диссертация (1169458), страница 15
Текст из файла (страница 15)
Welcome to Iran. 2018 [Electronic resource]. System specs:https://welcometoiran.com/persian-miniature/ (date of reference: 20.05.2019); Mirrazavi F. Persian Miniature. Iran Review.2009 [Electronic resource]. System specs: http://www.iranreview.org/content/Documents/Persian_Miniature.htm (date ofreference: 20.05.2019).59пространства как принципиально плоского, лишенного перспективы; а времени –как вырванного из контекста текучей повседневности не менее текучейсобытийностидругого,сакрального,уровня,определяющегообразецинтерпретации происходящего «по эту сторону» событий и процессов. Наличиесовременныхтехнологийпозволяетсовременнымхудожникамикинематографистам активно использовать наследие персидской миниатюры впроцессе создания произведений, отвечающих духовным и интеллектуальнымпоискам нашего времени.Второе. Миф – но уже не в качестве сакрального символа, а в качествеобразца ориентации в запутанных жизненных ситуациях, с которыми человекежедневно сталкивается по мере взаимодействия с другими людьми, – остаетсябазисом, определяющим стандарты поведения во многих аспектах культурнойпрактики.
Многие обычаи и ритуалы основаны на мифе, хотя и совершаются беззнания того, как они возникли, какой первоначальный (возможно, не толькосакральный, но и прагматический) смысл был в них заложен138.Пример: сегодня иранцы все еще бросают воду в спину путешественников.Если спросить, почему, они могут сказать только, что так делали их предки.Другой пример – в начале каждой весны по случаю Навруза иранцы прыгаютчерез огонь и проращивают зелень, которую позже бросают в текущую воду.Интересно, что «исламская религия признавала достоинство, основные обычаи итрадиции праздника, хотя он и не является продуктом ее культуры. Наоборот,ислам способствовал дальнейшему развитию Навруза»139. Иранцы также обычносжигают дикую руту (цфанд), чтобы отогнать «сглаз», не задавая себе вопрос отом, как именно должен достигаться этот эффект. Интересно, что некоторыеИранская мифология была предметом развернутого интереса великих русских философов, поэтов и писателей.Среди тех, кто обращался к ее изучению, А.
С. Хомяков и И. А. Бунин. Последний активно использовал образыиранской мифологии в своей поэзии (например, образ горы Эльбрус). См.: Саяпова А. М., Элахех К. Иранскаямифология в художественном мире И. А. Бунина // Ученые записки Казанского университета. Серия:Гуманитарные науки. 2014. Т.
156. № 2. С. 115–120. Отметим, что в иранской мифологии, гора Эльбрус и весь еегорный хребет – место обитания древнейшего защитника зороастрийской веры Пошатуна, который явится в концевремен (Чунакова О. М. Зороастрийские тексты. Суждение Духа Разума. Бундахишн и другие тексты. – М.:Восточная литература РАН, 1997. С. 309).139Лураев Р. З. Novruz in the context of Islamic civilization // Труды Академии МВД Республики Таджикистан. 2012.№ 1 (17). С. 132–136.13860исследователи ассоциируют дикую руту с божественным эликсиром «сомой» –важный ритуальный напиток у индоиранцев140.
Большинство из них понятия неимеют, почему делают эти вещи или каково их первоначальное значение, однакоточно знают, как выполнять эти ритуалы, и у них нет никаких сомнений в том,что они должны их выполнять.Одним из важнейших аспектов иранской ритуальной культуры являютсятраурные церемонии, наполненные древними элементами. После революции 1979г. ее «архитекторами» перед правительством была поставлена задача создать«новую самобытную культуру», основанную на мусульманских ценностях141.
Вравной степени было необходимо создать «новые мифы», а повод появился какбы сам собой: это были жертвы революции и кровопролитной восьмилетнейвойны с Ираком 1980-1988 гг. Подобная задача выглядит парадоксальной хотя быпотому, что причитания по умершему не одобряются ни в зороастризме, ни темболее в исламе. Фактически, религиозные ритуалы, которые включают многоплача, а иногда и самобичевания (знаменитая ашура), повторяющиеся каждый год(наряду с мифами и мифологическими фигурами, связанными с этими ритуалами)были,по-видимому,заимствованыизшумерской,семитскойисредиземноморской культур, с которыми иранцы вступали в контакт.Главной установкой Аятоллы Хомейни в ходе революционных действийбыло: «мы должны пожертвовать собой»142. Эта установка, исходившая от«божественной власти», являлась по сути своей легитимацией развернувшейсядополнительной мифологизации реальности в форме ее исламизации.
Сейчас повсему Тегерану на стенах домов можно увидеть изображения мучеников(шахидов). Особое отношение к ним проявляется и во время похорон: длямучеников есть специальные погребальные обряды143. Кладбища, где лежат тела140Flattery D. S., Schwarz M. Haoma and Harmaline: The Botanical Identity of the Indo-Iranian Sacred Hallucinogen“Soma” and its Legacy in Religion, Language, and Middle Eastern Folklore. – Berkeley; Los Angeles; London: Universityof California Press, 1989. 211 p.141Юртаев В.
И. Исламизация как фактор внешней политики Ирана / В. И. Юртаев. – М.: Аспект Пресс, 2018. 157с.; Сапронова М. А. Исламские партии и государство // Азия и Африка сегодня. 2018. № 11 (736). С. 30-33.142Gölz O. Martyrdom and Masculinity in Warring Iran. The Karbala Paradigm, the Heroic, and the Personal Dimensionsof War // Behemoth. 2019. No. 1. P. 35–51.143Kamalkhani Z. Women's Islam. – N.Y.: Kegan Paul International, 1998. P. 70.61мучеников, стали общественными парками, семьи собираются на пикники умогил своих близких, слушая, как артисты играют музыку, читают стихи, в томчисле и стихи из Корана.
