диссертация (1169299), страница 22
Текст из файла (страница 22)
Поэтинтуитивно, а, возможно, сознательно выбирает именно такую лексику, потомучто образ Создателя диктует поэту именно такие слова: «десница», «зеница»,«перстами лёгкими, как сон». У пушкинского Создателя не «пальцы», а «персты»,и не потому что они поэтичнее звучат, а потому что необходимы для вернойпередачи увиденного образа. В этом смысле слово «десница» органично входит вконтекст и создаёт палитру создаваемых образов.Pouchkine A. Le Poète.
Trad. de M. Tsvétaïeva / Oeuvres Poétiques. Pub. sous la direction d’Efim Etkind. Ed. L’Aged’Homme. 1993. V. 2. P. 356.292Maïakovski V. Prologue / Vladimir Maïakovski. Poèmes. V. 1. L’Harmattan. 2000. P. 27.293Maïakovski V. À Serguéi Iessénine. Traduction d’Alice Orane.
La Bibliothèque russe et slave. URL:https://bibliotheque-russe-et-slave.com/Livres/Maiakovski_-_A_Serguei_Essenine.htm (дата обращения 29.08.17)294(фр.) Десница295См. Приложение 1.2.29196Действительно, стилистические и культурные особенности французскогоязыка не предоставляет переводчику возможности передать возвышенныепоэтические обороты, которые придают русскому стихотворению почтибылинный характер: ярким примером данного феномена является знаменитаяпушкинская строка из того же стихотворения «Восстань, пророк, и виждь ивнемли». Переводы, осуществлённые как французами, во главе с ПросперомМериме и Гюставом Флобером, так и русскими – Марина Цветаева – делают этотпосыл более обыденным: «восстань» превращается в «debout» или «lève-toi»,«виждь» в «vois» или «regarde», а «внемли» в «écoute». Таким образом, эпическизвучная строка «восстань, пророк, и виждь, и внемли» превращается в нечтоблизкое к «вставай, пророк, смотри и слушай». Смысл превосходно передан – этоте действия, которые внушает лирическому герою Творец.
Но сколь разнитсяформа подачи: в русской версии Творец сходит к герою прямо из Ветхого Завета.А во французской – скорее напоминает обыкновенного странника в пустыне.Так, об одном обороте, встретившемся в переводе стихотворения«Пророк» М. Цветаевой («sans fin ni cesse»296), Д. Молларе заметил, что оно«звучит странно», «архаично», потому что, вероятно, это выражение устарело.
Навопрос, существует ли во французском языке подобный «архаический» стиль –когда у некоторых слов есть более старинные эквиваленты («веровать» вместо«верить», «ведать» вместо «знать»), г-н Молларе ответил следующее: «Да, можноиспользовать слова, которые звучат “по-старинному”, и можно даже использоватьстаринноенаписание,но,скорее,вюмористическихцелях-чтобыспародировать…да, для меня это скорее пародийный приём»297. Подтверждениеэтого предоставил нам ещё один любопытный пример, взятый уже изэкспериментального опыта. Вот отрывок из стихотворения А. Вознесенского,использованного в финальной песне «Аллилуйя» рок-оперы «Юнона и Авось»298 вавторском переводе на французский язык:(фр.) Без концаСм.
Приложение 1.1.298См. Приложение 6.29629797«Дети двадцать первого столетья,«Saluez une nouvelle époque,Начался ваш новый век,Le vingt et unième commence.Неужели вечно не ответитNous permettra-t-il sans équivoque,на вопрос согласья человек?»299D’acquiescer pleinement à l’existence ?»300Перевод был предложен для редакции Д. Молларе и нескольковидоизменён. Изначальный вариант «dire amen à l’existance» был заменён на«acquiescer pleinement à l’existance». Автор, найдя вариант «dire amen à» в смысле«соглашаться», по незнанию поставил в строфу именно его с надеждой придатьмолитвенные интонации песне.
