диссертация (1169387), страница 9
Текст из файла (страница 9)
P.7.35А. Ассман использует понятие перехода одной памяти в другую, котороелучше всего описывается через метафоры текучести и плотности: живая, «текучая»коммуникативная память кристаллизуется в форме объективной, «твердой»культуры, будь то визуальные образы, здания или памятники. Но коренная ивсеобъемлющая трансформация памяти происходит, прежде всего, за счетписьменности. Тексты помогают распространению коммуникативных ситуаций ипредставляютсобойвнешнийподдерживаетсоциальные«домен»отношения.длязаписиинформации,котораяПостоянное воспроизводствотекстовпорождает неравенство между основанной на них культурной памятью, когда что-товыносится на передний план, а что-то остается позади – здесь проходит границамежду накопительной и функциональной памятью.
В построении двух этих типовпамяти общество использует инструменты припоминания и забвения, ведькультурная память создается не только за счет собирания и тщательного храненияпредметов прошлого, но и посредством отбора той информации, которую обществодолжно нести с собой дальше в будущее.Содержание функциональной памяти проходит жесточайшую селекцию, онасодержит только те единицы информации, которые являются критически важнымидля данного сообщества, каноны, которые требуют постоянной переработки иусвоения.
Они всегда присутствуют в живой памяти общества и обретают новуюжизнь из поколения в поколение. Накопительная память хранит большую частькультурногонаследия,онапредставляетсобойхранилищеуниверсальныхчеловеческих знаний о прошлом, представленных в любых формах. Предметыпрошлого, разместившиеся в накопительной памяти, могут быть актуализированы ив любой момент перенесены в функциональную память в зависимости от внешнихусловий, например политической конъюнктуры.
Граница между двумя видамипамятей может быть пересечена и в обратную сторону: элементы функциональнойпамяти, активизировавшиеся человеческой волей, «списываются в архив», потерявактуальность для настоящего, если интерес к ним угас.36Момент разделения и соединения двух этих видов памятей, переход междунимикак концептуальное понятие разработан этнологом Я.
Вансиной. В своемисследовании устных традиций рассказов о прошлом он использует понятие floatinggap, «дрейфующая лакуна»102, чтобы описать типичный феномен реконструированияисторическихвоспоминаниибезиспользованияписьменности.Я.Вансинаобнаружил, что в устной памяти недавнее прошлое представлено очень обширно, вто время как отдаленные события в ней практически не отображаются – отмечаетсяпробел в коммуникативной памяти.
Лакуна «дрейфует», потому что по мере того,как информация о произошедших событиях становится все более скудной,относящиеся к ней картины прошлого отступают на задний план в диалоговойкоммуникации. Этот провал памяти сменяется вместе со сменой поколения.Исследователи устной истории (oralhistory) рассматривают коммуникацию внутригрупп, где историческое сознание находится в состоянии изменения. Одним изосновныхрезультатовисследованияЯ.Вансинысталаклассификациякоммуникативных операций на два основных типа: новости (в широком смыслеэтого слова они обозначают свидетельства очевидцев, слухи, сны) и интерпретации(комментарии, воспоминания). Он пришел к выводу, что конструирование памяти вустных интеракциях всегда является предметом соглашения и контролируется состороны общества.
Весь объем вспоминаемой информации исследователь описываеткак коллективный социальный резерв, за которым находится сеть акторовсоциального действия.Можно заключить, что авторы Я. и А. Ассман придерживаются модели М.Хальбваксавотношенииреконструктивногохарактерапамятииеефункциональности. Интерактивный характер памяти также освещается Ассманами врусле теории Хальбвакса: устная речь является средством передачи элементовпрошлого от одного человека к другому.
Сохраняется деление памяти на102Vansina J. Oral Tradition as History. Madison: University of Wisconsin Press, 1985.37индивидуальную и коллективную: носителями памяти являются принадлежащие кодной группе участники, которые находятся во взаимодействии друг с другом.Актуализацию для современности теория Хальбвакса получает у Ассманов как раз засчет разделения на коммуникативную и коллективную памяти и описанного Я.Вансиной процесса перехода одной памяти в другую.Однако в четком делении на два вида памяти можно усмотреть слабостьконцепции Я. Ассмана, потому что в современных сообществах далеко не всегдакоммуникативная и коллективная память «перетекают» одна в другую и находятся вотношениях биполярности.
