диссертация (1169826), страница 16
Текст из файла (страница 16)
В связи с этим,представляется, что отнесение их к документам рекомендательного характерауже не отвечает реалиям правоприменения, а позволяет выделять их в качестве полноценных международно-правовых источников, содержащих нормыправа обязывающего характера.Как показывают обзоры хода осуществления основных международныхдоговоров136, активный процесс имплементации норм международного правав национальные законодательства, как правило, совпадает с началом очередного обзорного цикла со стороны международной организации.133См., например: Научно-практический комментарий к Федеральному закону от07.08.2011 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» / Ю.А.
Чиханчин, Ю.В. Трунцевский и др.; отв. ред. И.И. Кучеров. − М.: МУМЦФМ; Ярославль: Литера, 2016. – С. 332.134Официальный сайт Центрального банка Российской Федерации // [Электронныйресурс]. URL: http://www.cbr.ru/ (дата обращения: 08.06.2019).135Иванов Э.А. Система международно-правового регулирования борьбы с отмыванием денег / Э.А. Иванов. − М.: КНОРУС, 2003. − С. 110, 247; Болотский Б.С., ЗиминО.В. Сравнительно-правовой анализ международных и национальных правовых норм Российской Федерации в области борьбы с легализацией (отмыванием) доходов, приобретенных в результате совершения преступления // Право и экономика. – 2007. – № 4.
– С. 58.136Ход осуществления Конвенции ООН против коррупции. Криминализация, правоохранительная деятельность и международное сотрудничество // ООН. Нью-Йорк, 2015.266 с., OECD Foreign Bribery Report. An Analysis of the Crime of Bribery of Foreign PublicOfficials // OECD Publishing, 2014. − 45 p.81Указанное актуально и для Российской Федерации по причине перманентного прохождения страной мониторинга выполнения международныхдоговоров и иных актов, участником которых она является, а также незавершившимися по сей день процедурами имплементации значительного числанорм международного права в сфере правового регулирования возврата преступных активов в порядке уголовного судопроизводства.
Например, несмотря на то, что Меридская конвенция ратифицирована в Российской Федерации еще в 2006 г.137, разработка проекта Федерального закона, касающегося определения уполномоченного органа по выявлению, аресту и возврату изиностранных юрисдикций активов, полученных в результате совершенияпреступлений коррупционной направленности, началась лишь в 2016 г. послестарта очередного обзорного цикла осуществления обозначенного международного договора138.
Утверждение Указом Президента Российской Федерации в мае 2018 г. Концепции развития национальной системы противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, ифинансированию терроризма139, в том числе в части совершенствования работы уполномоченных органов в сфере оказания по уголовным делам международной правовой помощи по вопросам возврата активов также совпало сначалом четвертого раунда оценки Российской Федерации со стороныФАТФ. Значительное число иных нормативных правовых актов РоссийскойФедерации принято в связи с прохождением аналогичных оценок в рамкахмониторинговых механизмов Группы государств по борьбе с коррупцией(ГРЕКО), ОЭСР и других так называемых обязывающих форматов137Федеральный закон от 08.03.2006 № 40-ФЗ «О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции» // Собрание законодательства РФ.
– 2006.– № 12. – Ст. 1231.138Русецкий А.Е., Плохов С.В. О возврате из-за рубежа активов, полученных преступным путем // Прокурор. – 2016. – № 3. – С. 56.139Официальный сайт Президента России // [Электронный ресурс]. URL:http://www.kremlin.ru/ (дата обращения: 15.07.2018).82Кроме того, процесс имплементации норм международного права вотечественное уголовно-процессуальное законодательство осложняется содержательной несогласованностью между рекомендациями различных международных групп, осуществляющих мониторинг выполнения актов обязывающего характера.Например, в ходе оценки Российской Федерации со стороны Рабочейгруппы ОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц приосуществлении международных коммерческих сделок в адрес государствабыла высказана рекомендация об изменении ст.
115 УПК РФ в части дополнения ее нормой, предусматривающей возможность наложения ареста на эквивалент суммы полученной взятки, находящейся в распоряжении юридических лиц140. В то же время эксперты-оценщики ФАТФ при проведении аналогичного мониторинга в отношении Российской Федерации на предмет выполнения Рекомендаций организации высказывали мнение о необходимостидополнения части первой ст. 115 УПК РФ ссылкой на ст. 104² УК РФ, в которой идет речь о конфискации эквивалента дохода, полученного преступнымпутем, ввиду отсутствия таковой, а, следовательно, неединообразного толкования соответствующего уголовно-процессуального положения на практике141.
Таким образом, разные по содержанию рекомендации международныхорганизаций нередко касаются необходимости внесения изменений и дополнений в одну и ту же национальную норму права. Немало подобных конкурирующих друг с другом рекомендаций было высказано в отношении Российской Федерации и в процессе имплементации иных международных актов.140По материалам участия автора исследования в деятельности Рабочей группыОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок в качестве члена постоянно действующей делегации Российской Федерации в указанном международном формате.141По материалам участия автора исследования в деятельности ФАТФ в качествечлена постоянно действующей делегации Российской Федерации в указанном международном формате.83В этой связи следует констатировать, что при значительном влиянии наформирование отечественного уголовно-процессуального законодательстванорм международного права процесс их характеризуется длительностью инесистемностью, затрагивает одни и те же нормы, корректировка которыхосуществляется неоднократно, в том числе по причине несогласованности иразночтений самих международных актов, регламентирующих смежные либоидентичные сферы правоотношений142.
Как представляется, данное обстоятельство оказывает негативное влияние на международное сотрудничествокомпетентных органов государств в порядке уголовного судопроизводства. Вэтой связи следует согласиться с А.В. Гриненко и С.Н. Хорьяковым, справедливо отмечающими, что именно неединообразная регламентация условийприменения института правовой помощи по уголовным делам относит его кне вполне эффективным формам международного сотрудничества143.При этом на процесс имплементации, а, следовательно, эффективностьмеждународного сотрудничества в сфере противодействия перемещениюпреступных активов за рубеж и их возврата в Российскую Федерацию в порядке уголовного судопроизводства, помимо указанного оказывают влияниетакие технические вопросы, как правильность перевода текстов международных актов на русский язык. Например, как в Варшавской, так и Палермскойконвенциях, употребляются англоязычные термины «Freezing» и «Seizure» водном и том же значении и в отношении одних и тех же процедур.
Однако врусскоязычном тексте Палермской конвенции, размещенном на сайте ООН,142Шестак В.А. О частных проблемах имплементации норм международного правав российское законодательство о противодействии коррупции // Вестник Московскогоуниверситета МВД России. – 2012. – № 1. – С. 61-63.143Гриненко А.В., Хорьяков С.Н. Содержание и проблемы применения запроса оправовой помощи по уголовным делам // Международное уголовное право и международная юстиция. – 2018. – № 2. – С. 17.84термин «Freezing» переведен как «арест», а «Seizure» как «выемка»144, в товремя как в официально используемом переводе Варшавской конвенции термин «Freezing» используется в значении «замораживание», а «Seizure» «изъятие». В то же время под изъятием в российском законодательстве понимается широкий спектр действий, включая арест, выемку, обыск и конфискацию, а такие процессуальные действия, как замораживание и арест посмыслу большинства международных договоров, отличаются друг от другане только сроками, но и субъектами их применения.