Диссертация (1168834), страница 48
Текст из файла (страница 48)
Адвокат, в целом,признает что упреки подзащитного повлияли на спонтанную реакциюпотерпевшей, ее решение покончить с собой. Однако он не считает, что этотфакторможетрассматриватьсякакрешающий.Адвокат,расширяяфактологию мотивов, побудивших ее к такому поступку, обращается кпредикатам социально-психологической оценки потерпевшей: порывистая,безудержная натура(+SP1) (это подтверждается фактом стилистики ееписемизаявлений+GNP1),свидетелихарактеризуютеекакнеуравновешенную, вспыльчивую, грубоватую, нервную, легко возбудимую(+SP2). По принципу переноса оценок, данные оценки, даваемые адвокатомпотерпевшей и подтверждающие их реальные события, могут засчитаться вплюс подсудимому (адвокат этим стремится снять с него вину).В своей речи адвокат на фактах показывает, что то, как развивалисьотношениямеждумолодымилюдьминикакнепредвещалостольнеожиданного трагического исхода.
Таким образом, все оценки обвинения,которые пусть с долей иронии упоминает адвокат, потерпевшая – жертва,подсудимый – жесткий человек, побудивший ее к самоубийству) получаютфактическое опровержение со стороны совокупности реальных событий. Вконечном счете адвокат добивается отмены предыдущего решения и новогоположительного решения суда. Важным оказывается также упоминаниеположения статьи закона о том, что «факт прекращения интимной связи неможет рассматриваться как действие, подпадающее под действие указаннойстатьи» (имеется в виду УК СССР, статья о доведении до самоубийства –М.Ф.).Таким образом, многие факты и события, имеющие отношение кпроизошедшему не получают юридической оценки, а негативные оценки состороны обвинения не получают фактического подтверждения.
Молодойчеловек поступил подло, но в его действиях нет состава преступления.ВыступлениеадвокатаГ.Падвы–классическийпримераксиологического опровержения с опорой на предметную фактологию260событий. Многие из этих событий ранее не были учтены или должнымобразом оценены стороной обвинения и, поэтому никак не повлияли навыносимыеобвинениемоценки(прагматическиеисоциально-психологические). Риторическая борьба, как можно видеть, с особой силойразворачивается на уровне относительных оценок, которые становятсяоснованием принятия дальнейшей высшей юридической оценки.Результаты картирования данного примера показывают, в целом,равновесное распределение предикатов 1-го и 2-го уровней.Наскольковажнапредметнаяверификациявыносимыхоценокпоказывает следующий пример. Суть дела: сын убил собственного отцавыстрелом из пистолета.
В качестве мотива действий выдвигается то, чтосын действовал из побуждения спасти свою мать от отца, которого называюттираном, который периодически избивал свою жену. Основным свидетелемвыступает мать, которая крайне негативно оценивает своего бывшегосупруга.Защитавыдвигаетцелуюсериюпредикатовотрицательнохарактеризующих жертву (и, значит, по принципу переноса оценкиобъясняющихдействиястрелявшего)(Электронныйресурс:https://howtogetawaywithmurder.fandom.com/wiki/Sharon_Remini).Крайне негативная оценка жертвы призвана косвенно оправдатьдействия обвиняемого: she suffered the abuse for 20 years (+INP1), he said hewould kill me (+INP2), she was beat, slapped, kicked / by him/ (+INP3), /hetortured his wife and terrified his son ….(+INP4) Высказывается серияположительных оценок в адрес обвиняемого: saved his mother’s life(+PP1),hung his head in shame whenever he heard his mother’s cries (+PP2), he had nochoice (+ PP3).Однако далее все негативные оценки в адрес жертвы со стороны защитыпо сути разбиваются простой апелляцией обвинения к контексту конкретныхсобытий – к ситуации, в которой произошло убийство.261Prosecutor: Were you under imminent threat (- INP1) when your sonshot your husband? Would you be dead right now if Ryan hadn’t killedyour husband?Mother (as testimony of defense): Um, what do you mean?Показателенследующийвозникшийдиалогмеждуадвокатомобвиняемого и прокурором.Advocate: Ryan Remini protected his mother ( +INP5) when no one elsewould.
In that moment he had to act regardless of the consequences.Prosecutor: There was no imminent threat (-INP1) to mother when Ryanshot his father.Невозможно не видеть, что предикаты со стороны защиты обвиняемоговесьма эмоциональны, их фактическая верификация через реальные событиявесьма сомнительны. Прокурор формально не высказывает никаких оценок.Он лишь пытается выяснить в какой мере жертва в момент убийстваугрожала стрелявшему или его матери.Рассмотренныевышепримеры,думается,вдостаточноймерепоказывают жесткий характер логической связи оценочных и предметныхпредикатов в нижнем крыле юридической дискурсивной фигуры (Е – О).
