Диссертация (1168834), страница 47
Текст из файла (страница 47)
Событийныйнарратив со стороны защиты (как правило, более широкий) доказываетнеприменимость негативной оценки и невиновность или возможностьсмягчения вины подозреваемого. Сторона защиты (впрочем, это можетделать и сторона обвинения, доказывая собственную позицию) приводит теили иные дополнительные обстоятельства дела, которые опровергаютвыдвигаемые обвинения и, значит, отменяют связанную с этим оценку.В связке Е – О, как правило, работает жесткая дедуктивная логикадоказательств и опровержений. Причинно-следственная связь событий, болееили менее широкая, становится логически строгим основанием дляаксиологическойивысшейюридическойинтерпретациидействийобвиняемого.
Между приводимыми со стороны обвинения и со сторонызащиты событиями возникает контрадикторное отношение, требующееабсолютной отмены или подтверждения того или иного факта. Под фактомздесь понимается юридически признаваемое значимое событие, егоподотчетность юридической оценке. Соответственно, как сказано выше,сторона обвинения идет по пути юридической фактуализации события,сторона защиты – по пути его юридической де-фактуализации. Так, расширяяпредметно-семантический нарратив, сторона защиты может приводитьобстоятельства, отрицающие вину подозреваемого, его причастность ксобытию, то есть доказывать его алиби.
Или, также расширяя предметносемантический нарратив, сторона защиты может приводить обстоятельства,отрицающие наличие у подозреваемого намерения в совершении поступка. Втом и в другом случае сторона защиты, обращаясь к предметно-событийнымоснованиям, доказывает неприменимость негативной оценки и далее высшейюридической оценки к подозреваемому (соответственно, сторона обвиненияв той же связке Е – О, обращаясь к предметно-событийной аргументации,доказывает обратное).В связке Е –по вектору предметно255полутонов, истинностной двойственности, равной применимости разныхоценок к одному и тому же событию (в рамках установленного ипринимаемого нарративно событийного контекста).
Здесь действует жесткаядизъюнктивная логика «или-или» по закону исключительного третьего.Так, в рассмотренном выше примере о хищении (§ 3.5. с. 196)(Материалы Балашихинского гарнизонного военного суда – http://bgvs.mp.sudrf.ru/)стороназащитыследующимобразомопровергаетоценкиобвинения, апеллируя к событиям, не отвечающим выносимым обвинениемоценкам: сторона обвинения основывает свою позицию о виновностигражданки Х на 7 эпизодах хищения … .
Однако в ходе следствия выявилисьошибки и противоречия по двум эпизодам (+INP1), (далее приводятся фактыв подтверждение позиции защиты), отсутствуют какие-либо иныедоказательства о наличии у гражданки Х умысла (+INP2 ), не доказаноналичие корыстной цели (+INP3); в ряде случаев обвиняемая получала отсвоего начальника заведомо противоправные указания (+INP4). Далееприводятся предикаты общей наррации, характеризующие условия иобстановку, в которой работала обвиняемая: защита просит учесть вкачестве смягчающего обстоятельства отсутствие у гражданки Хспециальной подготовки (GNP1), отсутствие инструктажа (+GNP2),отсутствиеофициальногодоступа(GNP3)иобщуюатмосферубезответственности (+GNP4)… .Апелляция к конкретным событиям показывает жесткую позициюзащиты, которая на фактах опровергает соответствующие оценки обвинения(наличие умысла (- PP1)), наличие корысти (- PP2), сознательное участие всговоре (- PP3)). Учитывая жесткую однозначную позицию сторон здесьможет быть принято лишь какое-либо одно решение: либо обвиняемаязаслуживает данных оценок, либо она их не заслуживает.
При этом участиеобвиняемой в хищении (пусть пассивное и неосознанное) признаетсязащитой.256Приведенный пример демонстрирует жесткую дедуктивную логическуюсвязь между предикатами 2-го порядка и предикатами 1-го порядка (т.е.влияющей на решение суда относительной оценки и подтверждающих еереальных событий). Согласно этой логике юридического факта в принципенет, если выносимая оценка не подтверждается со стороны реальныхсобытий.Как бы то ни было, предметный компонент, реальные события –сущностнаясторонаюридическогофакта.Юридическийфакт,какокончательно или потенциально принимаемая (историческая) реальностьюридического дискурса, возникает лишь как результат установления строгойлогической взаимосвязи, оценки и реальных событий.
События, неполучающие юридической оценки, не становятся фактом юридическогодискурса, не становятся частью дискурсивной юридической фигуры. В своюочередь, оценка – интерпретационная сторона юридического факта –доминирует по смыслу. Имея априорную силу, оценка приближает факт ктопику, к заданной концептуальной установке понимания.Жесткая логическая связь оценки и предметной стороны содержанияюридического факта особенно ярко обнаруживает себя в ситуации борьбысторон.
