диссертация (1169387), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Теоретические аспекты исследования социальной памяти§1. Изучение социальной памяти: подходы и моделиВ последние десятилетия социальная память привлекает пристальноевнимание исследователей из самых разных областей, оказавшись объектоммеждисциплинарного изучения. Такой разнообразный ландшафт исследованийпамяти во многом связан со сложностью и многофункциональностью самогофеномена, который сегодня оказался в центре внимания отдельного направленияисследований, memory studies.
Самоизучение памяти было охарактеризовано однимиз крупнейших современных исследователей этого направления Дж. Оликом как«непарадигмальное, междисциплинарное, децентрированное предприятие»72. Памятьпревратилась в ключевую парадигму социально-гуманитарного знания новой эпохи.С точки зрения социологии, концепция памяти интересна именно изучениеминструментов, которые создают и поддерживают социальность, взаимосвязи памятии социальной общности и конструирования самой памяти с помощью социальныхмеханизмов.Социальное взаимодействие не может протекать без памяти о прошлом:память – одна из важнейших составляющих кодекса «приемлемого» социальногоповедения в социуме.
Память привносит новую информацию в социальноевзаимодействие, порождает значения для текущего дискурса, поддерживаетсоциальнуюидентификацию.Политическийресурспамятитакжеимеетобщественное значение: социальный дискурс диктует определенную трактовку техили иных событий прошлого, пресекая попытки противоречащих толкований и дажемаргинализируя их авторов.72Olick J.K., Robbins J. Social Memory Studies: from «Collective Memory» to the Historical Sociology of Mnemonic Practices// Annual Review of Sociology, 1998. P.5.22Вместестем,память–этодвухстороннийпроцесс.Одинизосновоположников теории памяти, французский социолог Морис Хальбвакс,сформулировал понятие «социальных рамок памяти» (les cadres sociaux de lamémoire), продемонстрировав, что наши воспоминания всегда формируются подобщественным давлением. Прошлое испытывает значительное влияние со сторонынастоящего, со стороны текущих представлений социума о себе и политических икультурных условий.
По определению Хальбвакса, воспоминания – это «работа попреобразованию прошлого»73, и память «социального» человека определяетсявоспоминаниямигруппы. Приконструированиисобственныхвоспоминанийиндивид опирается на воспоминания других членов коллектива. Ж.Т. Тощенкохарактеризует историческую память как «определенным образом сфокусированное[историческое] сознание, которое отражает особую значимость и актуальностьинформации о прошлом в тесной связи с настоящим и будущим».
Он отмечает,что«историческое сознание как бы «разлито», охватывает и важные, и случайныесобытия, впитывает в себя как систематизированную информацию, в основном черезсистему образования, так и неупорядоченную (через средства массовой информации,художественную литературу), ориентация на которую определяется особымиинтересами личности. Немалую роль в функционировании исторического сознанияиграет случайная информация, часто опосредованная культурой окружающихчеловека людей, семьи»74.Ж.Т.
Тощенко использует термин «историческая память», который в данномконтексте соотносится с широкоиспользуемыми в литературе мемами «социальнаяпамять» и «коллективная память». В некоторых случаях эти понятия встречаютсякак синонимы, четкую границу здесь провести не удается.Отдельные исследователивыступают против употребления термина «память»,критикуя его как неприемлемую реификацию социальной сущности общества,73Halbwachs M. Das Gedächtnis und seine soziale Bedingungen.
Frankfurta.M.: Suhrkamp tachenbuch, 1985. S. 34.Тощенко Ж. Т. Историческое сознания и историческая память. Анализ современного состояния // Новая и новейшаяистория, 2000. №4. С 3.7423присвоение ему антропоморфных черт, объективной способности мыслить ичувствовать75. Социальные историки А.В. Полетаев и И.М. Савельева в продолжениеэтого тренда с опорой на исследования С. Московичи и его последователей считаютвведение термина памяти избыточным, потому что нет нужды множить сущности иможно ограничиться терминами «знания» и «социальные представления»76.Единого понимания памяти и закрепленного словоупотребления в отношенииэтого феноменав научной литературе сегодня не существует, однако общееоснованиевыделитьможно:памятьисследователирассматриваютвпротивопоставлении истории как «документальному закреплению событий далекогопрошлого»77.
Если в первобытных обществах роль памяти как истории занималаключевую позицию, то с развитием письменности и изобретением печатного станкана первый план вышло нейтральное научное знание, а ценностно заряженныйдискурс памяти потерял свое значение. Как считает Ж. Ле Гофф, память вновьначинает завоевывать позиции во Франции и других европейских странах послеФранцузскойреволюции:произошедшиесобытиятребовалиморальнойлегитимации78. В диссертационном исследованиипредлагается использовать термин«социальная память» как наиболее корректный и широкий, не обладающий узкимзначением, в отличие от термина «историческая память», или конкретнымконтекстуальным значением, как «коллективная память».Социальная память в широком смысле рассматривается как объединяющеесвойство локальной группы или круга лиц, которые сами относят себя к даннойгруппе, характеризуемое как культурно разделяемые представления о прошлом.Основными модусами социальной памяти, которые делают возможным еефункционирование, является воспоминание и забвение.