Самое большое из этих кладбищ – Бехешт-Э-Захра, гдеесть даже театр, который ставит драматические реконструкции военныхсражений. По сути своей это опять же театральная мистерия Тазия144.Каквидим,коллективныеритуалыиобычаи,сихглубокимимифологическими корнями, присутствуют в повседневной жизни современныхиранцев. Проявляясь в творчестве современных иранских художников икинорежиссеров, образные решения, навеянные мифологемами Тазии, отражаютмифологизированную действительность, которую кинематографисты пытаютсязафиксировать и осмыслить. В том числе, зафиксировать и осмыслить традиции,связанные с культом мученичества.Для понимания этого аспекта иранской ритуальной культуры особеннобольшое значение имеют траурные изображения. Одним из наиболее интересныхавторов, работающих с ними, является Ширин Нешат – фото и видео художник,режиссер, создатель инсталляций.
Ширин Нешат живет в Нью-Йорке и является,пожалуй, самым известным современным иранским художником на Западе. Онаначала свою карьеру с черно-белых фотографий женщин в вуалях, которыепокрывала персидскими письменами145. В отличие от украшений тела,используемых женщинами в некоторых мусульманских странах (например,декоративно-косметическая роспись кожного покрова хной), способ, которымНешат покрывает лица своих фотомоделей словесной вязью, не декоративен.Скорее, он служит своего рода повествованием, напоминая о соседстве ивзаимосвязи слов и образов в персидских миниатюрах и иллюстрированныхрукописях.В кинематографе важны визуальные решения.
Поэтому визуализация мифовпредставляет собой в этом случае создание образов, наслаивающихся на те,которые уже присутствуют в сознании и составляют основу восприятия и144Alfoneh A. Iran's Suicide Brigades. Terrorism Resurgent // Middle East Quarterly. 2007. No. 3. P. 37–44.NeshatS.Untitled//Gladstonegallery.2016[Electronicresource].Systemhttps://gladstonegallery.com/artist/shirin-neshat/#&panel1-3 (date of reference: 20.05.2019).145specs:62распознавания визуальных объектов. Фильмы и инсталляции Нешат (к созданиюпоследних она перешла после периода увлечения фотографией) обычно чернобелые, мрачные и пугающие. В этих работах показаны отдельные группы женщини мужчин, одетых в черное. Они выполняют таинственные траурные церемонии,полные внутреннего драматизма. Подобные ритуалы, как уже отмечалось,присутствуют в традиционной иранской культуре – в них явно считываетсярелигиозное содержание, восходящее ккульту шиитскихмучеников иявляющееся переосмыслением мистериальных культов древней Месопотамии146.Однако фактический способ, которым изображенные люди ведут себя ввидеороликах Нешат, не похож на траурное поведение реальных иранцев147: посуществу, траурные ритуалы Ирана каждый раз принимают новое значение,зависящее от исторического контекста.
Их подача и осмысление в работах ШиринНешат – один из примеров художественного осмысление веера этих контекстов ипопытка добраться до их мистической первоосновы.Месопотамские корни изображенных Нешат событий просматриваются, вчастности, в обращении к мифу об убитом и воскресшем боге. Как известно, однаиз центральных тем месопотамской мифологии – рассказ о богине, известной поднесколькими именами, чей сын умирает (или его убивают), а затем онвозрождается каждый год, символизируя ежегодное возрождение растительнойжизни, столь важной в этом сельскохозяйственном обществе. Среди стержневыхкомпонентов ежегодного ритуального цикла, связанного с этим мифом, былитраур и плач по поводу смерти Божественного Сына, который, как считалось,умер мученической смертью. Женщины принимали участие в этих траурныхцеремониях, крича и избивая себя в горе, точно так же, как сама богиня, котораялишилась своего сына.Эти скорбные ритуалы, какими бы драматичными они ни были, в то жевремя служили своего рода предвестием последующего возрождения БогаПрозоров С.
М. Тазийа // Ислам: энциклопедический словарь; отв. ред. С. М. Прозоров. – М.:Наука, ГРВЛ, 1991. С. 220–221.147Saadi-nejad M. Mythological Themes in Iranian Culture and Art: Traditional and Contemporary Perspectives // IranianStudies. 2009. № 3. P. 241–246.14663мученика. Группы крестьян с черными лицами появлялись, чтобы возвестить оего возвращении. В некоторых случаях они заворачивали дерево в саван, затемподнимали его и читали молитвы и призывы. Так, в фильме Нешат «Проход(Passage)» (2001) мы видим группу мужчин, несущих завернутый в саван труп, вто время как группа женщин пытается выкопать могилу в иссушенной землеруками148. Одновременно одинокая девушка выполняет свой собственный ритуал,сооружая груду камней; в конце концов и мужская, и женская группы стоятпосреди сотни полыхающих по кругу тел.
Все одеты в черное; только однамаленькая девочка носит яркую одежду. В этом фильме Нешат оставляетостросоциальные темы и концентрируется на выражении философской идеицикличной смерти как перехода, ухода и возвращения. Пожар в конце фильмаобращает внимание зрителя к другому доисламскому «культурному коду» –поклонению огню, свойственному зороастризму. Здесь огонь, поглощающий тела,предстает как очистительная и освещающая сила, которая помогает солнцу ввозрождении. Напомним: священный огонь в зороастризме (Атар) вместе счистой водой (Абан) является символом ритуального очищения.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
