диссертация (1169239), страница 27
Текст из файла (страница 27)
СПЯ, хотя и имела достаточно активные контакты сПекином, также не была единодушна в поддержке своих китайских товарищей. Врезультате оппозиция сыграла лишь ограниченную роль в организации торговлимежду двумя странами через систему «дружественных фирм» еще до 1971 года, апосле «шока Никсона» – в качестве посредников между японским и китайскимвысшим руководством, причем последнюю функцию успешно выполняла илевоцентристская Комэйто, как это демонстрирует успех миссии ее председателяЁ. Такэири в июле 1972 года. Что же касается участия именно в процессе принятиявнешнеполитических решений, то, как и в конце 1950-х годов, в условияхгосподства ЛДП оппозиционные силы не играли здесь существенной позитивнойроли.Место во внешнеполитическом процессе общественного мнения и СМИбыло также сходным с той ролью, какую они играли в случае с подготовкойДоговора безопасности 1960 года: общественное мнение создавало определенный«фон», который высшее политическое руководство не могло игнорировать икоторый определял рамки его возможных действий.
Однако в случае с японокитайскими отношениями в начале 1970-х годов к этому добавился и еще одинфактор, а именно внешнее влияние со стороны китайских властей.Проводимая Пекином целенаправленная политика «народной дипломатии»посредством прокитайских общественных организаций и средств массовойинформации внесла существенный вклад в то, что после «шока Никсона» японскоеруководство в лице кабинетов Э.
Сато и К. Танака было вынуждено приложить всеусилия к нормализации отношений, пусть даже и ценой уступок китайской стороне.И даже своим приходом к власти К. Танака был в определенной мере обязан именнокитайскому руководству, рассматривавшему его как более «выгодного» для себякандидата на пост премьер-министра.Наконец, говоря о месте общественных акторов во внешнеполитическомпроцессе, следует отметить и заметную роль делового сообщества и его интересов,неудивительную в условиях бурного экономического развития Японии и тесныхсвязей правящей ЛДП с деловыми кругами. Именно интересы японского бизнеса117были сначала основной мотивацией установления полуофициальных торговыхсвязей (отсюда близость «пропекинского лобби» к предпринимательскомусообществу), а позже – одной из существенных причин того, что японскоеруководство поспешило добиться установления полноценных отношений с КНР.1183. Внешнеполитический процесс в период войны в Персидском заливе(1990-1991 гг.)3.1.
Внутриполитический фон в Японии к моменту начала войны в ПерсидскомзаливеВойна в Персидском заливе, начавшаяся с вторжения Ирака в Кувейт2 августа 1990 г., перешедшая в активную фазу с началом 17 января 1991 г. военнойоперации многонациональных сил во главе с США (операция «Буря в пустыне») изавершившаяся 28 февраля 1991 г. освобождением Кувейта от иракских войск,стала поворотным моментом для японской послевоенной дипломатии.Япония не могла позволить себе остаться в стороне от конфликта. И дело нетолько в том, что японо-американский военно-политический союз, являвшийсяосновой внешней политики Токио на протяжении всего послевоенного периода,вынуждал Японию выразить солидарность с Соединенными Штатами, силыкоторых с самого начала кризиса составляли костяк антииракской коалиции, внесярешающий вклад в разгром иракских войск.
Японию с Ближним Востокомсвязывали и жизненно важные экономические интересы: 70% японского импортанефти поступало именно из этого региона320. Наконец, в более широком смысле,война в Персидском заливе была первым серьезным кризисом постбиполярногомира, в котором каждая страна была вынуждена заново определять свое место намеждународной арене. И потому можно согласиться с оценкой японскогомеждународника и публициста Такидзава Соити, подчеркивающего, что и дляЯпонии это стало первой с момента окончания Второй мировой войны ситуацией,когда ей пришлось серьезно задуматься о своей роли в мире321.Однако вряд ли можно сказать, что Япония прошла это испытание успешно.Реакция японской внешней политики на события в Персидском заливе проявиланеадекватность ее привычных механизмов и подходов вызовам новой эпохи.320321Кистанов В.О.
Война в Персидском заливе и Япония. С. 6.Такидзава С. Ванган сэнсо: ни миру гэндайсэйдзи. С. 240.119Несмотря на острые дебаты в парламенте и вне его стен, правящие круги Япониитак и не смогли договориться даже о символическом «человеческом вкладе»(«дзинтэки ко:кэн»), то есть об отправке японского персонала в зону конфликтадля оказания содействия международной коалиции. Японское правительствоограничилось финансовой помощью в период острой фазы конфликта и, уже послезавершения активной фазы боевых действий, командированием кораблей МорскихСил самообороны Японии для очистки акватории Персидского залива от мин.В новых условиях международные партнеры, и прежде всего США, ожидалиот Японии большего. Неспособность выполнить то, что воспринималось многимии внутри Японии, и за ее пределами как долг перед международным сообществом,нанесла серьезный урон международному авторитету этой страны, из-за чегомногие ученые и комментаторы оценивали исход этого кризиса как «поражениеЯпонии» 322 .
Одним из эпизодов, иллюстрирующих этот урон, было то, чтоправительство Кувейта, опубликовавшее в марте 1991 года в ведущих западныхСМИ официальную благодарность участвовавшим в его освобождении от иракскихвойск странам-участницам коалиции, даже не упомянуло в этой благодарностиЯпонию, при том что финансовый вклад Токио в разрешение кризиса был больше,чем у любой другой страны международной коалиции, не считая США и Кувейта –13 млрд долларов323. Другой пример – то, что после окончания войны японскийминистр иностранных дел Накаяма Таро, в отличие от его европейских коллег, небыл приглашен на саммит в Вашингтон324.Эта же наглядная демонстрация неадекватности сложившейся системыпринятия внешнеполитических решений послужила и толчком для дальнейшегоразвития.
