диссертация (1169342), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Что-топохожее происходит и с самими авторами этих двух романов.Поскольку у Арисимы нет определенного нравственного идеала, в его прозев человеке «на равных» борются различные силы. Его произведения непредлагают нам (как, например, многие произведения Л.Н. Толстого) каких-либоимперативных установок. Так, в «Анне Карениной» читатель начинает смотретьглазами Левина, и, если не противостоять этому давлению, трудно избежатьего137.В «Женщине» мы свободно можем не соглашаться с Ёко и критиковать ее.В текстах Арисимы читатель не начинает смотреть глазами Ёко или еще коголибо из персонажей. Ёко то самовольна, эгоистична, жестока, и ее можнокритиковать за это, то слаба и несчастна, и ей можно сочувствовать, или дажевосхищаться, но, во всяком случае, читатель смотрит на эту героиню со стороны.Хотя считается, что Ёко – в определенной мере сам Арисима, читателюпредоставлена свобода во взгляде на нее (него).
Арисима находится на позициивечно продолжающегося сомнения и поиска.Сига в своих произведениях описывает ситуации, которые могут наследующий день предстать иначе (в зависимости от настроения). Императивнотолько ощущение, но не идеи (мы не проникаемся идеями Кэнсаку, хотявынуждены чувствовать то же, что и он).Таким образом, мы можем заключить, что сиракабовцы воспринималитворчество как средство совершенствования и «развития себя», считалилитературу способом стать лучше, хотя технология и идеология этого процессасамосовершенствования у всех разная. Литература для сиракабовцев – средстводостижения личного счастья, а не пропаганды этических ценностей. Поэтому онине навязывают читателю своих идей в этой области, но излагают ряд идеалов,которым читатель может следовать по своему желанию.137Bertens H.
Literary Theory. The Basics. London: Routledge, 2007. P. 87.93§ 2.3. Концепция витальности в японской культуре и мысли «Сиракабы»Волюнтаризм «Сиракабы» сформировался в тесной связи с так называемойконцепцией витальности. Идея «жизни» как потока творческой энергии,свободного самовыражения, будучи противопоставлена конформистской морали,стала в эпоху «Сиракабы» суперконцептом, пронизывающим все сферы духовнойкультуры.Витализм (сэймэйсюги) – одна из важнейших основ мировосприятиятворческой личности в рассматриваемую эпоху, понятие о жизни как о главнойсозидательной мощи культуры, основе действия творческой личности и ееразвития138, основа для успешной самореализации индивида в условияхконкуренции с другими и улучшения общества в целом.
В этом смысле «жизнь»как постоянный рост и развитие оказывается противопоставленной строгимзапретам морали, долга и другим обязательствам, налагаемым на индивидаобществом. Это вызывает аналогию с западным течением экзистенциализма,полагающим жизнь иррациональной и неделимой, интуитивно постигаемойсущностью.Такое понимание «жизни» сформировалось у японских интеллектуалов подвлиянием западной мысли и основ традиционного мировосприятия. В частности,на формирование витализма и одновременно – идеи творческой личности оказаливлияние христианский спиритуализм А. Бергсона, плюралистический прагматизмУ. Джеймса, теория взаимопомощи и уважение к личности П.А.
Кропоткина. Еслитакого рода теории критиковались на Западе с точки зрения христианства ирационализма, то в Японии они прижились, западные теории жизни нашли откликв синтоистском и даосистском мировоззрении с его верой в глубинноемистическоеприродноеначало.Примертому–появлениеразличныхсобственных «теорий жизни», которые можно назвать предшествующими«Сиракабе».138Тайсѐ сэймэйсюги то гэндай (Витализм Тайсѐ и современность) / под ред. Судзуки Садами. Токио: Кавадэ, 1995.С.4.94Так, философ Такаяма Тѐгю (1871-1901) провозгласил главным идеалом«эстетическую жизнь» (би-тэкина сэйкацу) творческой личности, основанную наэмоционально-чувственном восприятии мира.
Он считал основной творческойсилой любовь между полами, отрицал априорные нравственные нормы и сухойинтеллект.Невозможно обойти стороной и идеал «внутренней жизни» (найбу сэймэй) вхристианскомспиритуализмеКитамурыТококу(1868-1894),чтобыло«равносильно декларации прав человека в Тайсѐ»139. По мнению Тококу, именно«внутренняя жизнь», то есть опора на свое восприятие, позволяла освободитьискусство от обыденной морали. В то же время анархист Осуги Сакаэпротивопоставил творческую энергию эго – «расширение жизни» (сэй-нокакудзю:) − консервативным общественным системам, и в т.ч. государству.Каким образом восприняли концепцию жизни сиракабовцы?«Мы созданы таким образом, чтобы жить в этом мире, невзирая на любыетрагедии», – говорил Мусянокодзи с кафедры церкви Сугамо в 1922 году.
– Дажеесли нам придется убить наших братьев и сестер, мы все равно будем стремитьсяк тому, чтобы жить, иначе наступит вымирание человечества. Это не значит, чтонам нужно убивать своих братьев и сестер. Но если мы будем воспринимать ихнесчастье как наше, это нас ослабит»140.Отметим, что эта лекция была прочитана до периода его милитаристскихидей и является продолжением логики «развития себя» (хотя это уже близко к егопоследующим шовинистическим утверждениям). Когда умирает другой, мыничего не ощущаем, добавляет он. Почему Мусянокодзи не боится так открытозаявлять о своем равнодушии? Потому что для него дзико («я») – неотъемлемаячасть человечества, природы, связанныхв едином круговоротевещей.Мусянокодзи называет физическую жизнь осознанной человеком ценностью, а139Ониси Сумицу.
