диссертация (1169387), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Интересно отметить, что немецкий социолог Х.Дубиль выступает против использования термина «час ноль» для обозначениянового этапа немецкой истории: в немецком сознании, политических установкахграждан страны никаких радикальных перемен после поражения в первыепослевоенные годы не произошло, они будут иметь место в ходе становлениямемориальной культуры последующих десятилетий182.Условияформированияпамятиособытиях1933–1945 гг.кардинальноотличались от предыдущего поражения в Первой мировой войне и Версальскогомира. 1918-й год оставил население страны с «памятью побежденных», памятью о«стыде» и «позоре».
Чтобы заново выстроить положительную идентичность ивосстановить утраченную честь, в качестве классического приема предпринималисьпопытки перевернуть унизительную ситуацию и продемонстрировать силу и180См.: Васильев А.Г. Западные «места» – восточные «узлы» памяти: в поисках методов анализа культурвоспоминания// Новое литературное обозрение, 2015. № 3. Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nlo/2015/3/29vapr.html (дата обращения 13.07.2016).181Принятое в литературе обозначение цезуры истории Германии в 1945 г.182Dubiel H. Niemand ist frei von der Geschichte: Die nationalsozialistische Herrschaft in den Debatten des DeutschenBundestages.
München: CarlHanserVerlag, 1999.90героизм, и нацистский режим большое внимание уделял ритуальным действиям иместам, служившим цели увековечить «память героев».Однако середина сороковых годов была отмечена для Германии другимвопросом: позади осталось не просто поражение, но и преступления такихмасштабов, каких человечество еще не знало. В сложившейся ситуации развиватьгероический нарратив было невозможно. Как пишет Вольфганг Шивельбуш в своейкниге «Культура поражений»: «Существует различная градация поражений и краха.Пока национальное самосознание функционирует нормально, нация, потерпевшаяпоражение, не готова исполнять требование морально-духовной капитуляции(покаяние, исправление, перевоспитание).
Подобная готовность возникает лишьтогда,когдасразрушениемматериальныхосновсуществованиястраныразрушаются и ее морально-духовные основы. Поражения 1865, 1871 и 1918 годовеще не достигали таких масштабов»183. Поражение 1945 г. «таких масштабов»достигло. Нация имела дело с воспоминаниями о собственных преступлениях.Для обоих государств, двух новых немецких республик, национал-социализмявлялся основополагающим событием для создания.
Но оно было настольконегативным, что ни ФРГ, ни ГДР не могли основывать на этом наследиивыстраивание собственной государственности. Стояла задача выстроить системуотношений к нацистскому прошлому, опираясь на события, которые лежали зарамками гитлеровской диктатуры, но при этом имели с ней определенную связь. Обагосударства создавали новые политические порядки в определенной степени за счет«починки истории» и попыток ее легитимизовать.
При этом вырабатывались разныеподходы к наследию национал-социализма184.Переход к посттоталитарному обществу в ФРГ тормозился конфликтом полинии Восток-Запад, за счет которого укреплялась важная идеологическаяпарадигма предвоенного времени – антикоммунизм. ФРГ вырабатывала повестку183Цит. по:Ассман А. Длинная тень прошлого.
М.: Новое литературное обозрение, 2014. С. 65.Reichel P. Vergangenheitsbewältigung in Deutschland. Die Auseinandersetzung mit der NS-Diktatur in Politik und Justiz.München: Verlag C.H.Beck, 2007. S.22.18491дня, ориентируясь на критику национал-социализма и увязывая ее при этом сотвержением сталинского коммунизма185. Говоря о неприятии тоталитаризма влюбом его виде – «красном» или «коричневом», – руководство ФРГ «набиралоочки» как в международных отношениях, так и внутри страны. Доктринатоталитаризма времен холодной войны приравнивала сталинский и гитлеровскийрежимы, приводя их к одному знаменателю, и Западная Германия с готовностьюприняла эти правила игры.
Конфронтация ФРГ и ГДР, помимо очевиднойидеологической, продолжалась и по линии борьбы за наиболее «эффективную» имасштабную денацификацию.ГДР объявила себя «образцовым антифашистским государством», «новой»,«лучшей» Германией. Был взят жесткий публичный курс на то, чтобы полностьюрасправиться с прошлым, кроме того, власти с уверенностью использовали элементыкультурного и революционного наследия для поддержки новой идеологии186.Так, например, в 1948 г., в период основания ГДР, как символ прусскогомилитаризма был демонтирован классический памятник прусскому генералу ивоенному реформатору Герхарду фон Шархорсту. Однако 15 лет спустя памятниквернулся на свое место. Он понадобился для исторической легитимациинациональной народной армии.
