диссертация (1169521), страница 42
Текст из файла (страница 42)
Наиболее благоприятно коммуникацияразвиваласьв профессиональной среде. Достаточно сложнымибыли процессывзаимодействия, влияние на которые оказывали контрастные культуральные и политикоидеологические факторы. В то же время, можно говорить о том, что пребывание Лыткинав Венгрии в целом было более плодотворным, чем в Финляндии до этого.
По крайнеймере, Финляндия охарактеризована жестче522. В вопросе идентичности, Лыткин понимал,чтовенгры–этовпервуюочередьевропейцы(культурно-цивилизационнаяидентичность), а потом уже финно-угры (этническая идентичность). Как понимал он и то,чтокоми–преждевсегосоветскиеграждане(государственно-идеологическаяидентичность), а затем уже финно-угры (этническая идентичность)523.
Тем не менее,исходя из имеющихся данных, можно говорить и о наличии общей финно-угорскойидентичности, характерной для венгров, коми и других финно-угорских народов. Финноугорскойидентичностьтранснациональныхпослужиланаучныхсетейидейноймеждуосновойисследователямиприформированииизфинно-угорскихавтономий Советского Союза с их коллегами в Венгрии и Финляндии. Более того, именнотранснациональное эпистемическое финно-угроведческое сообщество внесло решающийТам же.Там же.
С. 50, 53, 54.522Там же. С. 43. Подробнее о восприятии Финляндии В.И. Лыткиным см.: Трифонова Е.К. ОбразФинляндии в освещении В.И. Лыткина: из истории коми-финских связей второй половины 1920-х гг. С. 6164.523Вопросы множественной идентичности подробно анализируются в работах российских этнополитологов.См., например: Семененко И.С.
Политика идентичности и идентичность в политике: этнонациональныеракурсы, европейский контекст // Полис. – 2016. – № 4. – С. 8-28 ; Семененко И.С., Лапкин В.В., БардинА.Л., Пантин В.И. Между государством и нацией: дилеммы политики идентичности на постсоветскомпространстве // Полис.
– 2017. – № 5. – С. 54-78.520521152вклад в формировании когнитивных (знания и представления) и аффективных(отношение к своейи иным общностям) компонентовобщей финно-угорскойидентичности и содействовало распространению такого понимания в обществах своихгосударств.С точки зрения конструктивизма, несмотря на антагонистичные культурные иидеологические аспекты, опытобщественной дипломатии Лыткина в Венгриисвидетельствует в пользу преобладания ролевой модели «друг» на этническом уровневзаимодействия между коми и венграми. Общая финно-угорская идентичностьпослужила идейной основой при формировании транснациональных «дружеских» иэпистемических сетей между исследователями из финно-угорских автономий СоветскогоСоюза с их коллегами в Венгрии и Финляндии.Таким образом, становление коми-венгерских связей пришлось на первую третьXX столетия.
В условиях отсутствия субъектности со стороны Коми на официальномуровне,транснациональноепосредствомкоми-венгерскоеформированиявзаимодействиеэпистемическойосуществлялосьфинно-угроведческойсети.Вспомогательную роль играли также «дружеские» социальные сети на основеобщественной дипломатии, в которые входили венгры и коми безотносительно к ихакадемическому статусу.Контакты носили преимущественно межличностныйхарактер и осуществлялись в двустороннем формате. Заочные формы коммуникацииигрализначительнуюроль.Вкачествеключевыхсубъектовкоми-венгерскогоэпистемического сообщества выступали Д.Р.
Фокош-Фукс и В.И. Лыткин.3.2. Сотрудничество Коми с Венгрией в научной сфере в контексте существованиябиполярной системы (1945 – 1991 гг.)Коми-венгерское эпистемическое сообщество перестало функционировать в 19301940-е гг. по причинам внеакадемического характера. Во-первых, внутриполитическаяситуациявСоветскомСоюзехарактеризоваласьатмосферойшпиономаниииполитическими репрессиями. Во-вторых, СССР и Венгрия находились или в напряженныхотношениях, или в состоянии военной конфронтации.
Венгрия выступила на сторонегитлеровской Германии во Второй мировой войне. Естественно, это отразилось и навозможности контактов между учеными СССР и Венгрии.153Коми-венгерское эпистемическое сообщество в 1930 – 1950-е гг.: препятствия ивозможностиСледует отметить, что репрессии 1930-х гг. крайне негативно отразились на судьбахнаучного сообщества в финно-угорских регионах Советского Союза. Весьма тонкая вэтих автономиях прослойка этнической интеллигенции была практически полностьюуничтожена. Речь идет не только о физической гибели вследствие исполнения смертныхприговоров или тяжелых условий содержания в лагерях системы ГУЛАГа, но и в смыслелишениявозможностивыполнятьипредставлятьпубличнорезультатысвоихисследований.
В большинстве случаев репрессии проводились по ложным обвинениям.Был нанесен урон этническому самосознанию российских финно-угров, ведь именноинтеллигенция как рефлексирующая страта любого этноса выполняет эту миссию524. В тоже время вряд ли уместна абсолютизация фактора репрессий 1930-х гг.525 какосновополагающего для текущих этноязыковых проблем российских финно-угров.В1933-1939гг.Лыткинбыллишенвозможностизаниматьсянаучнойдеятельностью.
