диссертация (1169152), страница 57
Текст из файла (страница 57)
Более того, подчеркивают ученые, «там, гдесвободные церкви имели более сильные позиции, церковь Швециистремилась предложить более широкий спектр религиозных услуг, и средниепоказатели посещаемости церкви были выше»13. Одновременное присутствиев Швеции государственной церкви и свободных церквей имеет взаимноеблаготворное функциональное влияние (как прямое, так и опосредованное),учитывая тот факт, что общий уровень религиозной активности остаетсянизким, что опять же полностью соответствует ожиданиям теориирационального выбора.
Например, несмотря на то, что лишь 1/10 населениястраны являются зарегистрированными членами свободных церквей, ввоскресные дни большинство шведов посещает именно свободные церкви ичасто их количество составляет 70% от постоянных членов этих церквей.Имеет место и другой, довольно показательный для современнойрелигии феномен. В условиях практически монопольного положения церквиШвеции и ее устойчивого финансового положения (вследствие хорошегофинансирования со стороны государства), многие ее жители могутСм.: Hamberg, E.
and Pettersson, T. The Religious Market: Denominational Competition andReligious Participation in Contemporary Sweden // Journal for the Scientific Study of Religion, 1994. #33. P. 205-216.13Stark, R. and Iannaccone, L. A Supply-Side Reinterpretation of the ―Secularization of Europe‖. Р. 238.12266пользоваться услугами церкви лишь по особым случаям, без обязательстврегулярного характера. Есть массив данных, свидетельствующих именно обэтом: люди обращаются к церкви по особым случаям личных или семейныхсобытий,национальныхдействительно,восновепраздниковсвоейилитрагедий.рациональны,чтоЭтидействия,можетслужитьдополнительным свидетельством валидности базовых принципов теории«религиозной экономики». Г.
Дейви относительно религиозной ситуации вШвеции (как впрочем и большинства христианских стран) пишет: «Какой, вконце концов, смысл постоянно ходить в церковь, у которой в материальномотношении все в порядке, так как исправно взимается церковный налог (илиего более современный эквивалент), в которой достаточно профессиональноподготовленных людей, выполняющих свои обязанности эффективно, икоторые предлагают свои услуги (в полном смысле этого слова) населению вцелом? На самом деле, это идеальный случай «замещающей» церкви. То, чтоэтот пример открывает нам о религиозных чувствах населения Швеции,представляет собой интересный методологический вопрос. Вопрос оценностных суждениях возникает из следующего: действительно ли«замещающая» церковь (узаконенная форма незаслуженного использованияблаг в контексте религиозной жизни) представляет собой явлениенегативного характера? Американские сторонники теории рациональноговыбора, вероятнее всего, сказали бы «да».
Я же, являясь выходцем изЕвропы, не настолько в этом уверена»14.Приведем еще три примера, иллюстрирующие специфику европейскогослучая. Первый основан на исследовании Р. Старком различий междурелигиозностями немцев в Германии и американских немцев15. Этосравнение, по его мнению, обнаруживает наиболее яркий контраст междуЕвропой и Америкой, прежде всего, в отношении влияния фактораDavie, Grace.
The Sociology of Religion: A Critical Agenda. London: SAGE Publication Ltd., 2013. Р.77.15См.: Stark, R. German and German American Religiousness: Approximating a Crucial Experiment //Journal for the Scientific Study of Religion, 1997. # 36. Р. 182-193.14267предложения религиозного рынка на религиозную активность. Интересентотфакт,чтоданноеисследованиеСтаркавопределенноймереавтобиографично: мать ученого происходила из германской лютеранскойсемьи. Идея Старка выглядит следующим образом: «Решающее значениеимел бы эксперимент, который позволил бы сравнить противоположныеутверждения, просто взяв в качестве примера европейцев (путем случайноговыбора) и переместив их в Америку. Подвергнется ли их (и их детей)религиозное поведение «американизации» вследствие того, что им будетпредложен более широкий выбор (в качестве предложения)? В настоящейстатье я моделирую такого рода эксперимент, проводя параллель междурелигиозностью первого, второго и третьего поколений американских немцеви религиозностью их соотечественников на родине.
Результаты такого родасравнениясвидетельствуютвпользуаргументаопредложении»16.Недостаток активной религиозности, наблюдаемый в среде населенияГермании в последнем десятилетии XX века, ученый объясняет слабойрелигиозной конкуренцией в стране, в которой доминируют две, активносубсидируемые религии - католическая и протестантская. Однако ситуация снемцами, переехавшими в Америку, совершенно другая.
