Диссертация (1168834), страница 49
Текст из файла (страница 49)
В самом деле, сначаланужно собрать все элементы, все факты, чтобы затем на этой основепроизводить логическое построение. Индукцию часто рассматривают какоперацию, дающую материал для сравнения: на базе сравнения двух илинескольких различных вещей выявляется нечто относящееся к ним и в тойили иной мере объединяющее их общее. Все, не относящееся к общему вкаждой из вещей или элементов отбрасывается.Развиваемыйнамианализюридическойдискурсивнойфигуры,определяющей риторику судебного полемического выступления, показываетиной алгоритм взаимосвязи индуктивного и дедуктивного в процессеразвитияипринятияпредшествующихиокончательнойбольшогочислаюридическойдругихоценки.примеровАнализопределеннопоказывает, что в судебной риторике индукция довлеет над дедукцией.Окончательный выбор суда является по преимуществу индуктивным, а недедуктивным.Судсобираетвоединовсевыдвигаемыесторонамиподтверждаемые фактические оценки, все «за» и «против», чтобы затем наэтой основе вынести свое решение.
Указанное соотношение индуктивного идедуктивного, относящееся к динамике судебного процесса, по-видимому,можно экстраполировать на уровень юридического дискурса в целом.265Отметим, синергия юридического процесса в борьбе сторон являетсяпреимущественно отрицательной. Окончательное согласие сторон (то естьрешение суда в виде формулировки выносимого по рассматриваемомуслучаю вердикта)основывается на принципе контрарности: каждая изсторон частично принимает контрагрументы противоположной.Вместе с тем, каждая сторона отстаивает весомость своих оценок,противопоставляя их оценкам другой стороны.
Суд, в связи с этим, иногдаоказывается в достаточно затруднительном положении.Весомость частной относительной оценки раскрывается в аспекте ееадекватности высшей концептуальной оценке.Так, сложную миссию опровержения оценок обвинения, снижения ихконцептуального юридического статуса берет на себя адвокат Г. Резник.Рассматривается дело правозащитника О.
Орлова (Защитная речь адвокатаГ.М. Резника по делу о клевете. Электронный ресурс: https://newtimes.ru/articles/detail/40343), который, находясь под впечатлением по фактуубийства чеченской правозащитницы Н. Эстемировой, в своем весьмаэмоциональном выступлении, называет руководителя чеченской республикиР. Кадырова «убийцей», говоря о его роли в этом преступлении какморального вдохновителя и, возможно, заказчика данного преступления.Обвинение увидело в этом клевету на руководителя республики. Самобвиняемой и поддерживающие его явно стремятся к политизации процесса.Суровой решение суда – «клевета» - устраивает их, поскольку превращает О.Орлова в политического мученика.
Г. Резник, формально защищая О.Орлова, по сути, «спускает процесс на тормозах», стремясь, как можнобольше снизить значимость всех прозвучавших в ходе этого процесса ввысшей степени жестких оценок. Адвокат ставит перед собой задачудоказать, что высказывание О. Орлова было чисто «оценочным суждением»,то есть его можно представить как жесткое моральное обвинение, но не как«юридическоеобвинение».Такимобразом,адвокатдоказываетнеадекватность относительных оценок обвинения высшей юридической266оценке: «клевета». Обвинение, по мнению Г. Резника, «искажает смыслвысказыванияпредикатыОрлова».защиты,СнижениюоценкихарактеризующиеспособствуютвысказыванияоценочныеО.Орлова:несистематичность (РР1), устная речь, произносимая спонтанно (РР2),/речь/ во взволнованном или шоковом состоянии (РР3), неосторожносказанные слова (РР4) и др.
Г. Резник видит в словах О. Орлова стремлениевысказать моральное и политическое обвинение /в адрес Р. Кадырова/, но неуголовное обвинение. Неприязнь Р. Кадырова к Н. Эстемировой, конфликты сней, политическая атмосфера в республике, о которой говорит О. Орлов,больше говорят о моральной и социально-политической вине Р. Кадырова, ноне о его уголовной ответственности. Таким образом, по мнению Г.
Резника,Орлов выражает морально-нравственное осуждение Р. Кадырова, в егословах нет уголовной составляющей и нет стремления оклеветать Р.Кадырова.Суд принимает точку зрения Г. Резника. Как сторона обвинения, так исторона защиты удовлетворены таким решением: обвиняемый оправдан,также он согласен с тем, что Р. Кадыров не несет ответственности за смертьН.Эстемировой(идаженеимелнамеренияуказатьнатакуюответственность).Данный пример показателен тем, что совершенно очевидные изаслуженные оценки теряют в нем свою юридическую значимость.
