диссертация (1169176), страница 82
Текст из файла (страница 82)
Примечательно, что данная позиция и основанные на ней решения МТБЮ подвергаются существенной, и, как представляетсядиссертанту, обоснованной критике4.Что касается вопроса о субъекте рассматриваемых преступных деяний, то нужно отметитьследующее. Несмотря на то, что на практике военные преступления чаще совершаются комбатантами, государственными служащими или иными представителями одной из сторон конфликта, с точки зрения действующего международного уголовного права, общим субъектомвоенного преступления (как и в целом преступления против мира и безопасности человечества),как уже отмечалось ранее, может быть любое вменяемое и достигшее установленного возраста5физическое лицо6.
Кроме того, военные преступления могут быть совершены и специальнымисубъектами (командирами и иными лицами, на которых возлагаются функции командованияподчиненными и осуществления контроля за их действиями)7.Принимая во внимание отмеченные выше специальные признаки военных преступлений,диссертант предлагает их следующее развернутое доктринальное определение: общественноопасные, виновно совершенные в ходе вооруженных конфликтов (международного или немеждународного характера) разнообразные деяния, которые посягают на установленный международным гуманитарным правом порядок ведения военных действий, права, интересы и безопас1См.: Международное уголовное право: учебник для вузов /А.В. Наумов, А.Г.
Кибальник, В.Н. Орлов, П.В. Волосюк. М., 2013. С. 118.2Там же. С. 208. На данное обстоятельство обращают внимание и другие авторы. – См., например: АдельханянР.А. Военные преступления в современном праве. М., 2006. С. 102; Белый И.Ю. Международное преследование завоенные преступления: Правовые и процессуальные аспекты. М., 2004. С. 47.3Имеется в виду решение по делу Блашкича от 3 марта 2000 г. – См.: Prosecutor v. Blaskic, МТБЮ (Судебная палата), решение от 3 марта 2000 г., абзацы 152, 182 и далее.4См.: Верле Г. Принципы международного уголовного права. М., 2011.
С. 511.5В Римском Статуте МУС (ст. 26) юрисдикция (в том числе по делам о военных преступлениях) возможна в отношении лиц, достигших 18-летнего возраста.6Как известно, тезис об индивидуальной уголовной ответственности за совершение преступлений против мира ибезопасности человечества (в том числе, военных преступлений) получил глубокую разработку и был утвержден вкачестве принципа в ходе и результате работы Нюрнбергского МВТ; в дальнейшем указанный принцип был зафиксирован в целом ряде источников современного международного уголовного права (в частности, в ст.
25 Римского Статута МУС). В свою очередь, в решениях органов международного уголовного правосудия обращаетсявнимание на то, что «индивиды всех рангов, вовлеченные в вооруженный конфликт как в качестве военного командования, так и не в этом качестве…могут подлежать ответственности за совершение военных преступлений…когда установлена связь между ними и вооруженным конфликтом…». – См.: Procecutor v.
Kayishema andRuzindana. Case N ICTR-95-1. 21 May 1999. § 175. Также, см.: Кибальник А. Военные преступления в решенияхмеждународных трибуналов по Руанде и бывшей Югославии //Уголовное право. 2005. № 1. С. 34.7Данный вопрос будет отдельно рассмотрен ниже.233ность покровительствуемых лиц, и влекут индивидуальную уголовную ответственность в соответствии с международным уголовным правом.В контексте рассмотренных специальных признаков следует уделить внимание вопросу овозможности отнесения к военным преступлениям наемничества. Определение наемничествадаётся в доктринальных разработках1. Признаки наемника2 перечислены в ч.
2 ст. 47 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям 1949 г., при этом оговаривается, что наемник неимеет права на статус комбатанта или военнопленного (ч. 1 ст. 47). Наемничество, однако, неупоминается среди серьезных нарушений Женевских конвенций 1949 г. и Дополнительногопротокола I 1977 г3. Исходя из смысла положений специально принятой по вопросу борьбы снаемничеством Конвенции4 следует, что наемничество является преступлением по международному праву, охватывает не только фактическое участие наемника в вооруженном конфликте5, но и действия по вербовке, обучению, финансированию, использованию наемников6, приэтом такого рода преступная деятельность нарушает основополагающие принципы международного права: суверенное равенство, политическую независимость, территориальную целостность государств и самоопределение народов7.
