Диссертация (1173338), страница 80
Текст из файла (страница 80)
Язык мы учим так же, как и математику илигеографию, присваивая результаты трудов бесчисленных предшествующихпоколений: “We learn our languages, as truly as we learn mathematics or geography;appropriating, by both processes alike, results wrought out by the labors of unnumberedgenerations” [Whitney, 1873b, p. 392].У.Д. Уитни разделяет понятия языка и речи. Речь – это характерная инеотъемлемая человеческая способность, такая же, как способность к искусствуили к владению инструментами: “The power of speech is a human capacity,distinctive and indefeasible, like the capacity of art, or the power to devise and useinstruments…” [Whitney, 1873b, p. 392].
Язык при этом (существующий сейчас илимертвый) – это составная часть человеческой культуры: “…every language thatexists or has existed is a constituent part of human culture…” [Whitney, 1873b, p. 392].Рассуждая о процессе языкового образования, он вновь возвращается квопросу о сущности языка и уточняет, что язык – это не дар, а продукт ирезультат дарования. Таким образом, язык не разум или мышление, а инструмент,без которого все это – бесплодные, неэффективные и неуправляемыеспособности: “Many fail to distinguish between language as an endowment of humannature, or the power of speak, and language as a developed product and result of thisendowment <…> Language is far enough from being reason, or mind, or thought; it issimply instrumentality without which all these are comparatively impotent, ineffective,and unmanageable gifts” [Whitney, 1873b, p. 394].
Иными словами, язык – этоинструмент человеческой мысли: “And as regards the languages themselves <…>considered as instruments of human thought…” [Whitney, 1873b, p. 405].По словам У.Д. Уитни, роль языка в индивидуальном развитии личноститакая же, как и в развитии человеческой расы в целом, это начало и основаниевсего, это наш макрокосм и микрокосм: “The part, then, which language plays in thedevelopment of each individual is a reflex of that which it has played in thedevelopment of race. It is the beginning and foundation of everything else. It is ourintroduction to the macrocosmos and the microcosmos, the world without us and theworld within us” [Whitney, 1873b, p. 405] (выделение У.Д. Уитни).376Родной язык, по мнению У.Д.
Уитни, – это фундамент, на котором строитсявсе остальное, поэтому его необходимо учить всем: “Of course, it will be said, everyone must learn his own mother tongue, as the foundation upon which everything else isto be built…” [Whitney, 1873b, p. 395]. Однако процесс обучения родному языку напервом этапе отличается от других образовательных процессов, посколькупроисходит естественным, неосознанным путем: “…but it comes by a kind ofnatural and unconscious process; it is very different from what is won by direct study”[Whitney, 1873b, p. 395].
При этом, нашим «родным» языком может стать любойязык, в зависимости от нашего окружения в детстве: “With a change of surroundingduring childhood, we should have made French, or Turkish, or Chinese, or Dakota, our“mother tongue”, and look upon English as the strange jargon, which we must acquireartificially” [Whitney, 1873b, p. 395].Если владение родным языком дает нам доступ к умам других людей, тознание большего количества языков расширяет наши возможности общения:“Language is primarily a means of communication; and as the possession of our nativetongue gives us access to other minds, so the acquisition of more languages widens oursphere of intercourse…” [Whitney, 1873b, p.
399]. У.Д. Уитни напоминаетизвестную мудрость, что никто не знает родной язык, если не знает другихязыков: “It has become a trite remark, that no one knows his own tongue who knows noother beside it” [Whitney, 1873b, p. 399].Он полагает, что человек, который не ценит филологию, историю илифилософию, является столь же некомпетентным и некультурным человеком, как итот, кто не понимает и не ценит естественные науки: “The man who fails tounderstand and value science is not less a specialist, and of defected culture, than hewho cannot appreciate philology, or history, or philosophy” [Whitney, 1873b, p. 410].Таким образом, роль гуманитарных наук не менее велика для культуры иобразования конкретного человека или человечества в целом, чем рольестественных наук.В представлении своих взглядов на вопросы образования У.Д.
Уитниобращается и к трудам Георга Курциуса. В связи с этим нам хотелось бы привести377пример методических рекомендаций по обучению языку немецкого филологаГеорга Курциуса (1820–1885), изложенных им в предисловии к четвертомуизданию «Греческой учебной грамматики» (1859), на которые, в частности,ссылается У.Д. Уитни.Преждевсего,ГеоргКурциусвосхищаетсяпоследнимиуспехамилингвистики: «Немногие науки испытали в последние десятилетия такое полноепреобразование, как наука языкознание» [Курциус, 2017, с. VII]. Он отмечаетновый (сравнительно-исторический) метод исследования языков, который долженоказать влияние на практическое преподавание языков: «…новое изучениеязыков, оправдавшее себя более чем сорокалетним опытом, должно оказатьвлияние и на практическое преподавание языков, в этом никто не будетсомневаться…» [Курциус, 2017, с.