Решениев целом является компромиссным. По-своему правы обе стороны.Столкновение, по сути, контрадикторных оценок переносится в областьконтрарного отношения (то есть того отношения, где допускается частичноеотрицаниеоценкамиистинности/неистинностидругдруга).Защитапостулирует отношения оценок как контрарное, то есть каждая из нихявляется неистинной в той мере, в какой истинна другая. Взаимнаяистинность оценок никого не устраивает. Защита и вслед за ней суд делаютупор на то, что каждый по-своему не прав, каждый переступил черту в267оценкепротивоположнойстороны.Лобовоестолкновение,взаимнаяисключительность оценок («или-или») никого не устраивает.В то же самое время рассмотренный выше пример можно понять как внекотором роде исключение – ввиду равной силы сталкивающихся в немоценок. Контрарное отношение оценок в высшем крыле (О – В)концептуальнойдискурсивно-юридическойфигурывбольшеймерехарактерно при столкновении не равных друг другу по силе оценок.Последнее наблюдается в случаях смягчения значимости одних оценок засчет других, то есть когда противоположная оценка не отменяет первуюоценку в принципе, но снижает ее значимость лишь частично.ВЫВОДЫ ПО ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЕ1.
В институциональных дискурсах, каковым является юридическийдискурс, на основе принципа концептуального триединства с достаточнойстепенью определенности выстраивается концептуальная фигура дискурса. Винтерпретационном анализесодержательныезоныдискурсаусловнополучают значение терминов фигуры умозаключения (по Г.В.Ф. Гегелю): (Е)единичное (предметно-семантическая зона: представлена подлежащимюридической оценке событием) – (О) особенное (аксиологическая зона:представлена субъективной оценкой этого события выступающим: адвокатомили прокурором) – (В) всеобщее (культурно-значимая зона: представленавысшей юридической оценкой события).
Связь концептуальных моментовюридического дискурса в их текстовом коммуникативном развертываниианалогична связи терминов фигуры умозаключения (Е – О – В). Каждый изтерминов может получать более или менее сложное текстовое выражение.Наиболее рельефно эти отвечающие содержательным зонам дискурсаконцептуальные моменты реализуются в текстах судебной риторики.2682. Концептуальная фигура юридического дискурса действует как законили принцип направленногопонимания всего, что попадает в опытдискурсивного осмысления.
Можно говорить о парадигматике и осинтагматике концептуальной фигуры дискурса. Парадигматика фигурыносит имманентный характер и раскрывается как доказательство связикрайних терминов (Е) и (В) через средний (О): Е – О – В. Риторическаязадача каждой из сторон судебного процесса – доказать, что рассматриваемоесобытие (Е) подпадает или не подпадает под норму или понятие закона (В),подлежит или не подлежит соответствующей юридической интерпретации.Каждая из сторон выстраивает собственную аксиологическую стратегиютакого доказательства.
Реальная выразительная синтагматика фигурыхарактеризуется большим разнообразием и может отличаться от исходногопарадигматического рисунка фигуры. Говорящий в линейном построенииречи по своему усмотрению может переходить от одной содержательнойзоны дискурса к другой, практически любой из терминов может оказыватьсяв роли среднего, доказывающего: О – Е – В, О – В – Е или В – Е – О. Во всехсвоих модусах синтагматика юридической фигуры подчиняется исходномупарадигматическому принципу: доказательству связи крайних терминовчерез средний.Анализ материала показал, что наиболее часто в линейном построенииречи используются два модуса фигуры: Е – О – В (классический) и О – Е – В(отрицательный).
Последний обычно используется для опроверженияаргументации противоположной стороны. Средний термин обычно получаетнаибольшее выразительное развитие.3. Общая схема реализуемого в тексте судебного выступлениядоказательства в его относительном подчинении концептуальной фигуредискурса подлежит выявлению на основе согласованного примененияметодов контент-анализа и концептуального текстового картирования.В ходе контент-анализа выявляются группировки предикатов первого,второго и третьего порядка (соответственно, предикатов фактического269описания события, предикатов относительной субъективной оценки событияи предикатов высшей юридической оценки события, отвечающие позициямконцептуальных моментов фигуры юридического дискурса).Построение концептуальных карт текстовых стратегий аргументации иконтраргументации сторон должно быть нацелено на выявление логическойвзаимосвязи предикатов разных уровней: насколько адекватно предикатывысших уровней интерпретируют предикаты низших уровней (насколькоадекватна выражаемая оценка и насколько адекватен выносимый вердикт), атакже сколь полно предикаты низших уровней верифицируют оценку,выражаемую предикатами высших уровней.
Построение концептуальныхкарт должно быть поэтапным (в исследовании оно проводилось в три этапа),где раздельные карты (по типу предикатов, по участию сторон) сопрягаютсяв единую комплексную карту судебной дискуссии.4. Анализ примеров показал, что в нижнем крыле фигуры междупредикатами (Е) и (О) действует главным образом логика строгогодедуктивного доказательства, не допускающая истинностных противоречий.В верхнем крыле фигуры между предикатами (О) и (В) преобладает логиканестрогого индуктивного доказательства, допускающая частичную взаимнуюистинность/неистинность оценочных предикатов. Здесь действуют факторы,влияющие на ослабление или на усиление юридической оценки.5.
В реальной судебной аргументации предикаты того или иного уровнямогут отсутствовать в выражении. Но это не означает их отсутствия какэлементов концептуальной фигуры дискурса. Яркая экспрессивная оценкаусиливает предметное ситуационное подразумевание. Возможны ситуации,когда нехватку фактов сторона компенсирует за счет усиления оценки.