Социальная память75Moscovici S. Answers and Questions // Journal for the Theory of Social Behaviour, 1987. V. 17. № 4. P. 516.Савельева И. М., Полетаев А. В. История и время: в поисках утраченного. М.: Языки русской культуры, 1997.77Рождественская Е.Ю., Семенова В.В. Социальная память как объект социологического изучения // Интеракция.Интервью.
Интерпретация, 2011. № 6. С. 29.78Блоуин Ф., Розенберг У. Происхождение прошлого. Подлинность для историков и архивистов / Пер. с англ. Ю.Князькиной, Е. Шраги. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2017. С. 145.7624оказывается ключом к пониманию стабильности и динамики современныхсообществ.Пространство истории в контексте индивидуальной памяти связано с понятиемопыта. При этом не имеет значения, переживал ли индивид те или иные событиялично или содержание опыта было передано ему в процессе социальныхкоммуникаций или через медиаканалы. Воспоминания о собственной историисоздают базу для познания настоящего и будущего. На основе этого пониманиячеловек конструирует для себя несколько моделей поведения, которые определяютконкретные действия.
«Во взаимодействии с воспоминаниями о прошлом иожиданиямиотбудущегособственноенастоящеевоспринимаетсяиинтерпретируется как временной процесс»79.Крометого,знанияопрошломдаютиндивидуоснованиедлясамоидентификации, демонстрируя протяженность, непрерывность развития «я» вовремени. Индивидуальная репрезентация собственной истории является базовойчеловеческой потребностью.Для группы, вслед за Ж.
Ле Гоффом, можно выделить несколько основныхзначимых «измерений исторического знания»80. Коллективная передача опыта,навыков и технических знаний, которые уже зарекомендовали себя в прошлом,относится к обучающему измерению истории. На протяжении существованияколлектива формируется картина егопрошлого – так происходит самоопределениегруппы в рамках пространственных и временных координат. Периодизация историисоциумавколлективнойустанавливаетграницыпопамятипридаетотношениюкобщийдругимсмыслгруппамегоиразвитию,подчеркиваетотличительные свойства этого конкретного социума или нации, определяет ее лицо,«коренное отличие» от других. Формулирование «коренного отличия» служит для79Рюзен Й.
«Утрачивая последовательность истории» (некоторые аспекты исторической науки на перекресткемодернизма, постмодернизма и дискуссии о памяти) // «Диалог со временем». Альманах интеллектуальной истории.Вып. 7. М.: Едиториал УРСС, 2001. С. 10.80Ле Гофф Ж. История и память / Пер. с франц. К.3. Акопяна. М.: РОССПЭН, 2013.25того, чтобы обосновать легитимность данной группы, ее право на существование.Ключевым «поворотным моментом» здесь является нарратив о «рождении» нации,который отражает ее самостоятельность, отделение ее от других.
«Начало истории»может быть смещено, что оказывает непосредственное влияние на идентичность,служит средством самоопределения и самосознания общества.Легитимационное измерение исторического сознания предполагает, что в ходеобщественного дискурса всегда используются ссылки на прошлое, даже еслинастоящее не нуждается в историческом оправдании. Но подкрепление нарратива,действий или декларации намерений отсылками к урокам прошлого может являтьсякак минимум сильным риторическим приемом, а в большинстве случае и важнымаргументом.
Политические элиты зачастую используют историю, в первую очередьее различные толкования, в собственных интересах, для обоснования легитимностинациональных принципов. Понятие прошлого привлекается политиками дляочерчивания национальных границ, и к этому направлению тесно примыкаетпонятие «изобретенной традиции» Э. Хобсбаума и «воображаемых сообществ» Б.Андерсона81. История и память имеют для политических элит двойное значение: cодной стороны, они используют уже сложившуюся в обществе картину памяти, сдругой стороны, активно модифицируют историю и прошлое в контексте текущихполитических вызовов.Влегитимационнойфункциипрошлогоможновыделитьещеоднуподфункцию, тесно с ним связанную– это контрпрезентационное измерениеистории82.
В данном случае повествовательная модель используется не дляобеспечения единства общества, а для дезинтеграции общественно-политическогодискурса, для «раскачивания лодки». Например, апелляция к прекрасномупрошлому, Золотому веку, должна продемонстрировать всю неприглядность81The Invention of Tradition / E. Hobsbowm, T. Ranger (eds.). Cambridge: Cambridge University Press, 1983; Anderson B.Imagined Communities: Reflections on the Origins and Spread of Nationalism. L.: Verso, 199182Assmann J.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
