диссертация (1169305), страница 8
Текст из файла (страница 8)
рабочие руки требовались промышленности. Рубрика«Русский труд за границей» газеты «Дни», издававшейся под редакциейА.Ф. Керенского, содержала свежую информацию о французском рынке трудадля иностранцев. Из нее нетрудно выявить, что, например, в Ницце и Каннахбольшинство русских работало на вагоностроительных заводах, и их трудоплачивался по 20–70 франков ежедневно, а на металлургическом предприятии вгороде Каэн было занято порядка пятисот русских.
В той же рубрике нередковстречались статьи о музыкантах, которые днем работали на заводе, а вечеромвыступали в ресторане.Французы были удивлены, когда видели рабочих с военной выправкой,жертвовавших свои первые заработки на строительство православных церквей[477, с. 464]. Офицеры, отступившие с армией П.Н. Врангеля, поступали на самуютяжелую работу в шахты, каменоломни, заводы и на службу во Французскийлегион. Русские, окончившие гимназию, свободно изъяснялись на французском,поэтому, когда они приехали во Францию, работодатели понимали, что припринятии дешевой русской силы на заводы и фабрики, у них не возникнетпроблем с русскими в плане языковой коммуникации, а также, не будет среди нихни воровства, ни мародерства.В 1922 г.
Лига Наций одобрила введение международного документа длярусских апатридов, разработанного Ф. Нансеном. «Нансеновский паспорт»подтверждал статус лица без гражданства и позволял беженцам выезжать запределы страны-эмитета Франции. К 1926 г. уже 43 государства признали этосвоеобразное удостоверение личности беженцев. Поначалу паспорт моглиполучить лишь выходцы из России, что отличало их положение, но впоследствиидокумент стали выдавать всем беженцам, которые не имели возможностьполучить гражданский паспорт. Введение «нансеновского паспорта» косвенноповлияло на развитие культурной жизни Парижа: официально лишившись36гражданства в 1921 г., русские деятели культуры и искусства получиливозможность на законных основаниях остаться и адаптироваться во Франции.Оно также символизировало правовой прогресс и отразилось на развитииглобальной этики.
В 1930 г. по инициативе Лиги Наций в Женеве была созданаНансеновская международная организация по делам беженцев («L’Officeinternational Nansen pour les réfugiés»), которая оказывала материальную помощь иполитическую поддержку беженцам, как из России, так и из других стран. С1939 г. эти функции стал выполнять Верховный комиссариат («Le HautCommissariat»).В 1924 г. французские промышленники открыли организацию «Sociétégénérale d’immigration» для упорядочения потока иммигрантов и их селекции.Руководство французских заводов с радостью принимало на работу русскихиммигрантов в качестве антикоммунистической рабочей силы, зная, чтофранцузские рабочие с сочувствием относились ко всему происходящему вСоветском Союзе.
К концу 1920-х гг. число русских рабочих на заводахснизилось благодаря курсам профессиональной квалификации, организованнымэмигрантскими ассоциациями. Из книги специалистов по рабочему классу воФранции Ж.-П. Депретто и С. Швейцера «Коммунизм на заводе» нам известно,что в 1926 г. в металлургической промышленности под Парижем было занято3 607 русских, в декабре 1931 г.
только на заводе Рено работало 3 806иностранцев, что составило 17,5% всех рабочих. Многие рабочие перешли изРено в Ситроен, т.к. А. Ситроен инициировал программу помощи беженцам, что,безусловно, привлекло русскую рабочую силу [496, c. 147–148].Массовое участие в производстве автомобилей и перерабатывающейпромышленностиправительствосвидетельствуетспособствовалоотом,притокучтов1920-е гг.иностраннойфранцузскоерабочейсилыиобеспечивало трудоустройством. Доказательством этому служат следующиеданные:34%зарегистрированныхрусскихиммигрантовтрудилисьнаавтомобильных заводах, 59,2% всего активного русского населения Франциибыли заняты в перерабатывающей промышленности [496, c. 148].37Такие организации как русский Красный Крест, Земгор, Верховныйкомиссариат по беженским делам и Международное Бюро труда выступилипосредниками между безработными русскими и крупными французскимипредприятиями.
Земгор, или ассоциация земств и муниципалитетов, располагалсяна улице де Прони 33. При входе туда в глаза бросалась сельскохозяйственнаякарта Франции В. де ла Бланша («Vidal-Lablache»), поскольку много вакансийбыло именно в сельскохозяйственном секторе по обработке земли иливыращиванию винограда. По приезде во Францию в течение 4–6 месяцев русскиеизучали новый язык, если это требовалось, свойства почвы и другие тонкостисельского хозяйства, а затем Земство находило для них место на одной изфранцузских ферм.