В восьмидесятых годах прусско-протестантскаятрадицияужебылаширокореабилитирована.Признаниеполучилииконсервативные «альтернативы» гитлеровскому прошлому, даже Фридрих Великийи Отто фон Бисмарк предстали в благоприятном свете187.Исходная позиция Западной Германии была иной.ФРГ сразу причислила себяк продолжателям истории потерпевшей поражение в войне страны и приняланаследство национал-социализма со всеми рисками и обязательствами.
ФРГ виделасебя преемницей национального государства, созданного Бисмарком, преемницейТретьего рейха, но решительно заявила о размежевании с гитлеровской диктатурой.185Ibid. S. 46.Ibid. S. 25.187Ibid. S. 41.18692И государственные органы, и отдельные партии и люди, которые занималисьнаписанием Основного закона ФРГ, считалирешающим условием для подъемаНационал-социалистической партиислабость политической структуры Веймарскойреспублики. Таким образом, ФРГ с самого начала находилась в двусмысленномотношениикдиктатурепозиционированиестраныГитлера.какСединогооднойстороны,наследникаРейха,декларировалоськоторыйбылликвидирован в результате войны и разделен союзниками, с другой стороны,объявлялась «чистая страница» послевоенного времени.
Оба национальныхисторических музея в Берлине и Бонне вполне явно демонстрируют этудвойственность188.Практика быстро показала, насколько сложно вести такую «двойную» игру.Как преемник Третьего рейха, ФРГ являлась в первую очередь должником, в томчисле ответственным за все нацистские преступления в ходе войны. Намеждународной арене ФРГ претендовала на уникальность и единственность впредставлении интересов всего населения бывшей Германии, такое положениеподкреплял и Основной закон ФРГ 1949 г.По отношению к победителям войны и союзникам, а также к жертвампреступного режима ФРГ приняла обязательства по погашению политикоморальных (в первое послевоенное время они еще не были столь очевидны) иматериальных долгов.
Таким образом, в общественном сознании западных немцевсуществовала воля к тому, чтобы обращаться к прошлому со всеми его сложностями,каким бы внутренне противоречивым ни казался этот тезис.Денацификация, которую активно насаждали оккупационные власти в первыегоды,воспринималасьнемецкимнаселениемвштыкикакочереднаянесправедливость. Так, проводились кампании в защиту военных преступников,заключенных союзниками в тюрьмы. Процесс «преодоления прошлого» в Германии188Франсуа Э. «Места памяти» по-немецки: как писать историю? // Империя и нация в зеркале исторической памяти.М.: Новоеиздательство, 2011.
C. 36.93сначала инициировался союзниками извне. На повестке стояло три основных задачи:освобожденные и выжившие жертвы режима должны получить компенсациюущерба,должна быть полностью реорганизована политическая и общественнаяжизнь, а также «зачищены» все остатки нацистского прошлого. Для данныхпроцессов, которые воплощались в жизнь в немецких общественных институтах,современники придумали термин «преодоление прошлого», который быстроприжился в разговорной речи189. Лишь гораздо позже он будет заменен болееобширным и позитивным понятием «мемориальная культура».В начале пятидесятых годов значительное недовольство внутри странывызвало решение орепарационных платежах (Wiedergutmachung) Израилю.
КанцлерКонрад Аденауэр считал этот шаг крайне важным: и по моральным соображениям, икак важное политическое обязательство, не в последнюю очередь в связи снеобходимостью укрепить положение Германии «в сообществе наций». Однакообщественное мнение было не на его стороне. По результатам репрезентативногоопроса в декабре 1952 г. выяснилось, что 54% жителей Западной Германии неощущали вины, связанной со страданиями евреев во время Второй мировой войны, ине чувствовали, что обязаны компенсировать недавние злодеяния.
44% былиуверены, что «в национал-социализме было больше хорошего, чем плохого». Другойопрос 1951 г. показал, что только 31% граждан согласны с тезисом, что Германиянесет ответственность за войну. В другом исследовании общественного мнениявыявились интересные тенденции в отношении к помощи пострадавшим в ходевойны. Выделяя группы, которые имеют право на большую долю помощи,опрошенные ставили евреев на последнее место – после депортированных, вдов исирот, людей, пострадавших в результате бомбовой войны190.189Heimpel H.
Gegenwartsaufgaben der Geschichtswissenschaft // Kapitulation von der Geschichte / H. Heimpel (Hg.).Göttingen: Vandenhoeck&Ruprecht, 1960. S. 45.190См.: Олик Дж. Фигурации памяти: процессо-реляционная методология, иллюстрируемая на примереГермании//Социологическое обозрение, 2012. № 1. C.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
