Диссертация (1173338), страница 77
Текст из файла (страница 77)
53].3615.2.4 Проблема языка и мышления в трудах У.Д. УитниДанный параграф посвящен научным взглядам Уильяма Дуайта Уитни наряд лингвистических и психолингвистических проблем: взаимосвязь языка имышления, психологии и лингвистики, проблема инициализации речи инекоторые другие вопросы. Научные взгляды У.Д. Уитни даются в сравнении сидеями других ученых его времени: Макса Мюллера, Вильгельма Генриха Бликаи Хеймана Штейнталя, как и в нашей статье «Связь психологии и лингвистики втрудах У.Д. Уитни и его современников» [Стекольщикова, 2018б].В работе “Present State of the Question as to the Origin of Language” У.Д.Уитни исследует проблему взаимосвязи языка и мысли и называет двепротивоположныепозиции,существующиенатотмоментвнауке[Стекольщикова, 2018б, с.
234]. Одна точка зрения подразумевает неразрывнуюсвязь между мышлением и речью, согласно которой мышление невозможно безязыка (это мнение М. Мюллера, В.Г. Блика) [См. напр.: Bleek, 2015, p. 43]. У.Д.Уитни характеризует данную точку зрения следующим образом: “One partycontends, either impliedly or formally, that there is identity between speech, on the onehand, and thought, mind, reason, on the other; that language is not only a sign of reason,but its very substance; that thought without expression is an impossibility…” [Whitney,1873d, p.
285].Согласно другой точке зрения, язык есть лишь инструмент мысли, а процесссоздания языка – это всего лишь процесс наименования: “The other side maintainsthat language is only the assistant of reason and the instrument of thought <…> that thewhole process of language-making, from the beginning of time, has been only a processof name-giving which has followed close upon the growth of knowledge and consciousthought…” [Whitney, 1873d, p. 285].У.Д. Уитни считает первую позицию крайностью и не разделяет ее: “He[Bleek] holds the extreme opinion as to the absolute necessity of a word to an idea,asserting that “no cognition can come into man’s consciousness otherwise than in andthrough language”, and more to the same purpose” [Whitney, 1873d, p. 297].362Следовательно, он опровергает тезис о том, что единство языка и мысли – один изфундаментальных принципов лингвистической науки, что слова без мысли – этомертвые звуки, мысли без слов – ничто [Whitney, 1892, p.
29]. Согласнорассматриваемой точке зрения, ребенку и глухонемому человеку отказано вналичии мышления, с чем американский ученый не может согласиться: “With sucha doctrine to start from, he cannot stop short of Müller’s worst paradoxes, that an infant(in-fans, ‘not speaking’) is not a human being, and that deaf-mutes do not becomepossessed a reason until they learn to twist their fingers into imitation of spoken words”[Whitney, 1873d, p. 297]. Не разделяет эту позицию М. Мюллера и Чарлз Дарвин,как мы писали выше.Как нам удалось выяснить, анализируя вышеупомянутую работу У.Д.Уитни, он смотрит на проблему иначе [Стекольщикова, 2018б, с.
235]. Ученыйсчитает необходимым для выявления процесса возникновения языка оперироватьпонятиями знака и представления, находящимися в тесной связи и являющимисякомпонентами языка и мышления соответственно: “…we should have to seek inthese some internal and necessary tie between the conception and its sign” [Whitney,1873d, p. 289]. Умозаключение, по его словам, осуществляется средствами языка,следовательно, оно невозможно без языка: “Reasoning is that kind of thought whichis carried on only by means of language; hence, reasoning is impossible withoutlanguage” [Whitney, 1892, p.
27]. Ученый говорит о том, что слова – этовнутренние знаки понятий: “…words are only external signs for conceptions”[Whitney, 1892, р. 38].В работе «Язык, и наука о языке», как мы указывали выше, он даетсоответствующее определение языка через понятия идей и знаков, ихпредставляющих: “It is made up of separate articulated signs of thought, each of whichis attached by a mental association to the idea it represents” [Whitney, 1867, p. 35].Однако слова, по его мнению, являются не точными моделями идей, а лишьзнаками этих идей: “Words are not exact models of ideas; they are merely signs forideas, at whose significance we arrive as well as we can…” [Whitney, 1867, p. 20]. Также как фразы не являются ни образами, ни фотографиями мыслей, они лишь363несовершенные, фрагментарные зарисовки мыслей: “Sentences are not images ofthoughts, reflected in a faultless mirror; nor even photographs, needing only to have thecolor added: they are imperfect and fragmentary sketches…” [Whitney, 1867, p.
20].Напомним, что М. Мюллер во втором томе «Лекций по науке о языке»утверждает, что без знания слов невозможны самые простые идеи, такие какчерное и белое, сладкое и горькое [Стекольщикова, 2015б, с. 111]. Например, поего мнению, ребенок не знает, что такое сладкое, хотя и способен чувствовать его:“A child receives the sensation of sweetness; it enjoys it, it recollects it, it desires itagain; but it does not know what sweet is” [Müller, 1871b, p. 77].