Предложенная модель не объясняет случаи, когдапараллельноразворачиваютсяпосвященныепрошломуповествовательныенарративы культурной памяти на двух уровнях – в «официальной» памяти, спомощьюискусственновоссозданныхритуалови«местпамяти»,ивпротиворечащей ему «народной» памяти, субкультуре, которая выстраивает особоетолкование истории и собственные мифы.Также неприменимость для современного общества демонстрирует иподчеркиваемая Я.
Ассманом связка «тип памяти – средство передачи памяти».Разные картины прошлого, которые выстраиваются экспертами, транслируютсячерез средства массовой информации в публичное пространство. Эти картинызачастую противоречат друг другу – не существует обязательных для всех норминтерпретации прошлого.Также надо учитывать приватную память, которая непроявляется на общественном уровне. Таким образом, на первый взгляд, междудвумя видами памятей существует различие не на уровнемедиаканалов(коммуникативный – культурный), а на уровне общество – индивид.
Причиной дляэтого является, во-первых, образование в современном мире разветвленныхэкспертных сетей, обладающих специфическими узкимикомпетенциями; во-вторых,развитие средств массовой информации и их значимость103.103Sebald G., Weyand J. Zur Formierung sozialer Gedächtnisse // Zeitschrift für Soziologie, 2011. № 3. S. 173.38В отличие от Я. И А. Ассман, Х. Вельцер не устанавливает связи междуспецифическимиформамипамятииконкретнымисредствамипередачиинформации. Х.
Вельцер определяет развитие памяти как «био-социо-культурнуюсистему»104, которая выстраивается во взаимодействии психологических процессов,биологических процессов созревания и социального контекста. Вельцер увязываетпсихические и социальные элементы памяти в «диалектику индивидуальности исоциальности». Согласно его выводам, в каждой новой ситуации происходит тонкаянастройка коммуникации и, соответственно, картина воспоминаний зависит оттекущегосостоянияинтеракции.Вельцерличностивспоминающегопессимистичнонастроенвиусловийотношениисоциальнойвозможностейсоциологии описать взаимозависимость общественных паттернов повествований опрошлом (культурной памяти, пользуясь термином Я.
Ассмана) и специфическихличныхвоспоминаний.«Отношениемеждуобширнымиобщественнымитолкованиями прошлого и индивидуальной памятью является настолько сложным икомплексным, что любая попытка анализа потеряется за умозрительнымирассуждениями»105.В ходе своего получившего известность исследования, вышедшего в книге подназванием«OpawarkeinNazi»(«Дедушканебылфашистом»)106,Х.Вельцеранализировал семейные межпоколенческие беседы, посвященные воспоминаниям ожизнивпериоднационал-социалистическогорежима.Вместесгруппойисследователей Вельцер установил, что рассказчики и слушатели в ходекоммуникации используют материалы фильмов, фото и романов– рассказчики впроцессе повествования, а слушатели – для того чтобы воспринять и обработатьинформацию.
Художественные образы создают рамки, которые предположительносвязаны с распространением одинаковых картин из жизни Третьего рейха. Даже104Welzer H. Das kommunikative Gedächtnis: eine Theorie der Erinnerung. München: C.H.Beck, 2008.Ibid.S. 162.106Welzer H., Moller S., Tschuggnall K. «Opa war kein Nazi».
Nationalismus und Holocaust im Familiengedächtnis. Frankfurta.M.: Fischer Taschenbuch Verlag, 2010.10539свидетели того времени используют образные клише для своих рассказов – этоможет быть обусловлено высоким символическим значением иллюстративныхдокументов. Образы истории отделились от исторических и социальных условийсвоего возникновения и стали важной составной частью иллюстративной памяти.«Они не имеют никаких конкретных временных и пространственных связей.