диссертация (1169644), страница 15
Текст из файла (страница 15)
18 «Закона о международном частномправе» 1979 г.)101.Аналогичные попытки предпринимаются и на международном уровне, очем свидетельствуют положения Гаагской конвенции о признании правюридического лица за иностранными компаниями, ассоциациями, учреждениями(1956)102, ст. 1 которой закрепляет положение об автоматическом признанииюридического лица, созданного в соответствии с законодательством государства,где были осуществлены формальности, связанные с его регистрацией и гденаходитсяегоправлениеприусловии,чтоприобретеннаяприэтомправоспособность включает в себя, помимо возможности подать в суд, по крайней100См.: Аухатов А.Я. Модифицированные теории определения личного законаюридического лица // Международное публичное и частное право.
2005. № 2. С. 21–26.101См.: 1979. évi 13. törvényerejű rendelet a nemzetközi magánjogról // URL: http://net.jogtar.hu/jr/gen/hjegy_doc.cgi?docid=97900013.tvr102См.: Convention of 1 June 1956 concerning the recognition of the legal personality offoreigncompanies,associationsandinstitutions//URL:https://www.hcch.net/en/instruments/conventions/ full-text/?cid=3668мере способность владеть собственностью и заключать договоры и иныеправовые акты.Заслуживаетвниманияивопросоприменимостиквопросамответственности контролирующих должника лиц lex fori.
А.А. Эренцвейгобращает внимание на то, что суды применяют иностранный закон только до техпор, пока он не вступает в противоречие с законодательством страны, подюрисдикцией которого они находятся. А учитывая то, что привлечениеконтролирующих должника лиц к ответственности по долгам корпорации имеетподсобойморальноюподоплеку,вчастностисвязанасоценкойдобросовестности их поведения, представляется очевидным, что моральнаяоценка должна производиться в соответствии с ценностями государства суда 103.Достаточно близка к этой позиции теория «честного заявления» К. Тайпеля,который указывал, что было бы более честно применить немецкий закон, еслизаявление о применении иностранной правовой нормы привело бы к результату,который несправедлив и недопустим в Германии104.
Подобный подход ведет кпризнанию закона суда как сверхимперативной нормы, которая применяетсянесмотряналюбуюколлизионнуюнорму.Всилуэтогоегоявнымпреимуществом является возможность игнорирования конфликта квалификаций.Частным случаем применения lex fori является использование lex concursus,под которым обычно понимается право государства, в котором возбужденопроизводство по делу о банкротстве105. Более узкую трактовку дает К.А. Липай,который связывает выбор подлежащего применению права с территорией страны,где конкурсное производство открыто первым106. В отечественный правовой103См.: Ehrenzweig A.A. Private International Law: General Part.
Leyden: A.W. Sijthoff.Dobbs Ferry, N.Y.: Oceana Publications. 1967. P. 77, 79.104См.: Teipel K., Die Bedeutung der lex fori fûr die Anknüpfung des Haftungsdurchgriffs,Abhandlungen zum Recht der Internationalen Wirtschaft, Band 33, Heidelberg, Verlag Recht undWirtschaft GmbH, 1994. Р. 103–105.105См.: Калинина Н.В. Проблемы регулирования трансграничной несостоятельности вмеждународном частном праве: Автореф. дис. ... канд.
юрид. наук. М., 2010. С. 10; РягузовА.А. Правовое регулирование трансграничной несостоятельности: Автореф. дис. ... канд. юрид.наук. М., 2008. С. 7.106См.: Липа й К.А. Особенности несостоятельности трансграничных групп компаний вроссийском и зарубежном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014. С. 9.69оборот эта категория была введена постановлением Президиума ВАС РФ от12.11.2013 № 10508/13 по делу № А40-108528/12-50-1134.Привлекательность использования lex concursus становится очевидной, еслиучитывать специфический характер ответственности контролирующих должникалиц, в том числе, за нарушение обязанности по подаче заявления в суд в случаях ив срок, установленные законом. Вопрос о противоправности такого поведениявозникает только в случае несостоятельности и непосредственно связано сусловиями для возбуждения производства по делу о банкротстве.
При этом выборв пользу lex concursus позволит избежать многих проблем, которые могутвозникнуть при применении lex societatis и lex delicti, с одной стороны, иимперативными нормами законодательства места производства по делу обанкротстве – с другой. К тому же выбор применимого права будет осуществленсудом в начале производства по делу о банкротстве, то есть задолго допостановки вопроса об ответственности контролирующих должника лиц.Подобный подход, в частности, нашел свое закрепление в бельгийскомзаконодательстве, где суд, обладающий юрисдикцией в отношении банкротства,также обладает юрисдикцией относительно требований, которые «следуютнепосредственно из банкротства и решение по которым должно быть найдено вопределенном законе, регулирующем вопросы несостоятельности» (ст. 574 (2)ГПК Бельгии, ст.