Нансеновская международная организация по делам беженцеви позже Верховный комиссариат выделяли им деньги на путешествие воФранцию. Более того, если у русского иммигранта возникали какие-либофинансовые затруднения, он получал взаймы 2 000 франков до следующего сбораурожая, т.е. до первой реальной возможности вернуть долг [312, c. 33–34].В городах шоферами такси работало 8% русского населения.
В 1920 г. поданным парижской префектуры в городе насчитывалось 8 400 такси, числокоторых выросло до 20 000 к 1931 г. Шофером такси можно было стать без какихлибо препятствий, поскольку до 1938 г. не требовалось разрешений для этойпрофессии. Таким образом, в Париже насчитывалось 1 481 русских шоферовтакси, и 1 265 — в его пригородах. С 1926 по 1936 гг. число русских шоферовудвоилось, а число такси уменьшилось (20 000 автомобилей в Париже в 1931 г.,14 000 — в 1936 г.), что повлекло за собой формирование враждебного отношениек ним французских таксистов. Союз шоферов («Union Générаle des Chаuffeurs») иАссоциация русских шоферов и автозаводских рабочих объединяли порядка 3 156русских шоферов, из них 1 481 работавших в самом Париже.
Помимо таксистовСоюз русских шоферов объединял водителей грузовиков, которые занималисьдоставкой товаров для предприятий и универсальных магазинов, шоферовкомпаний, шоферов обычных такси и такси де люкс, которые работали в центреПарижа [312, c. 57].38О влиянии России на парижан говорит существование общественныхорганизаций различного толка: одни разделяли интересы иммигрантов, другиеподдерживали Советский Союз («Друзья СССР» и «Общество друзей русскогонарода»). Если бы парижане были равнодушны к русской культуре, то не было быКомитета помощи («Comité de secours») русским писателям и ученым воФранции, не создали бы в Париже место для интеллектуального обмена подэгидой Общества друзей русской словесности («Société des amis des lettres russes»)и не существовало бы франко-русских издательских проектов первой половиныXX в.Комитет помощи русским писателям и ученым во Франции просуществовал в1920–1925 гг.подД.С.
Мережковского,руководствомТ.И. ПолнераН.В. ЧайковскогоикнязяприА.Д. Нессельроде,участиикоторыйпожертвовал ему более 150 000 франков [288; c. 278–279; 633, c. 29]. В 1922 г.Н.В. Чайковский отметил, что благодаря Комитету у русской культуры появилсядесяток французских покровителей, объединившихся во французскую секциюКомитета. Ее первым президентом стал Э. Эррио, на тот момент глава партиирадикалов и мэр Лиона, графиня А. д’Юзес и П. Буайе, директор Школывосточных языков — ее вице-президентами, Ж. Патуйе, профессор русскогоязыка — главным секретарем.
Среди первых членов Комитета были А. де Ноай,министр национальной безопасности Л. Барту, поэт Ж. Жирарду, А. де Ренье,Э. Аракур и П. Бонетти, социалисты А. Мило и П. Пэнлеве, а также М. Баррес,Л. Бельби, Э. Бюре, журналисты и редакторы «L’Avenir» и «L’Intransigeant»,драматург А. Дювернуа и режиссеры Ж. Кокто и С. Гитри, музыковед А. Бошо иисторик искусства Л.
Рео. 15 февраля 1922 г. во французской секции Комитетанасчитывалосьпорядкапятидесятипредставителейполитических,интеллектуальных и культурных кругов Парижа, а также представителейбомонда, занимавшихся благотворительностью в пользу Комитета [633, c. 29–31].Помимо финансовой поддержки, оказываемой в большей мере политическимидеятелями, Комитет мог рассчитывать на свою французскую секцию в помощипрофессиональныморганизациям,атакжекоординацииобщественных39выступлений в пользу иммигрантов и интеграции русских писателей в парижскийлитературный мир.
Общество литераторов Франции («La Société des gens de lettresde France») под руководством Э. Аракура и «Французский союз» («L’Unionfrançaise, Association nationale pour l’expansion morale et materielle de la France»)подруководствомА. Бергсона,П. ГотьеиЭ. Лависсабылиглавнымисотрудниками Комитета. Французский историк Э.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
