Диссертация (1168782), страница 41
Текст из файла (страница 41)
Н. Терпигоревым «Дорожных заметок и рассуждений»49. На первом листеавтографа «Московского привидения» Лесковым зачеркнута фраза, с которой онхотел начать свой рассказ: «Мой литературный друг»50; предполагаем, что Лесковздесь также имел в виду ТерпигореваОпрецедентности,освоеобразномдиалогесболеераннимипроизведениями свидетельствует эпиграф к «Московскому привидению»,расширяющийподтекстовоедраматическойпоэмыполе.А. ТолстогоЛесков«ДонперефразировалЖуан»,намекаяцитатуизчитателюородственности персонажей «рассказа кстати» с другими литературнымиобразами: «Встают опять знакомые виденья».Лесков соглашается с Терпигоревым, что «…Москва Островского прошла,что типы этого драматического писателя сошли со сцены и заменились в жизнидругими «кнутами», которые тоже бьют больно, но бьют иным способом и поиным местам»51.
Хотя «Московское привидение» и продолжает полемику сА. Островским, начатую еще двадцать лет назад драмой «Расточитель», ноглавный герой этого незаконченного «рассказа кстати» Капитал Ильич совсем непохож на представляющего старое купечество Фирса Князева из «Расточителя»:купцы «темного царства» «отошли»52. Скорее, московский «первач» и «барин»символизируют «новые нравы и течения купеческой среды»53. Внешне оникажутся более образованными, «ведут себя прилично», но их внутренний мир,мысли, поступки пронизаны духом безнравственности, обмана, продажности и«Дорожные заметки и рассуждения» фельетониста Терпигорева С. Н. (более известногопод псевдонимом Сергея Атавы) были опубликованы в газете А. С. Суворина «Новое время» вянваре 1885 г.50Лесков Н. С. Московское привидение … РГАЛИ. Л.
1.51Там же. Л. 4.52Там же.53Там же.49195ложного патриотизма. Капитал Ильич из купца превратился в предпринимателя,«…имел много разных фабрик и заводов и обладал безмерным честолюбием»54,мог «не только обсчитать и не отдать, но и обидеть»55. Барин из «Отборногозерна»,«отсветнейшийлгунище ипатентованныйнегодяй»[VII, 288],принадлежал к тем «ловкачам», что «… и славянам братья, и заатлантичникам —друзья, и впереди они вызывались бежать и назад рады спятиться до обров идулебов» [VII, 290].Убедительным аргументом родственности этих персонажей может служитьсюжетное сходство, их деятельность в военное для России время: война, своя длякаждого из героев, стала источником их обогащения.
Барин слыл «…известнымславянским деятелем, и в Красном кресте ходил» [VII, 283], но этого «господинаникто не посылал и в пользу славян действовать не уполномочивал, а <…> он самусматривал в этом хорошее средство к поправлению своих плохих денежныхобстоятельств и ещё более дрянной репутации» [VII, 289]. Речь здесь идет орусско-турецкой войне 1877−1878 гг. (так называемой «славянской» войне вТурции).
В «Московском привидении» Лесков, продолжая свою мысль, с горечьюпишет: «Есть довольно много бесчестных людей на свете, которые готовыпользоваться даже затруднениями своего отечества»56.На какую реальную личность намекает писатель? Ясность вносит прочтениерукописи неоконченного рассказа: «Встала крымская война. Потребовалось все,что нужно беспрестанно увеличивавшейся армии, и Капитал Ильич сбыл напользу отечества все, что у него было заготовлено во время “беспотребное”»57.
Нанаш взгляд, прототипом барина из святочной трилогии «Отборное зерно», а затеми «первача» из «Московского привидения» послужил Генрих Шлиман, немецкийархеолог-самоучка и предприниматель: он составил большое состояние, в томчисле в результате махинаций и обмана во время Крымской войны (1853−1856),Там же. Л. 10.Там же. Л. 12.56Там же.
Л. 17.57Там же. Л. 16.5455196причем имелись сведения, что поставки осуществлялись обеим воевавшимсторонам. Шлиман, поставлявший, кроме пороха, селитры и свинца, еще инекачественные сапоги и мундиры, вышел победителем-миллионером изпроигранной Россией Крымской войны. Если в «Отборном зерне» баринвыступает как представитель сословия, не имеет собственного имени, то в«Московском привидении» герой уже более конкретизирован, хотя имя егобольше обобщенное, маркировано в имущественном аспекте – Капитал;отдельные сведения из жизни «первача» схожи с фактами биографии Шлимана:«Происходил он, как большинство наших торговых людей, из «сущеймелюзги», − был лавочным мальчиком, потом приказчиком, обокрал хозяина.<…> Затем у него пошли “хорошие дела” и он разбогател, сделался ктитором,покровительствовал больницам, получил медали и гражданство»58.О нечестности и хищениях в период Крымской войне, как подчеркивает самЛесков в своей статье «Герои Отечественной войны по гр.
Л.Н. Толстому. “Войнаи мир”. Соч. гр. Л.Н. Толстого, т. V, 1869 г.» (1869), «пишущий эти строкислышал сам множество таких жалоб от верных русских людей» [Х, 126]. ТемаКрымской войны и вопрос о нечестном обогащении во время этой войны былитакже затронуты писателем в рассказе «Морской капитан с сухой Недны. Рассказentre chien el loup. (Из беседы в кают-компании)» (1877), в более позднейредакции названном «Бесстыдник» (1890): на одной из первых страницпроизведения обсуждается вышедшая книга «Изнанка Крымской войны»59,которая «…трактовала о злоупотреблениях, бывших причиною большинстванаших недавних страданий, которые у всех участвовавших в севастопольскойобороне тогда были в самой свежей памяти: все шевелило самые живые раны.ГлавнымобразомкнигаобличалаворовствоиказнокрадствотехТам же. Л.