Каждая сторона борется за установление истинной адекватнойоценки события, противопоставляя ее ложной и неадекватной или в чем-тонеадекватной (в ее понимании) оценке другой стороны. Принимая в качествеосновы данную общую коммуникативную установку, каждая сторонавыстраиваетсобственнуютактикуаксиологическогоопроверженияаргументации противоположной стороны. Противоположная оценка в глазахвыступающего не находит достаточной верификации со стороны реальныхсобытий, выглядит необоснованной. Такого типа асимметрию, когда обилиесмысла в речевом знаке не подкреплено со стороны предметного компонентатакже можно рассматривать как содержательную недостаточность, котораятребует компенсации (то есть развития, расширения) со стороны предметнойсемантики. Борьба оценок ищет для себя предметной опоры, которая257потенциально может усилить или ослабить (дезавуировать) одну из них.Борьба оценок в риторике юридического дискурса проходит черезпредметный компонент.
Непосредственная борьба оценок на уровне неподкрепленных предметным компонентом прямых инвектив (по принципу:«тыдурак–самдурак»)бесплодна,неприводиткзначимомуаксиологическому результату.Достаточно полную логику риторического опровержения мы видим вречи защитника Г. Падвы (Электронный ресурс: http://advokat-rossosh.ru/rechadvokata-g-p-padva-v-zaschitu-kaulina.php).Адвокатвыстраиваеттактикуглубокого опровержения обвинительной оценки действий подзащитного,учитывая то, что в предыдущем рассмотрении дела решение суда онаказании подсудимого уже было принято.
Суть дела: подсудимыйсожительствовал с молодой женщиной, которую он дважды убедил сделатьаборт, обещая, что после этого он обязательно женится на ней. После второгоаборта между молодыми людьми возникла ссора. Женщина, усмотрев вдействиях молодого сожителя очередной обман, выпивает уксуснуюэссенцию, попадает в больницу и умирает. Молодой человек осужден постатье «Доведение до самоубийства» (JP).Адвокатсчитаетданнуювысшуююридическуюоценку(–JP)(необоснованной и несправедливой и, берется опровергнуть ее. Он сизвестной иронией отзывается об оценках, которые дает сторона обвинения:он – суровый, жестокий, своевольный человек (– PP1); она – слабая, глубоконесчастная, метущаяся жертва (– PP2).Слово «жертва» здесь имеет ключевой аксиологический статус и попринципу переноса оценки рассматривается как негативная прагматическаяоценка (–РР2) действий обвиняемого: если потерпевшую, имея в виду ееотношения с обвиняемым, назвали «жертвой», то, значит, в действияхобвиняемого было нечто, что непосредственным образом вело к такомуисходу их отношений.
Эта оценка дополняется прямыми инвективамиобвинения в адрес подсудимого – жестокий, суровый, своевольный человек258(– РР1). В данном случае эти предикаты характеризуют не столькопсихологию подсудимого, сколько являются оценкой его действий ипоступков в отношении потерпевшего, которые стали непосредственнойпричиной гибели последней.Прагматическая оценка усиливается соответствующей социальнойоценкой со стороны обвинения, о чем также с известной долей иронииотзывается адвокат: он – опытный совратитель (–SP3), развратник (–SP3),жуир (–SP4); она – наивная девушка, которая запуталась в еготенетах(Далее по ходу процесса выясняется, что потерпевшая была на 2года старше обвиняемого, ранее имела отношения с другими мужчинами ибыла судима).
По контрастным оценкам обвинения однозначно вытекает, чтомолодой человек довел до самоубийства молодую женщину (– HJP).Жесткие оценки обвинения заметно слабеют или вовсе распадаются приобращении к реальному предметному нарративу событий в их комплексномрассмотрении. Адвокат Г. Падва видит в них ложные, не имеющиеоснований оценочные инвективы. Во-первых, «жертва» должна находитьсяв зависимости от того, кто довел ее «до самоубийства». Адвокат показывает,что зависимости не было (+INP1). Девушка была материально и моральносвободна (+INP2). Молодые люди познакомились лишь несколько месяцевназад(+INP3), их общение было добровольным и свободным(+INP4),ничто вотношениях молодых людей … не предвещало трагедии (+INP5).
Адвокатговорит,чтоиздевательства,небылониуниженияодногофактадостоинстваилиоскорбления,избиения,принуждения(+INP6),состороны молодого человека. Адвокат признает, что молодой человек отказалженщине, когда та попросила его о замужестве (-INP1), сообщив о том, чтобеременна. Впрочем, отказ не был окончательным, молодой человек былсогласен женится (+INP7) в отдаленной перспективе. Молодые людирасстаются, потом возобновляют отношения. Она вновь сообщает ему обеременности. В ходе разговора он узнает, что ранее она была судима, она невыдерживает упреков (–INP2), бежит на кухню, выпивает уксусную259эссенцию, что в последующем стало причиной ее смерти.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
