Диссертация (1168786), страница 8
Текст из файла (страница 8)
Такой дискурс неразрывно связан с таким явлением, какостроумнаякоммуникативная личность. Современный дипломат часто35выступает в этой роли. В лингвистике под остроумной коммуникативнойличностью понимается «во-первых, личность развлекающаяся, во-вторых,интеллектуальная, в-третьих, критикующая» [Панченко 2005: 115]. Дипломат,выступая в подобной коммуникативной роли, формирует положительноевосприятие своей личности, а соответственно и страны, представителем которойонявляется.Всовременнойкультуреостроумиерассматриваетсякакположительная черта личности, следовательно, производимый остроумнойличностью дискурс в дипломатии, поощряется, а не отвергается, как, например,неискренний дискурс, целиком и полностью характеризовавший дипломатиюстарого времени [Плотникова 2003: 165].Технология комического, используемая в дипломатическом дискурсе,помогает дипломату войти с адресатом (коллегой, журналистом и массовойаудиторией) в эмоциональный контакт, расположить его в той или иной мере ксебе, заставить рассмеяться или задуматься, а, значит, позволяет легче достичьпоставленных целей и задач в рамках переговорного процесса [Рожкова 2013:http].
Именно поэтому дипломаты все чаще прибегают к созданию эффектакомичного в дискурсе, а остроумная коммуникативная личность стала составнойчастью современной открытой дипломатии.Использование СМИ в интересах внешней политики и дискурсивнаяоткрытость дипломатов для массовой аудитории обусловили тот факт, что внастоящее время медиадискурс как важнейший тип институционального общенияпроявляет активную экспансию в дипломатический дискурс [Карасик 2014: 4],превращаясь в дискурс публичной дипломатии.
В современных реалияхмедийность дипломатии поднялась на столь высокий уровень, что СМИ ипубличные выступления дипломатов стали недостаточны для информационной‘подпитки’ мировой политики. Возникла необходимость получать информациюиз ‘первых рук’ в непрерывном режиме. Как следствие, дипломатические службыразличных стран, а также международные организации, стали активно продвигатьсобственные вариации средств массовой информации, преимущественно нацифровой площадке.36Дипломатия стала носить публичный характер, тем самым расширился кругадресатов дипломатического дискурса. Если ранее группа коммуникантовограничивалась равностатусными участниками общения, то теперь в качествеадресата наряду с дипломатами выступает и массовая аудитория.
Сталонеактуальным существовавшее на протяжении долгого периода разделение, врамках которого публичная роль в освещении внешнеполитических событийотводилась СМИ, а дипломатическая коммуникация носила закрытый характер.Возникло новое, но уже имеющее значительный медийный вес, явление,получившее определение цифровая дипломатия. Речь об этом явлении пойдет впараграфе 1.3, но перед этим следует сделать одну важную ремарку.Несмотря на появление открытых форм дипломатической коммуникации,дипломатия, как отмечает Т.В.
Зонова [2003: 140], вряд ли может окончательноотказаться от дипломатической тайны. Наиболее важные переговоры попрежнему ведутся конфиденциально, посольства общаются с центром путемшифротелеграмм. Новые формы дипломатической практики (и цифроваядипломатия в том числе) не подменяют собойтрадиционную кулуарнуюдипломатию, а существуют параллельно. Следовательно, открытость и свобода ввыражении в современном дипломатическом дискурсе скорее вынужденнаянеобходимость, чем тенденция, ведущая к преобразованию всей системыдипломатической коммуникации.1.3.
Особенности дискурса цифровой дипломатииНа современном этапе публичная дипломатия, в основе которой лежитвоздействие на мнение через средства массовой информации, уже не являетсяединственным информационным инструментом в борьбе за политическоевлияние.Глобальнаяинформатизациямировогосообществаобусловиланеобходимость пересмотра практики взаимодействия института дипломатии собщественностью. Новые реалии мировой политики и большая открытостьдипломатов по отношению к журналистам и обществу нашли свое отражение всозданииобщедоступныхинтернет-страниц37государственныхучреждений,посольств, других организаций, а также персонифицированных страниц членовправительства и послов в социальных сетях [Трофименко: http].Высокую значимость дискурсивного воздействия в официальном цифровомпространстве первыми отметили представители американских политическихкругов.
В сентябре 2001 года в Вашингтоне состоялась конференция «ИнтернетДипломатия-2001». На конференции одним из главных был вопрос о ролиновейших информационных технологий в обеспечении лидерства США в сферевнешней политики [Кашлев, Галумов 2003: 133]. Именно поэтому возникшийтогда термин цифровая дипломатия изначально использовался лишь в отношениипубличной политики США, проводимой с опорой на цифровые технологии (такжераспространены термины «Интернет-дипломатия», «дипломатия социальныхсетей» и «Web 2.0 дипломатия») [Цветкова 2011: 114]. Непосредственноправительство США определяет цифровую дипломатию как использованиесоциальных сетей в дипломатической практике для обеспечения взаимодействияамериканских дипломатов с зарубежными пользователями Интернета [IT StrategicPlan: Fiscal Years 2011–2013 Digital Diplomacy.
