диссертация (1169381), страница 7
Текст из файла (страница 7)
Российская политическая карикатура XX в. прошла через несколько этапов, выделяемых по критерию качества рефлексии социальной действительности.Плюрализм начала XX в., характеризовавшийся разнообразием тем, событий, лиц,а также пестротой выразительных приемов, сменился репрессивной советскойкарикатурой, направленной на юмористическое отображение принудительныхформ социальной организации. В новой России, при всей содержательной и формальной диффузии элементов изобразительного юмора, коммерческая самоцензура конкретных изданий способствует упрочению довольно низкой степени граждански ориентированной рефлексии карикатур. К этому в России традиционнопримешивается гипертрофированная склонность карикатуристов к агрессивнойабсурдизации высмеиваемых особенностей политических объектов.6.
Осуществлена интеграция количественного контент-анализа (изучениесобственно текста) с интерпретативным вариантом метода, рассчитанным на изучение материалов с большой долей латентного, в том числе несловесного содержания – произведений визуальной культуры. Сложное соотношение денотации иконнотации было нами изучено на трех уровнях сигнификации политикокарикатурного образа: предиконографическом (установление конкретной референтности персонажей), иконографическом (идентификация политической или,шире, общественной значимости персонажа – в ее художественном преломлении),а также иконологическом (поиск обусловленности упомянутой значимости персонажа широким контекстом его функционирования в обществе).7.
Проведенное исследование позволяет утверждать, что современная политическая карикатура России отображает противоречивый, парадоксальный характер коллективной идентичности россиян. В частности, «национальная гордостьвеликороссов» сопряжена с осознанием, как интуитивным, так и рациональным,невозможностидостичьсоответствующегоемукачествасоциально-экономического благополучия. Политическая карикатура рефлексивно отображаеттрадиционное и довольно устойчивое в российской истории сочетание высокой26степени развития духовной культуры и сравнительно отсталых гражданских отношений. Это противоречие проявляется среди прочего и в высокой степени конфликтности между персонажами отечественной карикатуры. Ее гипертрофированная драматичность, неизменная противопоставленность одних персонажейдругим опосредованным образом свидетельствуют о нерешенности такой проблемы как интеграция российского общества.Практическая значимость работы.
Наработанный в результате исследования фактический материал и теоретические выводы могут быть использованы взаконотворческой, коммуникационно-управленческой и художественной практике. Они также значимы для медиаобразования: концептуализация юмористических произведений как форма художественного освоения мира призвана сыгратьбольшую роль в приобщении подрастающего поколения к определенной культуререцепции. Материалы диссертации могут быть использованы при изучении социального функционирования визуальной культуры в лекционных курсах по социологии политики, социологии массовой коммуникации, эмпирической социологии.Степень достоверности результатов определяется тем, что к предметудиссертационного исследования были применены теоретико-методологическиеконцепции, широко апробированные в российской и мировой социологическойнауке. Кроме того, использованы достижения социального психоанализа, социальной философии, культурологии, политологии.
Валидность результатов такжеосновывается на качественной и количественной репрезентативности выборочнойсовокупности проведенного эмпирического исследования. Фактологическая выверенность работы зиждется и на соответствии методов обработки информации цели и задачам диссертационного изыскания.Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования были представлены на Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2014» (РФ, г. Москва), наМеждународной научно-практической конференции «Научная дискуссия: инно-27вации в современном мире» (2016, РФ, г.
Москва), в пяти статьях, три из которыхопубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК при Минобрнауки РФ91.91Мельников С.С. Исторические предпосылки институционализации политического юмора // Вестник МГИМОУниверситета 2014. № 6; Мельников С.С. Комедийные зарисовки на ТВ (скетч-шоу): социологический подход к исследованию // Вестник экономики, права и социологии. 2014. № 1; Мельников С.С. Социология юмора: к критикетрех фундаментальных теорий смешного // Вестник экономики, права и социологии. 2015. № 1.28Глава I.
Политический юмор и политическая карикатурав системе социальных отношений§ 1. Многозначный политический юмор как отображение сложной социальной организации обществаПрежде чем описать феномен многозначного политического юмора и обозначить один из его парадоксов, который позволит выявить скрытые противоречия в социально-политической структуре общества, следует раскрыть вопросы отом, что такое юмор, как конкретно юмор и духовные отношения репрезентируютсоциальнуюреальность,икакиепроявлениякомическогоотносятсякполитическому юмору.В нашей модификации юмор представляет собой разновидность фрейма втерминологии И. Гофмана, определявшего фрейм как «перспективу восприятия,создающую формальное определение ситуации»92.
