Диссертация (1168949), страница 17
Текст из файла (страница 17)
(Премьер-министр Турции Б. Йылдырым)2). “CHP Genel Müdürü benimle ilgili yeni bir yalan uydurdu. İsviçrebankalarında 13 tane hesabım varmış. Sende zerre kadar karakter89varsa, bu hesaplar hangi bankadaysa, vicdanın varsa bu hesapları bulçıkar. Ben de bu hesaplardan çıkan parayı varsa, sen çok fakirsin ya sanavereceğim” [16].Генеральный директор НРП опять сфабриковал против меня очереднуюложь.
Якобы у меня в швейцарских банках имеется 13 счетов. Если утебя есть хоть капля характера и совести, то, давай найди и покажи, вкаких там банках у меня счета. А я, если на этих счетах окажутся деньги,их тебе отдам, ты же нищий. (Премьер-министр Турции Р.Т. Эрдоган2003-2014 гг.)В приведенных примерах мы видим контрастную риторическуюреакцию авторов выступления на политические атаки в форме обвинений всвой адрес или в адрес вышестоящих политических лидеров со стороныполитических оппонентов. Интерпретация обвинений дается в форме ихнравственной личностной оценки, что по-своему меняет (искажает)смысловую направленность исходной посылки и интерпретирует этупосылку в выгодном для говорящего свете. Говорящий ищет не основанныйна фактах ответ-опровержение, а углубляется в поиск личного мотива своегооппонента, то есть «переходит на личность», подменяя фактическую сторонуобщения поискомвозможной негативноймотивации:«…попробовалобесчестить близких нашего» интерпретируется как желание «уменьшитьлюбовь народа к нашему президенту».
Выдвигаемое обвинение оцениваетсякак часть «глобальной черной пропаганды», которая ведется против«НАШЕЙ страны».В примере (2) мы видим более откровенный личный выпад: Р.Т.Эрдоган характеризует своего обвинителя как человека бесхарактерного ибессовестного,подменяямотивомфактическоепониманиепредметаобвинения («счета в швейцарских банках»).В рамках дискурсивной проекции от топика к топику, от тезиса каргументу («…принялся обвинять…» – «…не уменьшат любовь», «чернаяпропаганда»; «…ложные сведения о счетах в швейцарских банках…» – «хоть90капля характера и совести») формируется своеобразная дискурсивнаясмысловая когезия, связывающая единой нитью различные отстоящие другот друга речи, оценки. На базе таких интертекстуальных проекций проявляетсебя контекстуальная интерпретационная энантиосемия: меньше вниманияуделяется подтверждению или отрицанию фактов, больше вниманияуделяется их оценке.
В конечном счете и фактическая сторона уходит назадний план. Основное внимание уделяется борьбе за оценку – заположительную оценочность, которая открывает путь к «терминальной»оценке [Смирнов, 2003:19], к высшему концепту.3). “Şimdi terör bağlamında Sayın Cumhurbaşkanı sanki hiçbir işiyokmuş gibi CHP'yi suçluyor… <…>… Kendisine, 'siz PKK ile masayaoturuyorsunuz' dediğimiz zaman dedi ki; 'bunu söyleyen şerefsizdir.'Masaya oturdukları çıktı mı ortaya? Çıktı. Şimdi ben SayınCumhurbaşkanına şu soruyu sormak istiyorum; kim o şerefsiz dediğinizadam? Ben miyim yoksa kendisi mi? Nasıl böyle bir suçlama yapabilir?CHP'yi terör konusunda suçlamak için aklını peynir ekmekle yemekgerekir” [17].Сейчасвконтекстевопросатерроризмагосподинпрезидентобрушивается с обвинениями на НРП, как-будто ему больше нечемзаняться … <…>… Когда мы ему говорим: «Вы сели с Рабочей партиейКурдистана (РПК) за стол переговоров», он отвечает: «Тот, кто этоговорит, негодяй».
Итак, всё же установлено, что они садились? – Да,установлено. А сейчас я хочу задать следующий вопрос господинупрезиденту: кто тот негодяй, о котором Вы говорили? Я или он сам? Какон может выдвигать такое обвинение? Нужно вообще не иметь мозгов,чтобы обвинять НРП в связях с террористами.Пример (3) интересен тем, что автор «возвращает оппоненту егособственное обвинение». Говорящий стремится узурпировать у Эрдоганапозицию решительного неприятия терроризма и вместе с тем показатьдвойственность (двуличие) позиции Эрдогана.91Вовсехприведенныхпримерахмывидимполемическоеаргументированное переосмысление тезиса оппонента, переворачивающееего понимание с позитивного в негативный план.
Действует «топика»полного смыслового неприятия, опровержение точки зрения оппонента.Именнодляэтогоподбираетсяегосоответствующаядискурсивнаясмысловая интерпретация. Между двумя интерпретациями, своей иоппонента, по принципу «я – хороший, ты – плохой», возникает отношениеконтрарности [Кулешова, 2016: 6], то есть взаимного истинного отрицания.Дальнейшее логическое взаимодействие по принципу «совместного поискаистины в споре» при таком контрарном столкновении двух интерпретацийоказывается невозможным.