118, § 2 Кодекса международного гражданского права).Специалистами справедливо отмечается, что суды могут прийти кнеобходимости применения коллизионной привязки lex concursus даже приотсутствии в законодательстве соответствующей правовой нормы либо за счетприменениякритериянаиболеетеснойсвязи,служащегомеханизмомвосполнения пробелов коллизионного регулирования (п. 2 ст. 1186 ГК РФ), либона основании нормы, позволяющей суду принимать во внимание императивныенормы иностранного государства (п. 2 ст. 1192 ГК РФ). В частности, одним изсудов было отмечено, что российское законодательство носит императивныйхарактер относительно подведомственности споров в рамках дел о банкротствероссийских компаний, в силу чего, несмотря на наличие иностранного элемента,70единственным применимым правом является право Российской Федерации – «lexfori concursus» – право государства места открытия производства по делу107.Однако в большинстве случаев в отсутствие детального регулированиятрансграничного банкротства в российском законодательстве они вынужденыориентироваться на подходы, выработанные в международной практике, согласнокоторой применимое право следует праву государства места возбужденияпроизводства (lex fori concursus)108.
В обоснование правомерности такого подходанекоторые из них ссылаются на ст. 7 Регламента Европейского союза опроцедурах несостоятельности № 2015/848 от 20.05.2015 и предшествовавшую ейст. 4 «Регламента Европейского союза» № 1346/2000 от 29.05.2000 о процедурахнесостоятельности, а также «Руководство ЮНСИТРАЛ для законодательныхорганов по вопросам законодательства о несостоятельности» (принято решениемЮНСИТРАЛ 25.06.2004 на 792 заседании)109. Очевидно, что «подход, согласнокоторому определение применимого права в делах о банкротстве зависело бы отпозиции суда в том или ином деле, не соответствует прогрессивным тенденциям вобласти правового регулирования трансграничного банкротства»110.Кроме того, нельзя не учитывать, что при использовании «lex concursus»остается проблема выбора суда, компетентного рассматривать дело о банкротстве,поскольку «борьба за лучшее для должника законодательство концентрируетсявокруг смены юрисдикции»111.
Остроту ей придает существование различныхдоктрин трансграничного банкротства: территориальности и универсализма. Воснову первой положена идея о том, что в каждом государстве возбуждаетсясамостоятельная107процедура,распространяющаясянаактивыдолжника,См.: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 31 мая 2017 г.по делу № А40-155329/2014 // URL: http://sudact.ru/arbitral/doc/nWBisGXkO4VO/108См.: Определение Арбитражного суда Брянской области (АС Брянской области) от14 января 2016 г. по делу № А09-14352/2014 // URL: http://sudact.ru/arbitral/doc/YNO17XzZEpHJ/109См.: Определение Арбитражного суда Ямало-Ненецкого АО от 30 июня 2016 г.
поделу № А81-6187/2015 // URL: http://sudact.ru/arbitral/doc/PCyEG60qmoQJ/110Скобей А. Теоретические и практические аспекты применения в РеспубликеБеларусь иностранного законодательства о банкротстве // Журнал международного права имеждународных отношений. 2016. № 1–2 (76–77). С. 21.111Мохова Е.В. «Банкротный туризм»: миграция должников в поисках лучшей страныдля персонального банкротства и освобождения от долгов // Закон.
2015. № 12. С. 80.71расположенные на территории соответствующего государства. Вторая базируетсяна концепции «одно производство – одно право – один суд» и находит все большеприверженцев. Еще в 1888 г. Дж. Лоуэлл утверждал, что «в девяти случаях издесяти было бы лучше, чтобы все договоренности неплатежеспособныхдолжников с их кредиторами достигались в рамках одной процедуры, в одномместе ...
Если существуют неудобства в доказывании долгов в другой стране,здесь можно было бы реализовать вспомогательное управление»112.Универсалистыутверждают,чтоцентрализованноеуправлениетранснациональным банкротством обеспечит равную защиту всех кредиторов;наиболее полное формирование конкурсной массы; быстрое и эффективноеуправление имуществом; предсказуемость результата113. Территориализм, по ихмнению, напротив: 1) генерирует значительную неопределенность относительноокончательного выбора применимого права, от которого неизбежно будетзависеть правовой статус кредитора, а следовательно, порядок и объемудовлетворения заявленных требований; 2) влечет большие затраты кредиторовна сбор информации (о законодательстве, о местоположении активов, ихценности с точки зрения определения своих приоритетов относительнопритязаний на них, возможности перемещения активов должника под инуююрисдикцию и т.
п.); 3) требует дублирования судебных издержек в разныхстранах и вызывает ряд организационных проблем, связанных с необходимостьюодновременного ведения дел в нескольких станах; 4) поднимает вопрос осправедливом распределении активов между кредиторами114.Соответственно, о преимуществах lex concursus можно будет говорить лишьв случае реализации концепции универсализма, поскольку множественнаяюрисдикция112приреализациипринципатерриториальностиприведеткLowell John, Conflict of Laws as Applied to Assignments of Creditors // Harvard LawReview, Volume 1, Issue 6, pages 259–264.113См.: Buxbaum, Hannah L.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