До Гофмана А. Шютц выделилразличные типы опыта, назвав их «конечными областями значений», под которыми понимал «комплекс переживаний», объединенных единым «когнитивным стилем»93. К ним можно отнести и юмор (что Шютц и сделал, описав жизненный миростроумия: «мы готовы ненадолго принять фиктивный мир остроумия в качествереальности, по отношению к которой мир нашей повседневной жизни приобретает довольно дурацкий характер»94), и съемку кинофильма, и просмотр кинофильма, и сочинение стихов, и, например, проповедь священнослужителя.
Однако«фрейм» все же вместительнее «конечной области значения»: дело в том, чтофреймы, точнее, их системы, все же более тесно связаны с коммуникацией, интеракцией, непосредственным опытом индивида95, ориентацией на них с точки зрения правил поведения. При этом они включают в себя и единый когнитивныйстиль.Введший термин «фрейм» исследователь искусственного интеллекта Марвин Минский отмечал, что отличительной чертой юмора является «неожиданная92Гофман И.
Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта. М.: Институт социологии РАН, 2003.С. 42.93Шюц А. О множественных реальностях // Избранное: Мир, светящийся смыслом – М.: РОССПЭН, 2004. С. 424.94Там же.95Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта. М.: Институт социологии РАН, 2003.С.
74.29смена фреймов: сначала сцена описывается с одной точки зрения, а затем неожиданно… предстает в совершенно ином ракурсе»96. То есть юмористический фреймвключает в себя резкую перемену фреймов – и в этом, как это ни парадоксально,его суть.О комическом как области, в которой рациональный образ мысли резкосменяется нерациональным и иррациональным, писали многие исследователи:П. Бергер, М. Дэвис, Э. Зейдервельд, американский антрополог Э. Оринг97. Приэтом «иной ракурс», «юмористический фрейм» тесно связан с первичным исходным фреймом, как бы зависим от него, о чем пишет российский лингвистИ.Р. Игнатченко98.
Но активирующийся юмористический фрейм отнюдь не является пустым знаком, разрушающим основной серьезный фрейм, а содержит «ментальные репрезентации», представляющие интерес «только по отношению к исходному фрейму»99. Это не всегда явно, однако мы считаем, что подобный перенос фреймов универсален.Приведем пример советского политического анекдота: ««Можно ли построить коммунизм в одном поселке?» - «Можно.
Но жить лучше в другом». Исходный фрейм здесь можно описать как деловой, вопрошающий – подобного родавопросы задают экспертам в СМИ, гражданам на улице и в других серьезныхкоммуникационных ситуациях. Ответ же как бы «гасит» этот деловой, вопрошающий фрейм. Если бы отвечающий сохранял схожее с вопрошающим определение ситуации, то ему следовало бы ответить утвердительно и отрицательно, икаким-то, пусть минимальным, образом обосновать свой ответ. Здесь же вместообоснования выражено субъективное отношение и вкупе с согласием ответ образует иронию, то есть прием, основанный на «противоположении формы и смыс-96Минский М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.ХХХIII.
М.: Прогресс, 1988. С. 292-293.97Berger, P.L. Redeeming Laughter. Berlin/New York: Walter de Gruyter, 1997. Davis, M. What’s So Funny? The ComicConception of Culture and Society – University of Chicago Press. Oring, E. Engaging Humor – Urbana: University of Illinois Press, 2003. Zijderveld, A. Reality in a Looking-Glass: Rationality Through an Analysis of Traditional Folly. Londonand Boston: Routledge&Kegan Paul, 1982.98Игнатченко И.Р.
К вопросу о структуре юмористического акта // Историческая и социально-образовательнаямысль. 2014. № 3. С. 218 – 221.99Там же. С. 219.30ла»100. И нам смешно. Хрестоматийная карикатура Кукрыниксов, сопровождаемаянадписью «Потеряла я колечко…» (А в колечке 22 дивизии), на которой изображен Гитлер в женском платке, с грустью смотрящий на карту, где немецкие войска взяты в кольцо – пример резкого контрастирования между исходными фреймами: фреймом институциональных политических отношений, в которых Гитлерведет войну против СССР, и обыденностью, атрибутами которой являются межличностные отношения и личные переживания.Однако, будучи погруженным в систему социальных отношений, юмористический фрейм образует сложное переплетение с иными фреймами, иными способамиописанияреальности.Применительнокрефлексиисоциально-политических отношений художником-карикатуристом можно выделить фреймхудожнического восприятия действительности (политической в том числе) и ееотображения в произведениях искусства, неизбежно пересекающийся с необходимостью активировать юмористический фрейм.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
