диссертация (1169342), страница 24
Текст из файла (страница 24)
Полное собрание сочинений. Т.3. С. 454.117Арисима, таким образом, не удовлетворяется ни одной из версий ивозвращается к своему пониманию искусства как «инстинктивной» жизни, акрасоте – как следствию такого искусства.Обязательное качество произведения искусства для Арисимы – яркоепроявление индивидуальности. Только тогда оно может стать объективным.Образприродывмысляххудожникадолжен«сочетатьсясегоиндивидуальностью», иначе все закончится просто имитацией природы, иживопись окажется ненужной (достаточно будет фотографии).Тех художников, у которых проявляется такая индивидуальность, Арисиманазывает прогрессивными и новаторскими.
О свойственном им мышлении итворческом гении он говорит: «Первый, кто сравнил красавицу с цветком былгением, повторивший это сравнение – дурак, говорил Гейне. Приверженецинтеллектуальной жизни, конечно, не будет сравнивать красавицу (просто) сцветком. Но он может сравнить ее с розой. А сам он никогда не додумался бы допервого»174.В средневековой Европе прогрессивный дух искусства выразился в готике,которая смогла воплотить прекрасное в причудливые формы. Красота не можетбыть совершенной, если классическое искусство пытается восполнить недостаткиприроды. Готика обладает «неописуемым очарованием, плавающим междусовершенствоминесовершенством»Современными новаторами Арисима считал О.
Родена, Оноре де Бальзака, Л.Н.Толстого, Э. Мане, П. Сезанна, У. Уитмена. Они сумели объединить «две дороги»,и требовали «нового духа», смогли почувствовать «бесконечное течениежизни»175.В зависимости от степени проявления единого инстинкта Арисима такжеранжирует искусство по жанрам. Так, высшая форма искусства, по его мнению –музыка, как требующее наибольшей работы чувств, наименее материальное изискусств.
Далее следует поэзия, потом – живопись, имеющая зримое воплощение174175Арисима Такэо. Любовь – безжалостный похититель. С. 87.Арисима Такэо. Полное собрание сочинений. Т.7. С.81.118и более всего связанная с физическим миром. В сфере живописи выше всего стоятимпрессионисты и постимпрессионисты, которые смогли «отделить» цвет откартины, «освободить цвет» как самостоятельную единицу, вместилище красоты,не имеющее практического смысла.Первый рассказ Арисимы «Чистильщики ржавчины» (Кан-кан муси),который имеет яркую социалистическую окраску, критик Накамура Михаруназывает «импрессионистским», поскольку он написан как бы «мазками»:монолог Якова Ильича чередуется с описанием природы, а также много вниманияуделено цвету и свету176.В частности, рассказ начинается следующим описанием:«Вода Днепровского лимана вскипала под палящим августовским солнцем,исчезли смешанные грязные оттенки, море, судно, люди ослепительно, до боли вглазах засияли простыми, чистыми цветами, как на картинах Моне, все это плотноокутал летний дневной свет»177.Произведения Арисимы оказываются ближе к европейской прозе и посодержанию,ипосредствамвыразительности,нежелитекстыдругихсиракабовцев, а его стиль называют западным и «экзотическим» для японскойлитературы.
Поэтому перевод его сочинений не вызывает таких трудностей, как,например, в случае с Сигой, они переведены на французский, английский,немецкий, русский языки. Особенность его текстов – широкий охват материала,изменение стиля и языка в различных произведениях, яркиеречевыехарактеристики героев. В произведениях «Смерть О-Суэ», «Потомок Каина»,«Чистильщикиржавчины»Арисимачередуетречьповествователяспростонародными разговорами крестьян и рабочих, «Декларация» (Сэнгэн)представляет собой переписку двух друзей, переданную разговорным языком.176Накамура михару. Иро ва судэ-ни докурицу-ни итатта. Арисима Такэо бунгэй-но гэйдзюцу-тэки тии (Цвет ужестал самостоятельным − место прозы Арисимы Такэо в искусстве) // Кокуго кокубунгаку кэнкю (Исследованияяпонского языка и литературы).
2010. Вып. 237. С.44.177Арисима Такэо. Кан-кан муси (Чистильщики ржавчины) [Электронный ресурс] // Электронная библиотекаАодзора бунко – Режим доступа: http://www.aozora.gr.jp/cards/000025/files/2943_9309.html (Дата обращения:06.05.2015).119Повесть «Созвездие» (Сэйдза) Накамура называет, возможно, первой вЯпонии повестью потока сознания, свободно льющейся мысли, сравнимой сманерой М. Пруста или Дж. Джойса. Эта повесть посвящена рассказу онескольких молодых людях, обучающихся в школе в Саппоро, об ихвлюбленности в одну девушку, их чувствах и переживаниях в процессевзросления. Точка зрения переходит от одного к другому, подробно описанвнутренний мир каждого. Мысль героев развивается спонтанно и показана всвоем естественном, неупорядоченном состоянии.