10−11.С. А. Рейсер в примечаниях поясняет, что в номерах 1, 2 и 4 «Военного сборника» за1858 год были напечатаны три статьи видного военного деятеля Н. Н. Обручева, разоблачавшиепорядки в госпиталях и неурядицу в продовольственном снабжении армии во время Крымскойвойны [VI, 636].5859197комиссариатщиков и провиантщиков, благодаря которым нам не раз доводилось иголодать, и холодать, и сохнуть, и мокнуть» [VI, 148].Для подтверждения нашей исследовательской гипотезы обратимся к ещеодному литературоведческому источнику, «Записной книжке» из архива Лескова.Писатель возмущен публикацией в 1891 г. в журнале «Игрушечка» (№ 4) статьиоб авантюрном «искателе сокровищ Трои», этот факт не оставил егоравнодушным: «Шлиман обогатился от поставок на русскую армию, во времякрымской войны и стал миллионером.
Т. е. ограбил солдат. Детский журналхвалит, что он употребил деньги на раскопки в Трое! Все ли средства хороши ивсе ли знания полезны?»60Итак, как в святочной трилогии, так и в незаконченном «Московскомпривидении»прослеживаютсязавуалированныеавторскиетакиетипысюжетныеиавтоинтертекстуальностиобразныеповторения.какАнализмежтекстуальных связей «Отборного зерна» с драмой «Расточитель» и«Московским привидением» позволяет выстроить два персонажных ряда«добровольцев оподления» [XI, 415]. К первому ряду цивилизованных подлецов,ряду«торговыхпатриархов»61отнесемследующихгероев,имеющихтипологическое родство: Фирс Князев и его литературные «преемники» −«барин» из святочной трилогии и московский «первач» Капитал Ильич из«Московского привидения».Временем, как пишет Лескову в своем ответном письме И.
Е. Репин(19.02.1889), «вытравлены лучшие, даровитейшие силы, настало царствопосредственности» [XI, 734], обусловлен процесс «эволюции» негодяев: еще одинряд персонажей представлен героями «рангом пониже», от думского секретаря икупца из «Отборного зерна» до многочисленных предпринимателей-обманщиковиз «Московского привидения». Происходит не только адаптация ловкихЛесков Н. С. Записная книжка с выписками из сочинений Эврипида, Сенеки… Л.
21.Новикова А. «Место действия − Орел…» : урок − заочная экскурсия по следамлесковских героев // Литература : журнал для учителей словесности. 2002. № 37 (517). URL:http://lit.1september.ru/article.php?ID=200203702 (дата обращения: 02.05.2014).6061198буржуазных мошенников, но и их количественное изменение. Если в«Расточителе» перед читателем предстает конкретный герой − ВонифатийВикентьевич Минутка, то уже в «Отборном зерне» купец, продавший мешки смусором вместо дорогой пшеницы, не имеет собственного имени, этособирательный, объединяющий образ.
В «Московском привидении» Лесков сгорькой иронией замечает, что в эпоху становления буржуазных отношений ипериода нравственного упадка в России таких предприимчивых купцоваферистов становится невероятно много: «…к мене с Китаем приготовили суконвсе, кто занимался этим делом.… Китайцы разменялись на сукна и отъехаливосвояси, но, когда осмотрелись дома со своим приобретением, то заметилидотоле невиданную странность: в очень большой доле сукон настоящее сукнооказалось навитым только поверху, а середина тюков или свертков была издубовых кругляков, только лишь по верху оклеенных суконной покромкой»62.Такимобразом,выявленныеобразныйпараллелизмисюжетныезаимствования позволили выстроить «персонажные» ряды, выявить системуперсонажей, расширить смысловое поле текстов. В конечном счете, выявитьавторскую позицию в данном вопросе, что представляет особую важность поотношению к Лескову, в произведениях которого рассказчик и повествователь(как первичные субъекты речи) представляют «чужую речь» (Бахтин), «чужую»идеологическую позицию.Итак, мы проследили реализацию автоинтертекстуальности на примересвяточного рассказа Лескова «Отборное зерно» и его связь с другимипроизведениямиписателя.Изанализаследует,чтотрилогияявляетсяодновременно реципиентом драмы «Расточитель» и претекстом «рассказа кстати»«Московское привидение».62Лесков Н.
С. Московское привидение … РГАЛИ. Л. 12−13.199§ 3.3. Автоинтертекстуальные связи в святочных рассказах Н. С. Лескова ивопрос о вере и неверииМежтекстовые связи многомерны и охватывают чаще всего несколькопроизведений. Как отмечает Кретова, такой «интегральный, всепроникающийхарактер лесковской святочной прозе во многом придает опора на христианскиеценности»63. Выросший в религиозной семье, происходившей «из левитскогорода Лесковых» («очень хорошо богословски образованный и истиннорелигиозный» [XI, 8] отец, «матушка была тоже религиозна, но чисто церковнымобразом» [XI, 11]), писатель сам, будучи глубоко религиозным человеком,стремится постичь истинную христианскую веру, переосмысливая понятия веры ирелигии. «Религиозность во мне была с детства, и притом довольно счастливая, тоесть такая, какая рано начала во мне мирить веру с рассудком» [XI, 11], –вспоминает Лесков в «Автобиографической заметке» (написана между 1882 и1885 годами).Проблему истинной веры, истинного принятия христианства писательставит уже в раннем творчестве.