Впримерах чрезмерная оценка действий обвиняемого (в первом примере – состороны обвинения, во втором – со стороны защиты) получает опровержениевпорядкеразвитиясудебнойдискуссиивконтраргументахпротивоположной стороны. И в том, и в другом случае изначальнонаблюдаетсянеравновесноераспределениеинтерпретирующихиверифицирующих предикатов в форме чрезмерного усиления первых инедостаточностивторых.Контраргументациявосстанавливаетэторавновесие путем уточнения состава верифицирующих оценку предикатов.Обращение к дополнительным фактическим обстоятельствам существа делаво многом фальсифицирует высказываемые противоположной сторонойоценки.
В первом случае это то, как реально развивались отношения междумолодыми людьми. Общая негативная оценка молодого человека со стороныобвинения заметно слабеет. Во втором случае – это непосредственные262обстоятельства совершения преступления. Формально обвинитель неотвергает многих событий, которые побудили обвиняемого к убийству иоценок, косвенно оправдывающих его действия.
Однако, во многомположительная оценочность в аргументации защиты теряет свою значимость,когда обвинитель задает вопрос имела или нет место непосредственнаяугроза жизни самому обвиняемому и его матери в момент совершенияпреступления (Were you under imminent threat …?). Этот вопрос, формальноне выражающий никакой оценки, имплицирует новую, совершенно инуюаксиологическуюинтерпретациюдействийобвиняемого:былоэтоспонтанное или преднамеренное убийство?Логика контраргументации наиболее наглядно показывает жесткуюсвязьинтерпретирующихКонтраргументацияивосстанавливаетверифицирующихпредикатов.равновесиеоценкоймеждуипредметным компонентом.
Как мы видели выше, обычно недостаточность/нейтрализация или чрезмерность оценки восполняется за счет предметногокомпонента.Рассмотренные выше примеры интересны еще в том отношении, что вних борьба оценок (аксиологическая борьба сторон) не ограничиваетсянизшим крылом юридической дискурсивной фигуры (отношением Е – О), нопереходит на уровень высшего крыла, то еть на уровень отношения О – В.Формально дедуктивный принцип аксиологического опровержения в низшемкрыле юридической фигуры служит тому, чтобы не допустить ту или инуюотносительную оценку (О) в формат высшего крыла фигуры. Впрочемпоказать полную безосновательность оценки в ходе риторической борьбысторон далеко не всегда удается в суде (скажем, подобные вопросы полногоосвобождения подозреваемого от ответственности обычно решаются настадии досудебного следствия).
Как правило, борьба ведется за существенноеослаблениевысказываемогопротивоположнойсторонойоценочногопредиката.263Логическая борьба оценок в низшем крыле фигуры переходит всинергетическую борьбу оценок в высшем крыле фигуры. Речь здесь идет отом, какая из оценок получит больший концептуальный вес при принятииокончательногоюридического(судебного)решения.Системныехарактеристики юридической фигуры совершенно по-новому раскрываютсяв высшем крыле. Сильной импликативно-дизъюнктивной логике дедукциинизшего крыла (которая действует по принципу «или – или», еслидоказываемое по принципу причинно-следственной связи «если, то …»подтверждается/опровергается реальными событиями) противостоит, вцелом, слабая конъюнктивно-уступительная логика индукции «высшегокрыла (где действуют связки «и – и», а также «хотя», «но», «однако» и т.п.)фигуры.
Первая логика действует по эксклюзивному принципу, согласнокоторому противное (не получающее доказательства) отбрасывается. Втораядействует, в целом, по инклюзивному принципу, согласно которомупротивное(непопадающееподвыстраиваемоедоказательство)неотбрасывается, но учитывается как фактор не опровергающий, а лишьослабляющийотстаиваемыйтезис.Принципконтрадикторности,подчиняющийся законам противоречия (недопущения противоречия) иисключительноготретьего,сменяетсяпринципомконтрарности/субконтрарности, в котором не действует закон исключительного третьего(то есть допускаются не два понимания, из которых по принципу «или – или»остается лишь одно – истинное, но допускается два, три, четыре и болеетрактовок, ракурсов интерпретации одного и того же события) и допускаетсяпротиворечие сталкивающихся противоположных друг другу трактовок иинтерпретаций, поскольку эти трактовки и интерпретации лишь частично, ноне полностью отрицают друг друга и, значит, могут быть вместе частичноистинными или неистинными (каждая из двух интерпретаций показываетнеистинность другой в той части, в какой сама является истинной).Об индуктивной логике, как первичной, на базе которой с учетом всех еемоментов вырастает логика строгой дедукции, говорил еще Аристотель264[Аристотель, 1978, с.
259-261]. В течение длительного времени индуктивнаялогика оставалась на периферии научного внимания, видимо, в силу того, чтоее больше рассматривали как нечто относящееся к предварительной фазелогическогорассуждения.В20-мвекепопыткупоследовательногосистемного построения индуктивной логики предпринял русский ученыйН.А. Васильев, который назвал созданную им логическую концепцию«Воображаемая логика». Н.А. Васильев пошел по пути противопоставлениясвоей логики традиционной и называл ее также «неаристотелевскойлогикой» [Васильев Н.А., 1989], [Смирнов 2001].Обычноиндукциярассматриваетсякакнекаяпролегомена,предваряющая строгое логическое рассуждение.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