Именно неудачный опыт реагирования на войну в Персидском заливестал одним из ключевых факторов активизации внешней политики Японии впостбиполярный период, включавшей в себя постепенный отход от тех жестких322Togo Kazuhiko. Japan’s Foreign Policy, 1945-2003…. P. 77.Накамура Т. Масумэдиа то сэйсаку кэттэй катэй – «Кокурэн хэйва кё:рёку хо:ан» но хайан [СМИ и процессопределения политического курса – снятие с обсуждения «Законопроекта о миротворческом сотрудничестве ООН»]/ Т. Накамура // Кэнрицу Нагасаки Зи:боруто Дайгаку кокусай дзё:хо: гакубу киё: [Вестник факультета глобальныхкоммуникаций префектурального университета Нагасаки им. Зибольда]. — 2005. — № 6. С. 210.324Purrington C. Tokyo’s Policy Responses During the Gulf War…. P.
169.323120ограниченийнаиспользованиевооруженныхсил,которыхЯпонияпридерживалась до этого. И то, что уже в июне 1992 года японский парламентпринял закон «О сотрудничестве в операциях ООН» и поправки в закон «О Силахсамообороны»,сделавшиевозможнымучастиеСилсамооборонывмиротворческих операциях ООН, пусть и при соблюдении целого ряда условий,показало, что японская дипломатия начала адаптироваться к миру после холоднойвойны.Таким образом, рассмотрение того, как именно функционировал японскийвнешнеполитический процесс в этот рубежный момент, представляется важнойзадачей, причем не только с точки зрения понимания логики принятиявнешнеполитических решений на последнем этапе существования «системы 1955года», но и потому, что эти события оказали непосредственное влияние навнешнюю политику Японии современного нам постбиполярного периода.Но прежде чем приступить к рассмотрению реакции различных игроковяпонской политической арены на события в Персидском заливе в 1990-1991 годах,необходимоохарактеризоватьспецификувнутриполитическойситуации,сложившейся в Японии к началу 1990-х годов.
Власть по-прежнему принадлежалаЛДП (она окажется в оппозиции лишь в 1993 году, потеряв большинство в палатепредставителей по итогам прошедших 18 июля 1993 г. выборов), но соотношениесил как внутри ЛДП, так и между правящей партией и оппозицией существенноотличалось от того, что существовало во время событий, рассматривавшихся в двухпредыдущих главах.В правящей ЛДП еще с 1970-х годов доминирующей силой стала«суперфракция», зачастую, фактически, определявшая назначение премьерминистров. Сначала во главе ее стоял Танака Какуэй, занявший пост премьерминистра в июле 1972 года, но сохранивший значительное политическое влияниеи после того, как в декабре 1974 года был вынужден объявить об отставке из-закоррупционного скандала.
После окончательного ухода «теневого сёгуна»К. Танака с политической арены во второй половине 1980-х годов роль лидера«суперфракции» перешла к Такэсита Нобору, премьер-министру в 1987-1989 гг.,121которому, тем не менее, как и К. Танака, пришлось уйти в отставку из-закоррупционного скандала (в случае с Такэсита это было «дело «Рикруто»»).Преемник же Н. Такэсита, Уно Сосукэ, занявший кресло премьер-министра в июне1989 года, не удержался на нем и трех месяцев, оставив свой пост в августе 1989года из-за скандала вокруг его связи с гейшей.То, насколько такая череда скандалов подорвала популярность ЛДП средиизбирателей, стало очевидно, когда на прошедших 26 июля 1989 г. выборах впалату советников либерал-демократы впервые потеряли большинство в верхнейпалате (палате советников), пусть и сохранив контроль над нижней.
Подобнаяситуация, получившая название «перекрученного парламента», означала, чтоправящая партия впервые за долгое время оказалась вынуждена договариваться соппозиционными партиями, чтобы проводить законопроекты через палатусоветников. И выбранный в этих условиях на роль премьер-министра КайфуТосики, занявший пост главы правительства 10 августа 1989 г., был призван своимимиджем «чистого политика» укрепить пошатнувшийся авторитет ЛДП325.Не обладая значительной поддержкой внутри партии – фракция Комото, ккоторой он принадлежал, была относительно слабой – Т. Кайфу сильно зависел отпартийных боссов и был крайне ограничен в свободе политического маневра.
Какбудет показано ниже, это нередко вело к существенным противоречиям междупремьер-министром, с одной стороны, и партийным руководством (в частности,генеральным секретарем ЛДП Одзава Итиро и председателем совета по общимвопросам Нисиока Такэо), с другой326.Усугубляли положение нового премьер-министра и другие факторы.
Так,опыт Т. Кайфу в вопросах внешней политики был весьма ограниченным, посколькудо этого он занимал в правительстве только должности заместителя генеральногосекретаря кабинета министров в 1974-1976 гг. и министра образования в 1976-1977и 1985-1986 гг. Кроме того, в отличие от, к примеру, Накасонэ Ясухиро, премьер-325Павленко П.А.
Либерально-демократическая партия…. С. 63.Inoguchi T. The Nature and Functioning of Japanese Politics / T. Inoguchi // Government and Opposition. — 1991. —Vol. 26, Is. 2. Pp. 188-189.326122министра в 1982-1987 гг., у Т. Кайфу не было собственного независимого аппаратасоветников, которые могли бы проконсультировать его по проблемам внешнейполитики и национальной безопасности, а потому в этих вопросах Т.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
