диссертация (1169239), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Normalization with China…. P. 52.Yoshii M. The Creation of the “Shock Myth”…. P. 141.314Нихонкоку сэйфу то Тю:ка дзиммин кё:вакоку сэйфу но кё:до: сэймэй [Совместное заявление правительстваЯпонии и правительства Китайской Народной Республики]. Пекин, 29 сентября 1972 г. [Электронный ресурс] //МИД Японии. — Режим доступа: https://www.mofa.go.jp/mofaj/area/china/nc_seimei.html (дата обращения:08.01.2019).315Kesavan K.V. Japan’s Response to the Swing in US-Soviet Relations / K.V. Kesavan // International Studies. — 1974.
—Vol. 13, Is. 4. Pp. 677-678.313112иностранных дел Охира и его китайского коллеги Цзи Пэнфэя, Токио признавал,чтоТайваньявляетсячастьютерриторииКНР,иобещалразорватьдипломатические отношения с правительством Чан Кайши после оглашениясовместного коммюнике. В обмен на это китайская сторона пообещала, что«послевоенные инвестиции японских групп и частных лиц будут должным образомучтены, когда Тайвань будет освобожден»316. В результате, о разрыведипломатических отношений с Тайванем японская сторона заявила, но сделано этобыло не в тексте совместного коммюнике, а в выступлении М. Охира на прессконференции после подписания этого документа317.Тем не менее, как подчеркивает Ч. Джонсон, специфика японскоговнешнеполитического процесса привела к тому, что нормализация былаосуществлена, по сути, со значительными уступками китайской стороне.Очевидный пример тому – включение в договор «антигегемонистской» статьи 7.Она означала, что японская сторона, фактически, встала на сторону КНР всоветско-китайском конфликте, хотя для Токио это оказалось полностью очевиднолишь шесть лет спустя, во время подготовки японо-китайского договора о мире идружбе318 .
Премьер-министр Танака спешил добиться конкретного результата, содной стороны, испытывая давление общественного мнения, требовавшегоскорейшей нормализации отношений с Пекином, а с другой, стараясь не позволитьпротайваньски настроенным членам ЛДП помешать ему. Во многом из-за этойспешки внешнеполитическое ведомство не смогло внимательно проанализироватьи предусмотреть все детали и возможные последствия положений совместногокоммюнике319.316Tacit Agreement between the Government of the People’s Republic of China and the Government of Japan. September,1972[Electronicresource]//WilsonCenterDigitalArchive.—Modeofaccess:https://digitalarchive.wilsoncenter.org/document/121236.pdf?v=8322e5425d7db5a3b73126e509854e4b (date of access:18.02.2019).317О:хира гаймудайдзин кися кайкэн сё:року [Запись пресс-конференции министра иностранных дел Охира].
Пекин,29 сентября 1972 г. [Электронный ресурс] // Дэ:та бэ:су «Сэкай то Нихон» (дайхё: : Танака Акихико) [База данных«МириЯпония»(руководительпроекта:ТанакаАкихико].—Режимдоступа:http://worldjpn.grips.ac.jp/documents/texts/JPCH/19720929.O1J.html (дата обращения: 18.02.2019).318Johnson C. The Patterns of Japanese Relations with China…. P. 414.319Ogata S. Normalization with China…. Pp.
54-55.1132.3. ВыводыРеакция официального Токио на «китайский шок Никсона» и последовавшийза этим процесс, приведший к нормализации японо-китайских отношений,рельефно демонстрируют ряд характеристик внешнеполитического процесса вЯпонии эпохи «системы 1955 года». При этом некоторые из этих характеристиксовпадают с теми, что были показаны на примере событий, рассмотренных впервой главе, а некоторые, наоборот, отражают специфику ситуации, которойпосвящена данная глава.Как и в случае с первым примером, можно говорить о том, что ведущую рольво внешнеполитическом процессе играл премьер-министр – сначала Э.
Сато, апотом К. Танака. Именно глава правительства принимал ключевые решения, нонельзя не отметить, что свобода действий премьер-министра была сильноограничена и касалась не столько стратегических целей, сколько способов ихдостижения. Фактически, в рассмотренной ситуации после «шока Никсона» и уЭ.
Сато, и у К. Танака почти не оставалось иного выбора, кроме как взять курс наскорейшую нормализацию отношений с КНР.Более того, принимаемые премьер-министром непопулярные решения, кпримеру, выбор в пользу поддержки американских резолюций о Китае в ГА ООН,влекли за собой серьезные политические последствия. Как представляется, то, чтоЭ.