VII].Соответственно, Г. Курциус предлагает не отделять теорию языка отпрактики преподавания: «…нельзя постоянно и так резко отделять этогопреподавания от жизни наук, как это часто случается» [Курциус, 2017, с. VII].Такой принцип, по мнению ученого, соответствует потребностям обучения ипроверен эмпирически: «Итак, намерение соединить науку с практикою,примыкает к многочисленным прежним опытам…» [Курциус, 2017, с. IX].Обучение языку происходит, по убеждению Г.
Курциуса, преимущественночувственным путем: «…употребление языка должно быть воспринимаемоглавным образом непосредственным чувством…» [Курциус, 2017, с. XII]. Этомнение не противоречит приведенной выше теории У.Д. Уитни об усвоенииязыка.Учитывая данное обстоятельство, Г. Курциус предлагает давать приобучении иностранному языку больше связей с родным языком или с ужеизученным, чем сложных терминов и определений: «…всякая ссылка наупотребление, усвоенное уже при изучении Латинского языка и еще ранее вместес родным языком Немецким, более принесет пользы, по моему мнению, чемфилософские определения, или двусмысленные и неопределенные термины, как378субъективный и объективный, реальный и идеальный» [Курциус, 2017, с.
XII](орфография переводчика).Г. Курциус предлагает применять в гимназиях индивидуальный подход приобучении, в соответствии с уровнем развития ученика: «Едва ли нужнонапоминать еще, что эта книга не должна быть изучаема параграф за параграфом,подобно элементарной Грамматике, –и что нужно делать известный выбор,сообразный со степенью развития учеников…» [Курциус, 2017, с. XIII]. Такимобразом,онсвязываетиндивидуальныеречемыслительныеспособностиобучающихся с процессом усвоения знаний, что соотносится с мнением У.Д.Уитни о том, что успехи в освоении языка связаны с собственными талантами испособностями.Подводя итоги параграфа, скажем, что американский лингвист У.Д.
Уитнирассматривал в своих трудах не только чисто лингвистические вопросы, но иуделял внимание лингводидактике. Тем не менее, исследование этой областизнаний носило у него поверхностный характер и охватывало только психическийи философский аспекты процессов обучения и овладения языком, но неметодический аспект.5.3 У.Д. Уитни о физической концепции языка А. ШлейхераОтношение У.Д. Уитни к Августу Шлейхеру и его языковой теориидовольно сложное. С одной стороны, он восхищается А. Шлейхером и признаетего огромную роль в развитии сравнительной филологии, с другой, находитсерьезные ошибки в его теории, за которые жестко критикует его. По словам А.В.Десницкой, А.
Шлейхер, при справедливой оценке его вклада в сравнительноисторическое языкознание, всегда, тем не менее, подвергался критике, как прижизни, так и после смерти: «Заслуги Шлейхера как автора основополагающихисследований по сравнительной грамматике индоевропейских языков, как одногоиз создателей исторического метода в сравнительном языкознании, всегдапризнавались и признаются.
Но при этом в общей оценке научной деятельности379Шлейхера отрицательные характеристики его теоретических взглядов сталитрадиционными. В языкознании XIX в. вряд ли можно найти другого лингвиста, скоторым бы так много и ожесточенно спорили, как с Шлейхером» [Десницкая,1971, с. 4].Следует заметить, что У.Д. Уитни не разделяет общего мнения о Германиикак о стране ведущих лингвистов. В работе “The Life and the Growth of Language”(«Жизнь и рост языка») он говорит о том, что между немецкими ученымисуществует такая несогласованность во взглядах, такая неточность изложения итакая непоследовательность, что трудно сказать, будто наука о языке тамсуществует: “But while Germany is the home of comparative philology, the scholars ofthat country have, as was hinted above, distinguished themselves much less in thatwhich we called the science of language.
There is among them (not less than elsewhere)such discordance on points of fundamental importance, such uncertainty of view, suchcareless of consistency, that a German science of language cannot be said yet to have anexistence” [Whitney, 1908, p. 318–319]. Тем не менее, он отдает Германии первоеместо в развитии сравнительной филологии: “Almost all these names, it will beobserved, are German; and, in truth, to Germany belongs nearly the whole credit of thedevelopment of comparative philology; the contributions made to it from othercountries are of only subordinate way” [Whitney, 1908, p.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
