диссертация (1169644), страница 5
Текст из файла (страница 5)
п.)24.Разработка этой проблемы ведется до сих пор ввиду необходимостиформированияюридическихсредств,направленныхнапреодолениеустановленной в интересах развития бизнеса ограниченной ответственности ивозложениееенасубъекта,контролирующегокорпорацию.Однакоединообразного подхода к ее решению не сложилось, что демонстрирует какдействующее законодательство, так и практика его применения. Так, немецкиесуды считают необходимым разграничивать ответственность контролирующихдолжникалицзанедостаточнуюкапитализацию(Unterkapitalisierung),ответственность за вмешательство, лишающее общество основного, твердогокапитала (Stammkapital) и ответственность за подрыв жизнеспособности общества22См.: Alfred Booth, respondent, v. Jeremiah S.
Bunce, James Esler, Delphin B. Cobb, DanielMcLeod and James B. Windle, appellants 33 N.Y. 139 (1865) // URL: https://casetext.com/case/boothv-bunce-et-al23См.: Salomon v Salomon & Co Ltd [1896] UKHL 1 (16 November 1896) // URL:http://www.bailii.org/uk/cases/UKHL/1896/1.html24См.: Powell F.J. Parent and subsidiary corporations : liability of a parent corporation for theobligations of its subsidiary. Chicago : Callaghan, 1931. Рр. 8–34, 54–81.21(Existenzvernichtungshaftung).
Последнюю Верховный суд ФРГ с 2000 по 2006 гг.относил к «пронизывающей ответственности» (Durchgriffshaftung) и считалвозможным ее применение наряду с деликтной ответственностью, в результатечего участник отвечал лично по факту злоупотребления им своим правом, а с 2007г. стал признавать частным случаем применения деликтных норм (§ 826 ГГУ)25.Различается и ее доктринальное обоснование, которое осуществляется спозиций различных теорий, так или иначе обосновывающих возможностьигнорировать конструкцию юридического лица с изначально присущим ейпринципом ограниченной ответственности учредителей и участников.
Достаточнораспространенным обоснованием такого подхода является доктрина «alter ego»,руководствуяськоторойсудымогутрассматриватьорганизациюкакюридическую фикцию, установив, что один субъект настолько доминирует иконтролирует другого, что последний фактически становится инструментом еговоли или дополнением к нему. Следует заметить, что американские суды поразному подходят к решению вопроса о достаточности свидетельствующих обэтом признаков, признавая в качестве фундаментального правила то, что«условия, при которых корпорация может рассматриваться в качестве alter egoакционеров, должны варьироваться в зависимости от обстоятельств в каждомконкретном случае»26. Ключевым фактором, безусловно, признается единствоинтересовкорпорациииконтролирующегоеелица,очеммогутсвидетельствовать: смешение денежных средств и активов, их нецелевоеиспользование; защита корпоративных активов, как собственных; совпадениеличностей должностных лиц и директоров; использование одного и того же офисаили бизнес-места; занятость одних и же сотрудников; отсутствие корпоративныхактивов;недокапитализация;несоблюдениеюридическихформальностей;использование фирменного стиля на закупку работ, услуг и товаров для другоголица; манипуляции с корпоративными активами и обязательствами, с тем чтобысконцентрировать их в другой корпорации и т.
п. Другим обязательным фактором25См.: Егоров А.В., Усачева К.А. Указ. работа. С. 32.См.: Associated Vendors, Inc., vs. Oakland Meat Company, (1962) 210 Cal App. 2d, 825 //URL: http://law.justia.com/cases/california/court-of-appeal/2d/210/825.html2622признается риск достижения несправедливого результата в случае признаниякорпоративной формы деятельности недобросовестного лица.
Как было отмеченоуже российским судом, имея лишь одну цель: удержать в своем незаконномвладении занимаемые им помещения, искусственно создав самостоятельнуююридическую личность alter ego, Т. умышленно вышел за внутренние пределыпринадлежащих ему гражданских прав для достижения своей незаконной цели,используя юридический формализм гражданско-правовых норм27.Проблему снятия корпоративной вуали предлагается решать и с позицийинструментальной доктрины, требующей доказывания того, что корпорацияявляется «инструментом достижения целей» недобросовестно действующих лиц,полностью контролирующих ее, что отличает ее от довольно близкой к нейтеории «alter ego»28. То есть помимо критериев, используемых при применениипоследней, признается значимым установить тот факт, что корпорация являетсяприкрытием, позволяющим избежать ответственности за совершенные обманныеили даже преступные действия.Заслуживает внимания и доктрина идентичности, в широком смыслеозначающая необходимость соотнесения выявленных характеристик корпорациизаранее определенным критериям, дающим право игнорировать принципограниченной ответственности, а в узком – предполагающая установлениесоответствия сформированного имущества корпорации заявленным целям еедеятельности, то есть постановку вопроса о достаточной капитализации.Теория целостности применяется, когда речь идет о группе компаний, вотношении которых установлено, что их связи организованы таким образом,чтобы материнская корпорация не была явно отличима от дочерних с цельюограничения его ответственности по их долгам.