Сато был готов нести эту ответственность, было вызвано лишь тем, что послеболее чем шести лет пребывания у власти он уже был заинтересован, главнымобразом, лишь в том, чтобы обеспечить наилучшие условия для своего преемника.Опять-таки, аналогично ситуации, проанализированной в первой главе,Министерство иностранных дел играло в рассмотренных событиях ограниченнуюроль, сводившуюся, в основном, к информационному обеспечению внешнейполитики и определению технических деталей принимаемых решений.
Более того,внутриведомственная борьба и подчиненное положение внешнеполитическоговедомства по отношению к партийно-политическому руководству зачастуюснижали эффективность даже этих функций, приводя к тому, что МИД занимал114излишне осторожную и пассивную позицию. Пример тому – то, чтовнешнеполитическое ведомство не смогло предугадать сближение США и КНР(хотя соответствующие предположения и высказывались его сотрудниками, онибыли оставлены без внимания). При этом, если говорить о роли в рассмотренныхсобытиях министра иностранных дел (Т. Фукуда в кабинете Э. Сато и М.
Охира вкабинете К. Танака), то, поскольку в Японии он является политическимназначенцем, то его функция, по сути, заключалась в проведении в жизнь курса,определенного премьер-министром. В этом плане ситуация снова оказываетсясходной с той, что существовала в период подготовки Договора безопасности 1960года.В этих условиях важным, если не решающим фактором, определяющимвнешнеполитическийдемократическойкурсЯпонии,былапартии.ОднаконаборьбаэтотвнутриразЛиберально-границымеждупротивоборствующими силами были прочерчены иначе, чем это было в конце1950-х годов.
Тогда внутрипартийная борьба достаточно четко укладывалась влогику конкуренции между фракциями («восьмью армиями»), которые, в своюочередь, относились либо к «основному», либо к «антиосновному течению». Но вслучае с вопросом об отношениях с КНР важнее оказалось разделение партии на несоотносившиесячеткосфракционнымиграницами«протайваньский»и«пропекинский» лагеря, которые лишь очень условно можно было сопоставить с«основным» и «антиосновным течением» партии. Кроме того, значительная частьдепутатов от ЛДП не относилась ни к той, ни к другой группировке, и подобнаянеопределенность способствовала тому, что после «шока Никсона» точка зренияпропекинских сил, до этого бывших партийным меньшинством, довольно быстростала доминирующей.Следует подчеркнуть, что даже в случае с вышеуказанными группировкамиидеологические разногласия не существовали в отрыве от интересов конкретныхполитиков.
Главной мотивацией политических деятелей, относившихся даже ксформировавшемусянаотносительночеткойпрограммнойплатформе«пропекинскому лобби», продолжало оставаться стремление сохранить и укрепить115собственные внутрипартийные позиции, а также поддержать те силы, с которымисоответствующий политик был связан и интересы которых отстаивал. Оцениватьли это как здоровый прагматизм или, напротив, беспринципный оппортунизм –дело личных предпочтений, но то, что подобное поведение политиков, ставящих воглаву угла тактические задачи, а не стратегические цели, имело место и в первом,ивовторомрассмотренномпримеревнешнеполитическогопроцесса,представляется достаточно очевидным.Еще одной общей характеристикой процесса принятия внешнеполитическихрешений была значительная роль разнообразных неформальных каналов связи иформируемыхadhocмеханизмовсогласованияпозиций.Так,именнонеофициальные контакты «пропекинского лобби» ЛДП с китайским руководствомпомогали поддерживать торговлю на достаточно высоком уровне даже вотсутствие дипломатических отношений.
А создание консультативных структурпод конкретные задачи, будь то учрежденная с одобрения Э. Сато Группа изучениямеждународных отношений или сформированный К. Танака партийный совет понормализации японо-китайских отношений, было методом, часто используемымполитическим руководством, чтобы прийти к консенсусным решениям. Вместе стем подобный подход имел и свои слабости, ведя порой к непоследовательности инедостаточной преемственности внешнеполитического курса, примером чемуможет послужить то, что К.
Танака, став премьер-министром, проигнорировалсозданную при Э. Сато Группу изучения международных отношений и еенаработки, предпочтя передать рассмотрение вопроса о нормализации отношенийс Пекином Министерству иностранных дел.Если говорить о месте оппозиционных партий во внешнеполитическомпроцессе, то они, и особенно «прогрессивный лагерь» в лице СПЯ и КПЯ, игралименьшую роль в налаживании связей с коммунистическим Китаем, чемнепосвященный сторонний наблюдатель мог бы предположить, исходя из ихидеологической ориентации. Начавшийся со второй половины 1960-х годов острыйидеологический конфликт между КПЯ и КПК, являвшийся отголоском советскокитайского раскола, фактически вывел японских коммунистов за рамки японо-116китайских отношений.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