По сфабрикованному «Делу "СОФИН"» ему было инкриминированоучастие в подпольной сепаратистской антисоветской деятельности. В результате Лыткинбыл репрессирован и провел несколько лет в лагере на Дальнем Востоке. Его зарубежнаястажировка и «национал-шовинистические» теоретико-методологические установки,приобретенные в Венгрии, сыграли в этом не последнюю роль526. И после освобожденияон долгие годы был поражен в правах. Например, в 1954 г.
Лыткин не смог посетитьнаучную конференцию в Сыктывкаре527, хотя в то время он уже являлся докторомфилологических наук, старшим научным сотрудником сектора финно-угорских языковИнститута языкознания АН СССР в Москве528. Он был реабилитирован лишь в 1956 г.529Между тем еще в 1930-е гг. в Коми появляются возможности для качественнонового витка эволюции коми-венгерской эпистемической сети. В международнуюэпистемическую финно-угроведческую сеть могли включиться субъекты-организации.
В1932 г. в Сыктывкаре открывается первое на территории Коми АССР высшее учебноеСегеди-Масак М. Преемственность и прерывистость в культурном наследии. С. 367-388.Сануков К.Н. Финно-угорские народы России. С. 89-90.526Жеребцов И.Л., Рожкин Е.Н. Стоявшие у истоков. (Очерки становления гуманитарной науки в Коми). С.91-93.527Коутс Д.Г. Илля Вась и современность // В.И. Лыткин и финно-угорский мир.
С. 16.528Основные даты жизни и деятельности В.И. Лыткина // Поэт и ученый Василий Ильич Лыткин (1895 1981): Каталог личного фонда / Национальный музей Республики Коми. Сыктывкар, 2006. С. 8.529Заявление-анкета (о выезде за границу) В.И. Лыткина // НМРК. О.ф. 364/56.524525154заведение–Комигосударственныйпедагогическийинститут(КГПИ)530,чтопотенциально открывало благоприятные перспективы для сотрудничества с ученымизарубежных стран. Конечно, новый вуз не может сразу стать признанным центромнаучных исследований, поэтому в КГПИ учебная работа в те годы существеннопревалировала над научными исследованиями.
Однако, в виду вышеизложенной сложнойвнутриполитической и международной обстановки и в Советском Союзе, и в Венгрии,включение в эпистемическую сеть субъектов-организаций из Коми и Венгрии произошлолишь во второй половине 1950-х гг.Финно-угроведческое эпистемическое сообщество в1950–1960-егг.:перезагрузка«Мягкая сила» в период существования биполярной системы международныхотношений находила широкое применение в обоих противоборствующих лагерях.Необходимо отметить, что при взаимодействии с соцстранами СССР опирался не толькона военно-силовые и экономические ресурсы.
Достаточно большое внимание уделялось«мягкой силе», при этом научно-образовательное сотрудничество являлось одним изнаиболееэффективныхинструментов531.ПослевключенияВенгриивсоциалистический лагерь во второй половине 1940-х гг. у ученых Советского Союзаи Венгрии появляется возможность возобновить связи друг с другом. Однако теперьнаучное сотрудничество между Коми и Венгрией развивалось не столько на этнических,сколько на марксистско-ленинских идеологических основаниях. Советско-венгерскоенаучно-образовательное сотрудничество в 1940 – 1980-е гг. характеризуется интенсивнымвзаимодействиям как по линии ВАН – АН СССР, так и по линии вузов обоих государств.По данным МИД РФ с 1948 по 1991 гг.
в советских вузах прошли обучение более 10 тыс.венгерских студентов532. В 1991 г. в вузах Венгрии обучалось около 200 советскихстудентов и аспирантов. В то же время в вузах Советского Союза проходило обучениепримерно такое же количество венгерских студентов533. После 1991 г. старые связи былиразрушены. Характерно, что в советский период венгерские студенты в значительномколичестве не обучались в вузах Коми, что препятствовало развитию «дружеских»Первые безуспешные попытки открыть вуз в Коми предпринимались еще в начале 1920-х гг.Лебедева М.М., Фор Ж. Высшее образование как потенциал «мягкой силы» России // Вестник МГИМО.– 2009.
– № 6. – С. 200.532О положении выпускников российских вузов в Венгрии // АВП РФ. Ф. 77. Оп. 78. Папка 119. Д. 6. Л. 181182.533О ситуации, сложившейся с советскими студентами и аспирантами, обучающимися в Венгрии. 26.11.1991// АВП РФ. Ф. 77. Оп. 71. Папка 107. Д. 3. Л.
366-367.530531155сетей. Хотя небольшое количество студентов-филологов из Сыктывкарскогогосуниверситета в 1970 – 1980-е гг. обучалось в Венгрии.Возобновление коми-венгерских научных контактов после Второй мировой войнысвязано с именами «отцов-основателей» коми-венгерской сети – Фокош-Фуксом иЛыткиным. Фокош-Фукс примерно в 1951-1952 гг. выслал Лыткину свою книгу онародной поэзии коми534. В 1952 г. Лыткин отправил в ответ свою монографию«Древнепермский язык». Фокош-Фукс высоко оценил это исследование и рассказал опланах опубликовать рецензию в одном из венгерских журналов535, что позднее былосделано.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