Китамура тококу найбу сэймэйрон кара арисима такэо хонно:-тэки сэйкацу э (От внутреннейжизни Китамуры Тококу до инстинктивной жизни Арисимы Такэо) // Кокубунгаку. Кайсяку то кансѐ: (Японскаялитература. Интерпретации и оценки). 2007. № 72 (6). С. 52.140Аримицу Такаси. Мусянокодзи Санэацу-но кодзинсюги сисо: Нацумэ Сосэки то-но канрэн-дэ(Индивидуалистическая мысль Мусянокодзи Санэацу во взаимосвязи с Нацумэ Сосэки) // Вестник Софийскогоуниверситета. 2006. № 39.
С.10.95стремление жить или волю к жизни – присущим натуре человека природным инеотъемлемым свойством.Мусянокодзи прославляет человеческую жизнь в целом и свою жизнь вчастности как данную природой (или Богом, что для Мусянокодзи одно и то же)для «реализации себя». Жизнь – прекрасный и увлекательный путь и необходимоеусловие для главной цели – роста себя, человечества и всего мира. Такая егопозиция вызвала следующую реакцию главного критика «Сиракабы» Икуты Тѐко:«Я тоже считаю, что жизнь лучше утверждать, чем отрицать.
Но толькоутверждение без предварительного отрицания не имеет никакой ценности (…) Вутверждении жизни сиракабовцами нет никакого изобретения, это наивно, глупои бессмысленно, поскольку они не прошли необходимую подготовку в видеотрицания жизни. Они не знают страданий жизни, не знают разрушения, мрака,ужаса смерти, они только поют песни возрождения»141.Оптимистическое«утверждениежизни»Мусянокодзибылодлясиракабовцев вполне закономерным. Однако оно было революционно в контекстетрадиционно буддийского понимания жизни как кармической муки, близкой ксмерти.Сига Наоя же сочетает неразличение жизни и смерти, присущее японскомумировосприятию, с характерно сиракабовским положительным пониманиемжизни как движения вперед и развития.
В такой жизни, основанной наинтуитивном познании мира, человек смотрит на мир не глазами, а, повыражению Сиги, «волей сердца» (синъи)142. Для него жизнь реальная(физическая) и идеальная (творческая) практически неотделимы друг от друга.Жизнь в понимании Сиги – процесс, состояние, физиологический ритм,неотделимый от сознания.
Внутренняя жизнь неразрывно связана с физическимсуществованием с помощью «ритма». Для Сиги «жизнь в ритме – это идеал, всеживые существа двигаются в ритме», он «хотел бы написать что-то про141142Собрание ранних произведений писателей «Сиракабы». С. 361.Сига Наоя. Кансацу то сѐ:сэцука (Суждение и писатель) // Сига Н. Полное собрание сочинений. Т.9.
С.268.96жизненную силу, основав все произведении на ней, поставив ее преждепсихологии»143.Так, в отзыве о сочинении Мусянокодзи «Ниномия Сонтоку» он отмечает,что там показана «сильная жизнь (Ниномии) с ритмом самоотдачи»144.Говорит он и о самом Мусянокодзи: «Он не возвращается назад, идетвперед, в его образе жизни есть сильный ритм. Его жизнь – как река, котораявбирает малые потоки… Мы все плывем по этому течению»145.
«Ритм» для Сиги,таким образом – основная жизненная сила, двигатель развития как человека, так ипроизведения.Сига не ставил искусственных целей достижения всеобщего счастья, какМусянокодзи, а воспринимал жизнь, скорее, как поток реки. Когда же в течениежизни на смену творчеству приходят другие занятия (семья, путешествия и др.),то это происходит естественным образом. Для Сиги созидание было не целью ине результатом, а образом жизни. По словам исследователя Симодзава Кацуи, имдвигал «инстинкт продолжения жизни» (сэйдзон хонно:), неважно, заключается лиэта жизнь в быте или в творчестве146.Сига не размышляет ни о загробной жизни, ни о присоединении к вечностив любом ее понимании.
Смерть не менее жизни приближает его к ощущениюединения с природой, а его биологический ритм – к ритму окружающей природы.Болезнь и близость смерти вводит Кэнсаку в «Пути во мраке» в состояние,близкое к нирване:«Он не ощущал ни малейшей тревоги, это было похоже на погружение всон. Он и в самом деле наполовину спал.
Погружение в огромную природу небыло для него первым опытом, но это чувство опьянения он испытывал впервые.Раньше он не то чтоб был погружен, а был, скорее, овеян природой, и если отэтого и испытывал приятное чувство, то было в нем что-то, что стремилось143Нисигаки Цутому. Указ.соч. С. 82.Татикава Кадзуми. Указ.соч. С. 164.145Сига Наоя. Полное собрание сочинений. Т.8. С.203.146Симодзава Кацуи. Сига Наоя-ни окэру сэйкацу то бунгаку – сѐки-но сакуфу: ни канрэн ситэ (Жизнь и прозаСиги Наоя – о раннем стиле) // Сига Наоя-2. Сборник статей ассоциации публикаций исследований японскойлитературы. Токио: Юсэйдо, 1978.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