В начале, например, Сэйицуразмышляет о своей возлюбленной О-Нуй, потом внезапно заявляет, что, всущности, нет более бесполезной вещи, чем брюки хакама, поскольку, когданадеваешь хакама, то начинаешь чувствовать себя другим человеком от поясницыи ниже. Он перемежает все эти размышления с замечаниями о движениях мухи наокне.Таким образом, Арисима не основал новых эстетических теорий и неоткрыл художественных методов. Но его проза − пример практически полногоусвоения западной художественной традиции и ее воплощения в японскойлитературе.
Можно сказать, что он смотрит на японскую реальность глазамиевропейца и христианина, чем вряд ли мог бы похвастать какой-либо писатель вего время. Поэтому проза Арисимы как уникальное явление в японскойлитературе продолжает исследоваться наиболее активно из всех писателей«Сиракабы» и по сей день.Не все, однако, считают Арисиму «западным» писателем. ИсследовательТакэси Сямото говорит об одномерности структуры у Арисимы и вообще у всехписателей литературы эпохи Тайсѐ, сравнивая «Женщину» с романами Толстого(«Анна Каренина»). Так, ни у одного персонажа «Женщины», кроме главнойгероини, нет самостоятельного мира или чувств, все они сформированы взависимости от Ёко или существуют в ее восприятии, тогда как в «АннеКарениной» все персонажи с одной стороны существуют в обществе и вписаны вего структуры с другой стороны, каждый из них отдельно и целостно описан,120поэтому роман Толстого − «симфония», из которой «нельзя извлечь только однумелодию»178.Действительно, мы можем согласиться с критиком в том, что в романеТолстого Левин, Кити, Вронский могут существовать обособленно от Анны,более того, внимание читателя нередко перемещается к Левину как наиболееблизкому автору герою.
У Арисимы же Ёко – абсолютный центр повествования.Все остальные персонажи несамостоятельны и нужны, чтобы показать Ёко вопределенной ситуации: в отношении к преданному жениху, в страсти к Курадзи,в столкновении с высокомерным светом и т.д. Однако Арисима даѐт подробныехарактеристики бывшему мужу Ёко Кибэ, жениху Кимуре, возлюбленномуКурадзи, сестрам − Айко и Садзаэ и др. Все герои описаны живо и объемно, ихпоступки обусловлены индивидуальными качествами и на протяжении всегоромана соответствуют цельному образу, изначально созданному автором. РоманАрисимы не менее реалистичен, чем произведение Толстого, различиезаключается в сделанных акцентах, композиционным построении, количествесюжетных линий.
Кроме того, писатель, для которого главная проблема –определение своего «я» и его соотношения с «другим», поиск своего места вмире, не нуждается в многомерной структуре произведения для раскрытия этихпроблем. Арисима вовсе не претендует на энциклопедичность, но его цель какписателя-реалиста − через частное показать общее, раскрыть трагедию Ёко какодной из многих (не зря роман называется «Ару онна», дословно «однаженщина») женщин своего времени, обладающих яркой индивидуальностью,ищущих свое «я» в консервативном обществе, которое еще не готово принять их.Поэтому «Женщину» можно с уверенностью отнести к реалистическому и вполнеевропейскому роману, жанру, которого нет ни в творчестве Сиги, ниМусянокодзи.178Сямото Такэси. Нихон с:ѐсэцу-но биисики (Эстетическое сознание японского романа). Токио: Офуся, 1980.
С.80.121§ 3.2. Традиционное мировосприятие в эстетических идеях «Сиракабы»При оценке эстетики группы «Сиракаба» необходимо учитывать влияниенациональной традиции, те особенности художественного мышления, которыеформировались в Японии на протяжении веков с развитием различных жанровискусства и под влиянием нескольких основных религиозно-этических учений(буддизма, конфуцианства, синтоизма, даосизма).Для японцев изначально было чуждо понимание философии красоты какотдельной науки с логическими доводами и теоретическими построениями. Вяпонской культурной традиции красота гораздо ближе религиозной категории –это состояние мысли, тела, интуитивно познаваемая, а не научная истина.Японские художники практиковали создание прекрасного, не анализируя его, да ив трактатах же эстетические категории также предстают, скорее, на уровнеинтуитивного восприятия.Этот интуитивный метод оказался весьма плодотворным и породилмножество эстетических категорий, лежащих в основе японского традиционногоискусства.
Это и древняя категория «очарования вещей» (моно-но аварэ) – основадревней поэзии, и средневековый идеал югэн – сокрытая красота, глубинноеначало искусства театра Но, поэзии эпохи Муромати и живописи, это дзэнбуддийские идеалы простоты и неброскости, ваби и саби, подражание мономанэ,легкость каруми, и др. Японская эстетика породила множество подобныхлогически необъяснимых понятий, она построена на мистических, таинственныхи интуитивно познаваемых сущностях, которые становятся доступны художникув момент обостренного чувства или в трансцендентном состоянии религиознохудожественного процесса.3.2.1.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