Д. Молларе сказал, что это «разговорносниженное выражение».Другой пример поступает к нам уже не из интервью, а из анализа переводастихотворения «Молитва Франсуа Вийона» Булата Окуджавы. «Я верую вмудрость твою» французские переводчики Жан Бессон и Франсуа Маспероперевели с помощью французского croire301, т.е. «верить». Окуджава используетслова «веровать» и «верить» в одном и том же значении, но именно слово«веровать» превращает песню в настоящую молитву. Словно звучит то же самоеслово «верю», только оно вдруг сопровождается гулким эхом храмовогопространства. При этом здесь слово «верую» не звучит высокопарно, не лишаетпроизведение доверительной интонации бардовской песни. Французское «croire»точно передаёт изначальный смысл и естественно звучит в строфе.
Но «эха» уженет. Во французском варианте считано и передано одно измерение стихотворения:маленькая комната, тихий разговор. В русском варианте это измерение неединственное – есть второе, которое рождает это невероятное потаённое эхо. Мыодновременно и в комнате, и в храме. Французская версия оставляет нам толькокомнату.Вознесенский А. Аллилуйя любви / Захаров М.
Контакты на разных уровнях. – М.: Искусство, 1988. С. 244.См. Приложение 6.301Bourrel. J. Boulat Okoudjava. URL: http://radioherbetendre.blogspot.ru/2014/04/francois-villon-et-la-chanson-2boulat.html (дата обращения - 16.12.2016).29930098Эти наблюдения наводят на любопытные размышления и не менеелюбопытные выводы. Получается, что старинные, архаично или возвышеннозвучащие слова представителю русской культуры внушают доверие, успокоение,естественно звучат в стихотворении, в бардовской песне и даже в арии рок-оперы.У французского читателя они вызывают насмешку (используются в пародиях),недоумение (зачем нужно использовать это слово, если можно заменить болееупотребимым?) и даже раздражение (зачем акцентировать «поэтичность», если еёможно достигнуть другим способом?).
Старинные выражения даже со временемприобретают разговорно-пренебрежительный аспект, как это случилось свыражением «dire amen à» и, кстати, с некоторыми словами и выражениями,вышедшими из церковной лексики («sacrer»302).Объяснением подобного недоверия к прошлому может стать временнаякартина мира французов и, шире, европейцев.
Г. Д. Гачев в своей статье«Европейские образы пространства и времени» пишет оевропейскоговремени,прослеживаявсвоёмлинейности303лингвокультурноманализепроисхождение романских вариантов слова «время» от глагола «тянуть» как вроманских, так и в германских языках (temps - tendre, tenir; Zeit - ziehen).Европейское время, считает исследователь, – «прямая линия (ибо попробуй втянивкривь и вкось, по синусоиде, не превращая вытянутого в прямую!), и это естьсобственно Время рассудка, истории, науки – как необратимая шкала»304.Такая картина времени подразумевает причинно-следственную связьсобытий, усилие при продвижении вперёд. Теория прогресса, зародившаяся вЕвропе, оправдывает это усилие, ведь оно обеспечивает её движение отварварства к цивилизации.
Франция, чётко обозначив эту идею в эпохуПросвещения Франция, к цивилизации направилась осознанно. И чем дальше1) посвящать в сан, короновать 2) ругать, ругаться (фр.).О европейской линейности времени пишет И. Кант: «Именно потому, что это внутреннее наглядноепредставление не имеет никакого внешнего образа, мы стараемся устранить этот недостаток с помощью аналогийи представляем временную последовательность с помощью бесконечно продолжающейся линии, в котороймногообразие составляет ряд, имеющий лишь одно измерение». Кант И. Критика чистого разума. Пер.
Н.Лосского. Пг., 1915. С 50.304Гачев Г.Д. Европейские образы пространства и времени / Культура, человек и картина мира. Сборник статей /отв. ред. Арнольдов А.И., Кругликов В.А. М.: Наука. 1987. С. 217.30230399уходит она от первобытной дикости, тем прочнее выстраивает стены, отделяющиееё от прошлого.