При таком подходе значимымиобстоятельствами признаются степень участия каждой организации в делахобъединения, получение ими взаимной выгоды и т. п., а значит предполагается,27См.: Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.04.2011 N15АП-2364/2011 по делу N А32-12237/2008.28См.: Gatecliff v. Great Republic Life Ins. 170 Ariz. 34 (1991). 821 P.2d 725 // URL:http://law.justia.com/cases/arizona/supreme-court/1991/cv-90-0223-pr-2.html23что правовая оценка их деятельности должна осуществляться исходя изсовокупности соответствующих экономических факторов29 .Использование агентской доктрины базируется на восприятии корпорациив качестве агента, действующего в интересах своих участников-принципалов. Приэтом специалистами отмечается непоследовательность, проявляемую судами вприменении подобного основания для снятия корпоративной вуали.
Как правило,оно распространяется на сферу малого бизнеса и не затрагивает крупныекомпании. Особенно это касается случаев, когда контроль был абсолютным, чтопозволяло говорить о том, что бизнес был неотъемлемой частью его владельца 30.В целом подобная доктрина признается неперспективным средством для«прокалывания корпоративной вуали». Достаточно близка ей по смыслу теориятрастовых отношений, которая, однако, имеет вещную, а не обязательственнуюприроду.В целом, как отмечает К.А.
Батыршина, «производный характер, социальнаянаправленность механизма снятия корпоративной вуали и разные подходы по егоприменению характеризуют доктрину как сложное явление, заключение которогов какие-либо правовые рамки в системе англосаксонского права представляетсяневозможным»31. При этом нельзя не отметить, что фактически речь идет овнедрении в судебную практику представлений о специфике волеобразования уюридического лица, обусловленной его сущностью, объясняемой в науке спозиций разнообразных теорий, среди которых можно отметить разработанныесоветскими учеными теории коллектива (А.В.
Венедиктов, С.Н. Братусь, О.С.Иоффе, В.П. Грибанов), директора (Ю.К. Толстой), социальной реальности (Д.М.Генкин, Б.Б. Черепахин), организации (О.А. Красавчиков) и др., а такжесформировавшиеся в зарубежной юриспруденции теории фикции (Ф.К. фонСавиньи), целевого имущества (А. фон Бринц), коллективной собственности (М.29См.: Vandekerckhove K. Piercing the corporate veil: a transnational approach. Alphen aanden Rijn: Wolters Kluwer Law & Business, cop.
2007. Р. 61–66.30См.: Forji Amin George The Veil Doctrine in Company Law // URl: http://www.llrx.com/2007/09/the-veil-doctrine-in-company-law/31Батыршина К.А. Особенности формирования и становления доктрины снятиякорпоративной вуали в англосаксонской системе права: историко-правовой аспект //Гражданское право. 2015. N 1. С. 45. С. 43–45.24Планиоль), интереса (Р.
фон Иеринг) и др.32 Очевидно, что каждая из них можетбыть так или иначе использована для объяснения процесса волеобразованияюридического лица, а также обоснования факта злоупотребления правом при егосоздании и деятельности.При этом анализ указанных выше теорий показывает, что субсидиарнаяответственность контролирующих должника лиц может быть обоснована как спозиции реалистических, так и фикционных теорий. Сторонники первых исходятиз наличия реального, фактического существования носителя таких свойствюридическойличности.Вчастности,теориядиректорабазируетсянапредставлении о том, что носителем гражданской правоспособности любойорганизации является ее руководитель33.
Соответственно, с этой позиции,особенно при широкой трактовке фигуры «директора» как любого лица,способного определять исходящие от юридического лица решения, достаточнолегко ставить вопрос о его ответственности за судьбу организации, в том числепри ее банкротстве, соотнеся данную теории с доктриной «alter ego».В свою очередь определение сущности юридического лица как организации,представляющей собой «определенное социальное образование, то есть системусущественных социальных взаимосвязей, посредством которых люди (или ихгруппы) объединяются для достижения поставленных целей в единое структурнои функционально дифференцированное социальное целое»34, позволяет соотнестиданный подход с рассмотренной выше доктриной целостности.Некоторые исследователи считают, что реалистичные теории себя изжили,лишившись основы, на которой они строились, и уже не соответствуют характерускладывающихся на современном этапе развития общества экономическихотношений, не учитывают многоукладность экономики, свидетельствуют об32См.: Маньковский И.А.
Теории сущности юридического лица: история развития исовременные научные подходы // Российский юридический журнал. 2010. N 4. С. 117– 126.33См.: Толстой Ю.К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности вСССР. Л.: ЛГУ, 1955. С. 88. 219 с.34Советское гражданское право: Учебник. В 2-х т. Т. 1/ Илларионова Т.И., КирилловаМ.Я., Красавчиков О.А. и др.: Под ред. О.А.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
