.
323–324]. У.Д. Уитникатегорически не согласен с таким постулатом и сомневается, что сам А. Шлейхерверил в него до конца: “I will not take the trouble to contradict it, although my ownconviction is strongly against it, and I cannot but doubt whether Schleicher himselfwould have proved equal…” [Whitney, 1873e, p. 324].Как бы то ни было, У.Д. Уитни не считает речь единственнымопределяющим качеством человека и полагает, что и для самого А. Шлейхера этоне качество, а принадлежность: “But certainly, speech is so far from being man’s soledistinctive quality that is not quality at all, in our author’s sense; it is only a possession”[Whitney, 1873e, p. 324]. По его словам, речь не является тем, что передается понаследству, но, как любой другой элемент цивилизации, выступает результатомпроцесса обучения и изучения: “…speech, like other elements of civilization, doesnot go down by inheritance, but by the process of teaching and learning” [Whitney,1873e, p.
324].У.Д. Уитни опровергает мнение А. Шлейхера, что лингвистическая наукаприводит нас к выводу о том, что человек произошел от низших форм животнойжизни, потому что язык развился подобным образом, а без языка человек не сталбы человеком: “It is not true, then, as our author argues later, that linguistic scienceleads us to the conclusion that man developed out of lower forms of animal life becauselanguage has been of slow development, and without language man would not be man”[Whitney, 1873e, p.
324]. На самом деле, по его словам, совершенствование языкане имеет отношения к развитию человека, а только к победе над дикостью и391варварством: “…the rise of language had nothing to do with the growth of man out ofan apish stock, but only with the rise out of savagery and barbarism” [Whitney, 1873e,p. 324].Соответственно, согласно У.Д. Уитни, язык принадлежит не человеческойприроде (физической или интеллектуальной), а человеческой культуре, то естьвсему, что было сделано до него его предками: “Its non-acquisition by a givenindividual cuts off, not his human nature, physical or intellectual, but his human culture;its puts him back into a condition from which he would at once begin to advance byslow degrees to that of a speaking man, as his remote ancestors had already done beforehim” [Whitney, 1873e, p. 324].
Следовательно, человек был человеком еще до того,как началось развитие речи, а не стал человеком посредством этого: “Man wasman before the development of speech began; he did not become man through and bymeans of it” [Whitney, 1873e, p.
324–325].У.Д. Уитни не соглашается с мнением А. Шлейхера, что у каждой из нынесуществующих оригинальных семей языков был свой предок: “Schleicher bringsforward again a dogma <…> that “it is absolutely impossible to carry back languages toone and the same original language”; that there must necessarily have been at least asmany original languages as there are now existing families of language. This is entirelywrong…” [Whitney, 1873e, p. 325].
Он не столь догматичен в данном вопросе.Наряду с другими филологами, придерживающихся исторического подходак языкознанию в целом и натуралистического – в частности, А. Шлейхер, какизвестно, выдвигает версию о единой морфологической форме на начальнойстадии существования всех языков (голых корнях, обозначающих простейшие исамые общие физические понятия). У.Д. Уитни так говорит об этом факте: “For heholds, with the historical philologists in general, that all languages had the samemorphological form at the outset; that is to say, that they began in the condition of bareroots, designating the simplest and the most obvious physical conceptions” [Whitney,1873e, p. 325]. Однако У.Д.
Уитни не видит здесь доказательства того, что одни ите же корни не могли служить базой для развития более чем одной семьи языков:“Where, then, is the impossibility that the same roots should have served as basis of392development to more than one family of languages?” [Whitney, 1873e, p. 325]. Он непонимает, почему, будучи похожими на начальном этапе, языки не могливпоследствии стать непохожими: “…for example, there is absolutely no amount ordegree of dissimilarity which might not arise between tongues which had in commononly their rude first elements” [Whitney, 1873e, p. 325–326]. У.Д.
Уитни называеттакое убеждение А. Шлейхера самым странным в его лингвистической теории:“This seems a truth so incontestable that its denial is one of the strangers points inSchleicher’s linguistic creed…” [Whitney, 1873e, p. 326].Другим неразумным положением он называет мнение А. Шлейхера о том,что язык является безошибочным критерием определения расы и единственнымпрочным базисом для классификации человечества: “If there is another point tocontest the palm of unreasonableness with this one, it is our author’s view of languageas an infallible test of race, and the only firm basis for classification of mankind”[Whitney, 1873e, p.
326]. Для У.Д. Уитни связь языка и расы не настолько прямая.Следующее заблуждение А. Шлейхера, согласно У.Д. Уитни, заключается впредположении, что первые различия в языках – географические, иными словами,вначале языки походили друг на друга, в соотношении с их соседством и всоответствии с окружающими физическими условиями: “Another fallacy ofProfessor Schleicher’ <…> is his assumption that the primary differences of languageare geographical; that is to say, that forms of speech grew up in the outset resemblingone another in the ratio of their approximately and of the accordance of the surroundingphysical conditions” [Whitney, 1873e, p.
327].У.Д. Уитни в очередной раз повторяет, что язык определяют не физическиепричины, а исторические, поэтому такое основание, опирающееся на доктрину офизическом происхождении языка, ошибочно: “There is no good reason for holdingany such doctrine; it falls to the ground, at any rate, with the doctrine of the necessaryphysical origin of language, and is not unavoidably involved even in that. Not physicalcauses, but historical, determine language…” [Whitney, 1873e, p.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