В Конвенции не сказано о том, что наемничество посягает также на безопасность лиц, находящихся в конфликте (хотя, нельзя отрицать, чтоданная преступная деятельность заключает в себе такую угрозу, а нередко и сопряжена с причинением вреда правоохраняемым интересам, в том числе, законных участников вооруженного1См., например: Шандиева Н.О. Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников //Правоведение. 2005. № 2.
С. 118–131.2К ним, соответственно относится: факт его вербовки для участия в вооруженном конфликте; фактическое непосредственное участие в военных действиях; корыстный мотив данного участия (при этом основанный на действительном обещании стороной конфликта или её представителем); то, что он не является ни гражданином стороны,находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте; то, что он не направлен государством, не являющимся стороной конфликта, для выполненияофициальных обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооруженных сил.3Имеются в виду, соответственно, ст.
50 I Женевской конвенции, ст. 51 II Женевской конвенции, ст. 130 III Женевской конвенции, ст. 147 IV Женевской конвенции, ст. 85 Дополнительного протокола I. В специальной литературевысказана точка зрения, согласно которой договорными источниками международного гуманитарного права (права вооруженных конфликтов), и, в первую очередь, ст. 47 Дополнительного протокола I 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г., наемничество не запрещается, говорится лишь о том, что наемники не являются комбатантами ине получают статуса военнопленного.
– См., например: См.: Жийар Э.-К. Бизнес идет на войну: частные военные иохранные компании и международное гуманитарное право // Международный журнал Красного Креста. 2006. Т.88. N 863. С. 47; Камерон Л. Частные военные компании: их статус по международному гуманитарному праву ивоздействие МГП на регулирование их деятельности // Международный журнал Красного Креста.
2006. Т. 88. N863. С. 71. Вместе с тем, следует учитывать, что уголовное преследование, которое может повлечь статус наемника, включает преследование за «насильственные действия, которые были бы законными, будь они совершены комбатантом, по смыслу Дополнительного протокола I 1977 г., и просто за сам факт непосредственного участия в военных действиях».
– См.: Sandoz Y., Svinarski C. and Zimmerman B. (eds.). Commentary on the Additional Protokols of8 June 1977 to the Geneva Conventions of 12 August 1949, ICRC/Martinus Nijhoff, Dordrecht, 1987, para. 1795(hereinafter ICRC Commentary).4Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников(Принята Резолюцией 44/34 Генеральной Ассамблеи ООН от 4 декабря 1989 г.; вступила в силу 20 января 2001 г.;Россия не участвует).
Текст Конвенции, см.: Действующее международное право. Т. 2.– М., 1997. С. 812–819.5См.: ст. 3 указанной Конвенции.6См.: ст. 2 указанной Конвенции.7См.: Преамбулу указанной Конвенции.234конфликта1, однако такие действия, хотя и непосредственно связаны с наёмничеством, но, принимая во внимание, «формальный» характер его состава, требуют отдельной квалификации).Наемничество (как таковое, в понимании его, данном в ст. 47 Дополнительного протокола 1977г., а также Конвенции 1989 г.) не указано среди преступлений, входящих в предметную юрисдикцию международных органов уголовной юстиции2.В доктрине также отсутствует единое понимание по вопросу соотношения наемничества ивоенных преступлений.
Так, И.Ю. Белый разграничивает данные виды преступлений, обосновывая свою позицию, в том числе, отсутствием указания наемничества (его различных форм)среди категорий военных преступлений в источниках международного уголовного права 3. Рядавторов, напротив рассматривают наемничество в качестве разновидности современных военных преступлений4, при этом отдельными исследователями также оговаривается, что толькоучастие наемника в военных действиях либо в вооруженном конфликте реально посягает направила и методы ведения военных действий как таковые5.
Кроме того, некоторыми авторамивысказывается мнение об отнесении наемничества к преступлениям международного характера, при этом, в частности, отмечается, что международная опасность наемничества заключаетсяв подрыве стабильных отношений между государствами 6.Характеризуя наёмничество в контексте рассмотренных выше специальных признаков военных преступлений, следует обратить внимание на то, что, во-первых, образующие его действия далеко не всегда совершаются в условиях вооружённого конфликта и в связи с ним.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