В этом случаеуровень религиозности неуклонно растет от поколения к поколению по меретого, как иммигрировавшие в Америку немцы реагируют на более активныйи относительно свободный американский рынок. Интересно, что при этомдоля католиков остается неизменной, и, наоборот, доля протестантов нетолько резко возрастает, но и становится все более многообразной.Причем иммигранты, которые по приезде в США в большинстве былилютеранами, все чаще начинали пополнять многочисленные протестантскиеконфессии. Таким образом, делает вывод Старк, гипотеза в пользупредложения подтверждается как с точки зрения принадлежности копределенному вероисповеданию, так и религиозной активности, а такжеряда индексов, отражающих уровень религиозной веры.16Ibid.
P. 182.268За основу другой иллюстрации мы взяли работу Э. Грили «Религия вЕвропе в конце второго тысячелетия»17, в которой ученый анализируетсовременные тенденции религиозных изменений в европейских странах.Привлекаяк рассмотрению широкий массив данных о религиозныхпроцессах, происходящих в Западной и Восточной Европе, ученыйподчеркивает, что для современной Европы характерно значительноеразнообразие и одновременно сложность религиозных феноменов, причем,не все процессы движутся в одном направлении. Особенно очевидным этостановится, когда на фоне Западной Европы (где религиозные практикиослабевают) рассматриваются постсоциалистические страны, в которыхрелигиозная активность за короткий период 1990-х стала довольно высокой.Помимо этого, сложность проявляется в низких уровнях религиознойпрактики и, в то же время, сохраняющемся уважении к религиознойтрадиции – латентной религиозности, по определению Грили.
Так, напримере анализа ситуации в Норвегии социолог показывает, что в нейпрактически не наблюдается неприязни к церкви, что характерно в целом длявсех скандинавских стран. Во многих отношениях ситуация в Норвегииповторяет уже описанную выше ситуацию в Швеции. Грили приходит квыводу, что норвежская модель, возможно, более стабильна, чем многиеполагают (включая и тех ученых, которые занимаются изучением аспектапредложения), учитывая, что норвежцы, так же как и шведы, в целом вполнедовольны их религиозной жизнью.Наконец, сложность, по мнению Грили, проявляется в том, что концептрелигиозной принадлежности в скандинавских странах разительным образомотличается от того, как он проявляется в других частях Западной Европы, вособенности в Голландии, Франции и Британии, где доля людей (в общемобъеме населения), которые делают выбор в пользу решения отойти отинституциональной церкви (протестантской или католической), быстро17Greeley, A.
Religion in Europe at the End of the Second Millennium: A Sociological Profile. London:Transaction. 2003.269растет. Отсюда и очевидно более явно выраженный светский характер этихтрех стран. Вместе с тем, следует учитывать различную природу светскогоядра стран Европы. Так, истэблишмент в Англии в некоторой степенисохраняет свое уважение и признание англиканской церкви, в Голландиинаблюдается разрушение исторических основ, а Франция во всех смыслахявляется светским государством18. Все эти контексты развиваются поразным траекториям и влекут различные последствия для религии,культуры и общества в целом.Третий пример призван проиллюстрировать то, что один из латентныхпобочныхэффектовростасовременногорелигиозногоразнообразияпроявляется в превращении религии в товар.
Это делает ее частью глубокосекулярного процесса «коммодификации». Так, в настоящее время широкоераспространение получает практика превращения храмов и монастырей вкультурно-религиозные и туристические центры, в рамках которой наряду скультурно-просветительскимиикоммерческимицелями,такжепреследуются цели сохранения институционального статуса и влияния,формирования интереса к церкви и ее традиции у все большего количестволюдей.
Таких мест становится все больше не только в Европе, но и за еепределами. Ярким европейским примером служит Ватикан, которыйпредставляет собой один из наиболее привлекательных туристических,культурных и религиозных центров. Знакомство с великолепными образцамиархитектурного и художественного творчества в потоке большого количестватуристов сочетается с возможностью погружения в историю католическойрелигии, участия в богослужении Папы, уединения для молитвы вспециальном зале, покупкой в небольших магазинчиках модных сувениров схристианской символикой и отдыхом на скамейках великолепного парка.Спектр просветительско-экскурсионных предложений довольно широк, онистановятся все более доступными для туристов из разных стран мира,18См.: ibid.270поскольку, например, устраняются языковые барьеры – предлагаютсяэкскурсии на 10-ти языках, в том числе на русском и китайском19.В католической Польше такую же роль с недавних пор стало игратьпаломническое местечко Лихень.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