У американскоголингвиста У.Д. Уитни мы находим контраргументы. Он говорит о том, что даженизшие животные способны различать цвета, а ребенок, не умеющий говорить,различает горькое и сладкое на вкус [Стекольщикова, 2015б, с. 111]. СогласноУ.Д. Уитни, мы даем название вещам не потому, что точно осознаем, что это, апотому, что можем об этом сказать: “…we apply the name not because we therebyknow or realize any better what sweet is, but in order that we may ‘tell of it’” [Whitney,1892, p.
29]. Получается, что взрослый отличается от ребенка не точнымпредставлением о «сладком», а тем, что он может это понятие назвать.Таким образом, с одной стороны, идею невозможно выразить без слов, как ипонятие не может существовать без названия [Стекольщикова, 2018б, с. 235]; сдругой стороны, идеи или понятия всегда предшествуют названию, и знакисоздаются с целью обозначения идей: “When we come down to smaller details, theone side hold that the idea without the word is an impossibility; and that no conceptioncan exist till there is provided a name for it; the other, that the idea or conception alwaysprecedes in time, and must precede, the name; and signs are made in order to be appliedto ideas which the mind has formed and seeks to express…” [Whitney, 1873d, p. 286].У.Д.
Уитни подчеркивает, что все существующие формы человеческой речи– это совокупность произвольных или условных знаков мысли, передающихся потрадиции от одного поколения к другому: “Every existing form of human speech is abody of arbitrary and conventional sign of thought, handed down by tradition from onegeneration to another” [Whitney, 1867, p.
32].364Он называет изучение языков одной из операций, осуществляемыхчеловеческим мозгом: “Now we also, on our part, expect decided advantage to thestudy of language, as of every other human production, from an improvedcomprehension of the operations of the human mind…” [Whitney, 1873f, p. 342–343].При этом, человеческая душа, ее силы и возможности – это тайна, а феноменязыка как ее внешнее проявление может в большей степени пролить свет напонимание души, нежели понимание души – на феномен языка: “The soul of manand its powers and operations are, after all, the mystery of mysterious to us; thephenomena of language are one of its external manifestations, and comparatively asimple matter; the light which these shall cast upon the soul must probably be greaterthan that which they shall receive from our comprehension of the soul” [Whitney,1873f, p.
343].Рассуждает У.Д. Уитни и о том, что реальной движущей силой,побудительной причиной инициировать процесс создания речи, на любом этаперазвития культуры, является желание общаться [Стекольщикова, 2018б, с. 236]:“The desire of communication is a real living force, to the impelling action of whichevery human being, in every stage of culture, is accessible; and, so far as we can see, itis the only force that was equal to initiating the process of language-making, as it is alsothe one that has kept up the process to the present time” [Whitney, 1873f, p. 354–355].Он вводит в свою лингвистическую теорию понятия пассивных и активныхспособностей: слушание и видение – это пассивные, или рецептивныеспособности, на которые воля не оказывает прямого воздействия, а говорение –это активная способность, для осуществления которой необходим волевой акт.Причем, под говорением У.Д.
Уитни подразумевает и собственно произнесениезвуков, и жесты: “Seeing and hearing are capacities with which the will has nothingdirectly to do; they are passive, receptive <…> while, on the other hand, an act of thewill is necessary to every sound we utter, as much as to every gesture we make”[Whitney, 1873f, p. 366].Ученый не видит ничего мистического в овладении языком детьми: “…theacquisition of language by children does not seem to us any mystery at all” [Whitney,3651873f, p. 368].
Это обычный процесс, связанный с познавательной активностью,когда ребенок многократно слышит одно и то же, потом начинает пониматьзначение услышанного и затем учится воспроизводить это: “We stand in theattitude of constant wonder and admiration before the human mind, with its wealth andendowments, its infinite acquirements, and the unlimited possibilities of its future; butthat a child, after hearing a certain word used some scores or hundreds of times, comesto understand what it means, and then, a little later, to pronounce and use it, perhapsfeebly and blunderingly at first…” [Whitney, 1873f, p. 368]. Соответственно, онприравнивает обучение языку к обучению игре на музыкальных инструментахили к овладению азами математики [Whitney, 1873f, p. 369].Таким образом, человек учит слова, слыша их от других людей, которыетаким же образом, в свое время, выучили их: “Every spoken language is a congeriesof individual signs, called words; and each word <…> was learned by every person whoemploys it from some other person who had employed it before him” [Whitney, 1867,p.
32].Если же родители ребенка говорят на разных языках, ребенок выучиваетлибо один из них, в зависимости от обстоятельств или выбора родителей, либооба, тогда трудно назвать какой-либо из них родным: “The child of a father andmother of different race and speech learns the tongue of either, as circumstances andtheir choice may determine; or it learns both, and equally at home in them, hardlyknowing which to call its native language” [Whitney, 1867, p. 15].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