US Department of State:http://www.state.gov/m/irm/rls/148572.html].Со временем цифровую дипломатию взяли на вооружение дипломатическиеведомства ведущих мировых держав, что вызвало повышенное внимание кданному явлению со стороны политологов. В сфере политических наук насегодняшний день принято следующее определение цифровой дипломатии:использованиевозможностейсетиИнтернетиинформационно-коммуникационных технологий (ИКТ) для решения дипломатических задач.
Врамках цифровой дипломатии используются новые медиа, социальные сети,блоги и тому подобные медиаплощадки глобальной сети [Цветкова 2011: 112].Стремясь охватить как можно более широкую аудиторию, дипломаты фактически‘соревнуются’ в своих микроблогах. Количество официальных дипломатическихаккаунтов в социальных сетях постепенно увеличивается. Как следует издиаграммы 1 на с. 49, составленной на основе диаграммы, предложенной Т.В.38Зоновой, в ряде стран в сети все активнее выходят главы дипломатическихпредставительств [Зонова 2015: 179].450Ambassador tweets400Embassy tweets350300250200150100500Диаграмма 1. Twitter-активность послов и посольств разных странДиаграмма, предложеннаяТ.В.
Зоновой,демонстрируетспециалистомстепеньпоактивностипубличной дипломатиивсферецифровойдипломатической коммуникации статусных участников мировой политики(послов) и дипломатических учреждений (посольств). Несомненным лидером вданной области являются европейские государства (Великобритания, Германия,Франция, Италия). В то же время растет степень цифровой дипломатическойактивности представителей стран Ближнего Востока (Турция, Катар, Организацияосвобождения Палестины).В цифровой дипломатии активно задействуется медийное пространство, чтоестественнымобразомотражаетсянахарактерекоммуникации.Фактиспользования медийных площадок позволяет проводить некоторые параллелимежду дискурсом цифровой дипломатии и дискурсом СМИ.
Действительно,дискурсивные пространства цифровой и публичной дипломатии СМИ могутпересекаться: журналисты в своих материалах часто ссылаются на цифровыедипломатические источники. В этой связи отметим, что критерии, обусловившиепопуляризацию СМИ в мире, равно применимы для объяснения возрастающего39массового интереса к цифровой дипломатии.
В данном случае ученые делаютакцент на следующих критериях, стимулирующих популяризацию:1)публичность, т.е. открытость для массового потребления;2)наличие новых технических средств, обусловливающих наличиепубличного контакта с неограниченным кругом потребителей;3)коммуникативная направленность;4)однонаправленностьвзаимодействияотадресантакадресату,невозможность перемены их ролей (в цифровой дипломатии возможныотступления от этого принципа);5)потребность вызвать интерес у актуальной аудитории и привлечьновых потенциальных слушателей, зрителей и читателей (в зависимости от видовСМИ) [Нелюбин, Борисов: http].В Главе III мы будет представлен сопоставительный анализ дискурсовСМИ и цифровой дипломатии на примере коммуникативных стратегий. Будетотмечена схожесть и одновременно с тем выделены ключевые отличия впостроении дискурса, так как в роли адресантов в цифровой дипломатиивыступают не журналисты, а официальные лица.
Важен также тот факт, чтоцифровая дипломатия реализуется не просто в медийном пространстве, а вмедийном пространстве Web 2.0, которое и обусловливает ключевые особенностидипломатического дискурса в сети Интернет.Приведем свойственные Web 2.0 особенности, которые способствовалиразвитию и распространению цифровой дипломатии. Среди них (вслед за: [Пак2014: 50]):1)быстрое создание пользовательского контента;2)мгновенное и одновременное редактирование сообщений;3)совместная работа над любым текстом или проектом;4)практически постоянное общение дипломатов с массовой аудиторией;5)хранение больших объемов информации непосредственно в сети, ане на электронных носителях;6)легкость в работе с контентом;407)распространение интерфейсов, дружественных для пользователей;8)рост передачи аудиовизуальных данных;9)обнародование любой информации в сети.Все эти признаки, вне всякого сомнения, учитываются участникамидипломатической коммуникации в сети Интернет и успешно используются дляпроведения конкретных информационных задач дипломатии, находящихся вактуальной повестке дня.В цифровой дипломатии принимают участие государственные ведомства, впервую очередь, внешнеполитические, правительственные органы, а такженеправительственные организации, чья деятельность связана с реализациейвнешнеполитической повестки дня [Зиновьева: http].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