Как показывает наблюдение, две интерпретации вэтом случае расходятся, каждая продолжает свое развитие независимо отдругой. Возникает устойчивая логика отрицательной концептуализацииоппонента, который после этого уже не может олицетворять собой ничегоположительного.Логикаусиленияэкстремальнойотрицательнойоценочности в политическом дискурсе достаточно устойчива и в какие-томоменты оказывается существенным препятствием для практическоговзаимодействия двух сторон.Обращаетнасебявниманиеразделенностькоммуникативно-экспрессивной апелляции (к народу) и полемической политическойаргументации (к оппоненту).Осуществляя регулятивное коммуникативное воздействие на адресата,говорящий предполагает возможное дальнейшее дискурсивное развитиеполемики (то есть какую-то новую реакцию оппонента).Отметим при этом, что говорящий ничуть не сомневается вправильности производимого им коммуникативного эффекта.
Он не ждетнегативной полемической реакции в свой адрес со стороны аудитории.Негативная реакция возникает как нечто внешнее, привходящее. Негативнаяоценка всегда осознается как нечто чуждое, инородное ситуации общения.92Обладаяфункциейпрактическинеограниченногорегулятивногосмыслового первенства в масштабе непосредственной коммуникативнойинтеракции, в масштабе дискурса субъект политического общения во многомутрачиваетсвоёнедостаточностькоммуникативнойсмысловоесвоейпервенство,оценки.интеракции,осознаваяОтносительнокотораяотносительность,простаяисчерпываетсясистемабинарнымотношением АВТОР1 ↔ АДРЕСАТ2, заметно усложняется, переходя вплоскость дискурса за счёт функции внешней оценки (интерпретации) состороны дискурсивного актора, от которого зависит продолжение, всядальнейшая жизнь мыслей автора в дискурсе.АВТОР1 ↔ АДРЕСАТ2↕АКТОР3«Суждение» дискурса превращается в «умозаключение» дискурса,перспектива содержательного развития которого зависит уже не только отавтора, но в значительной мере от дискурсивного интерпретатора (АКТОР3).Говорящий, преследуя цель первичного эффекта, в порядке реализациифункции коммуникативной регуляции, не может игнорировать функциюдальнейшего дискурсивного (социального) эффекта, то есть вероятностьтого, что его слова будут как-то подхвачены, развиты или переосмысленыдругими.
Функция внешнего восприятия неосознанно или осознанноучитывается автором текста.В обычных неинституциональных дискурсах (литературном) функциинепосредственногокоммуникативногоивнешнегодискурсивноговосприятия, как правило, совмещены. Обращая свою речь к адресату впорядкекоммуникативнойрегуляции,автортекстаодновременнопредполагает в нем дискурсивного актора (дискурсивного адресата),93который может переосмыслить предъявляемое ему сообщение, дать своюоценку на правах равного участника дискурса.
Участник такого общения какбы перехватывает «пальму первенства», узурпирует право авторскогопервородства или, по меньшей мере, становится «соавтором» порождаемогоговорящим текста. Именно о такой, правда по большей части пассивнойконкуренции автора и читателя в сфере литературного творчества говоритряд авторов [Бахтин, 1963; Эко, 2007]. Коммуникативный адресат влитературном дискурсе берет на себя функцию дискурсивного актора,отстаивая собственную позицию осмысления и оценки художественногопроизведения.В институциональном дискурсе функции дискурсивного актора икоммуникативного адресата оказываются разделенными, что показываютнаблюдения за внутренней риторикой и функциональной динамикойпубличных выступлений в турецком политическом дискурсе.Коммуникативныйадресат(аудитория,массовыйслушатель)оказывается «союзником» говорящего, говорящий ищет и добивается егоподдержки, его сочувственной оценки.
Дискурсивный актор мыслится какпотенциальный «противник» говорящего, с которым говорящий допускаетлишь минимум смысловой общности, либо вообще не допускает таковой.Вследзаразделениемдвухадресаций(коммуникативнойисоциальной/дискурсивной) положительная и отрицательная оценки в текстеполитического выступления также оказываются разделёнными. Перваяобращена к непосредственному коммуникативному адресату (регулятивныйэффект), вторая направлена на дальнейший дискурсивный эффект, (то естьадресуется актору).Таким образом, для институционального дискурса, каковым являетсяполитический дискурс, характерно разделение функций коммуникативной исоциальной оценки.
Коммуникативная оценка регулятивна, она имеет своейцелью вызвать непосредственную эмоциональную реакцию адресата, к94которому обращен текст политического выступления. Коммуникативнуюоценку неизменно венчает положительный высший нравственный концепт,некоторая инвариантная «терминальная ценность» [Смирнов, 2003: 19].Коммуникативный эффект, как было показано выше, может быть прямым(принимающимформуполитическоголозунга,непосредственноапеллирующим к высшей ценности) и может быть косвенным (где путь квысшемуконцептупрокладываетсячерезфигуруриторического«остранения»).Социальная оценка адресуется дискурсивному актору, рассчитана надальнейшую дискурсивную интерпретацию и предполагает возможноеотторжение, неприятие мыслей автора.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