Прошлое надо чтить и помнить, но в настоящее ему уже нетдороги. Одной из таких грамматических «стен» служит время passé simple,которое употребляется преимущественно в письменном языке, используется влитературном повествовании и, особенно, чтобы описать исторические события,автоматически отправляя их далеко в прошлое. Другой грамматической стенойявляется свойственное не только французам романо-германское plus-que-parfait,чётко выстраивающее последовательность произошедших событий.Русское слово «время» в душе и сознании связано со вращением,обращением,возвращением,кругооборотом(«веремя»,«вертеть,отсанскритского vartman)305.
О нелинейности русского времени писал Ю.М, Лотманв книге «Внутри мыслящих миров»: «Специфичность восприятия времени наРуси заключается в том, что древнерусскому сознанию было свойственнонелинейное представление о времени, в соответствии с которым каждое событиесменяется не последующим, а продолжает существовать в своей реальностивечно. Каждое новое событие не отделено от своего прообраза, а представляетобновлениеиростэтоговечногособытия»306.Схожейточкизренияпридерживался К.С. Аксаков, говоря о вольном отношении ко времени,свойственномрусскойкультуре:«Русскийглаголпотомупренебрегаеткатегорией времени, что последняя представляет собой продукт абстрактногорационалистического подхода»307.Вольноеотношениековремениврусскойкультурепроиллюстрировать цитатой из другого стихотворения Окуджавы:«Кто вы такая? Откуда вы?!Ах, я смешной человек...Просто вы дверь перепутали,улицу, город и век»308.Там же.
С. 216.Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. – М.: Наука, 1996. С. 333-334.307Аксаков К. С. Полн. собр. соч., СПб, 1889 (2 изд.), М., 1875. Т.3. С. 18.308Окуджава Б.Ш. Тьмою здесь всё занавешено… М.: Советский писатель, 1984. С. 77.305306можно100Или даже вспомнить цитату из сценария Г. Горина для т/ф «Тот СамыйМюнхгаузен»:«— Когда я вернусь, пусть будет шесть часов.— Шесть вечера или шесть утра?— Шесть дня!»Различную у русской и французской культуры временную картину мираприходится непременно учитывать при переводе; она влияет на конечный обликпроизведения, переведённого на французский язык, она влияет на восприятиеносителя французской культуры, знакомящегося с русским стихотворением впереводе – или даже на русском языке.
Так, в процессе перевода и, особенно,редакции перевода стихотворения Н. Матвеевой «Девушка из харчевни»309,пришлось видоизменить временную картину стихотворения и выстроить чёткуюпоследовательностьсобытий,которуюизначальнорусскийтекстнеподразумевал. Попытки перемещаться из последовательности событий во«вневременье», отражаемое строками «Теченье дней, шелестенье лет, туман,ветер и дождь» и «Туман, и ветер, и шум дождя, теченье дней, шелестенье лет»310,были пресечены обоими редакторами-носителями. Эти «эпизоды» требовалилокализации во времени, и их пришлось встроить в европейскую временнуюпрямую:«…И если ты уходил к другой,Иль просто был неизвестно где,Мне было довольно того, что твойПлащ висел на гвозде…Et même quand tu partais au hasard,pour voir une autre ou je ne sais où...Il me suffisait simplement de voirTon manteau pendre au clou.Когда же, наш мимолетный гость,Ты умчался, новой судьбы ища,Мне было довольно того, что гвоздьОстался после плаща.Même quand, tel un oiseau passager,tu t’étais envolé à l’aventure,Il me suffisait de voir bien fichéle clou resté dans le mur.Теченье дней, шелестенье лет,Туман, ветер и дождь.А в доме события - страшнее нет:Из стенки вынули гвоздь.La pluie et le vent poussaient des soupirs,Les ans se perdaient dans le flou.Et chez nous s’était produit le pire :On avait extrait le clou.Туман, и ветер, и шум дождя,Теченье дней, шелестенье лет,Мне было довольно, что от гвоздяОстался маленький след.Passaient les journées, les années déteintesil brumait, la pluie crépitait, mais...Il me suffisait d’observer l’empreinteque le clou avait imprimée.См.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
