Диссертация (1168782), страница 44
Текст из файла (страница 44)
В святочном рассказе «Дух госпожи Жанлис» (1881),названным В. О. Пантиным «блестящим русским фельетоном»83 Лесков сприсущей ему в этот период творчества «гоголевской сатирой» усиливает критикуотечественной моды на спиритизм в светских кругах, называя его «продуктом“большой и очень сильной скуки” высшего общества»84. Проецируя в комическойформе на рассказ «Дух госпожи Жанлис» проблему истинной веры и неверия,поднятую ранее в рождественском рассказе «На краю света», писатель обозначаетв «спиритическом случае» «…неодолимой трудности богословский вопрос,который вели у Гейне “Веrnardiner und Rabiner” [Лесков имеет в видустихотворение Г. Гейне «Диспут» («Disputation»), где спорят о настоящем Богефранцисканец и иудей]» [VII, 89].
Ссылаясь на образы спорящих о настоящемБоге героев из иноязычного стихотворения, Лесков подчеркивает «чуждость»православию этого западного течения.Вцентреписательскоговнимания–княгиня,главныйперсонаж«спиритического случая», «убежденная последовательница спиритизма» [VII, 82],«издавна образовала привычку в минуты самых разнообразных душевныхЖирмунский В. М. Немецкий романтизм и современная мистика. СП6.:, 1914. С. 178,181, 183. (Цит. по: Пантин В. О. Легенды и апокрифы в художественной системе Н. С. Лескова.С.13).83Пантин В. О. Легенды и апокрифы в художественной системе Н.
С. Лескова. С.16.84Лесков А.Н. Жизнь Николая Лескова. Т. 1. С. 472.82209настроений обращаться к сочинениям француженки г-жи Жанлис как к оракулу, аголубые волюмы, в свою очередь, обнаруживали неизменную способностьразумно отвечать на ее мысленные вопросы. <…> и “дух”, обитающий в книгах,ни разу не сказал ей ничего неподходящего» [VII, 81].Следует отметить, что в самом начале повествования внимательныйчитатель замечает нарушение хронологической последовательности, на которуюобращаетвниманиеИ.
Виницкий85:писатель,вспоминаяособытиях,происходивших «зимою 186 * года…» [VII, 79], упоминает среди литературныхинтересов княгини свой рождественский рассказ «Запечатленный ангел», впервыеопубликованный, как мы знаем, в 1873 г. Такой небрежный авторскийанахронизм, не свойственный Лескову, объясняется тем, что автор имел цельюподчеркнуть внутреннюю связь «спиритического случая» с этим святочнымпроизведением.ЛитературоведчитательскойЖолковскийнесостоятельностиотмечает,княгиничтоочень«роковоеизящнопроявление–итожеинтертекстуально – подготовлено.
Ее симпатия к автору основана на том, что «ейпочему-то нравился мой рассказ “Запечатленный ангел”». Однако читала она егоявно невнимательно − не заметив, что в нем фигурирует ее прообраз: светскаядама, полагающаяся на фальшивые, но до поры до времени сбывающиесяпророчества»86. Действительно, образ княгини отсылает внимательного читателяк прецедентному персонажу из «Запечатленного ангела» – барыне, жене одного«немаловажного лица», склонной верить в магическую силу «скоропомощной»«Строганова дела» [IV, 324] иконы ангела-хранителя. Кроме того, в результатеобразных заимствований перед читателем выстраивается автоинтертекстуальныйперсонажный ряд женских образов, функционально связанных героинь святочныхпроизведений: образом-прецедентом является барыня из «ЗапечатленногоВиницкий И. Дух литературы.
Рассуждение о художественном спиритуализмеН. С. Лескова// Тыняновский сборник. М. : Водолей, 2009. Вып . 13 : Двенадцатые −Тринадцатые − Четырнадцатые Тыняновские чтения : Исследования. Материалы. С. 155.86Жолковский А. К. Маленький метатекстуальный шедевр Лескова. С. 160.85210ангела», затем следует княгиня из «спиритического случая», дополняет этот рядтетушка из «Маленькой ошибки».Барынька просит жившего со староверами мужика, «счетчика» ПименаИванова: «ах, я ужасно люблю чудеса и верю в них! Знаете, − говорит, −прикажите вы, пожалуйста, своим староверам, чтоб они помолились, чтобы мнебог дочь дал.
У меня есть два сына, но мне непременно хочется одну дочь» [IV,329]. Изворотливый Пимен, не отличавшийся чистотой веры, «был слабыйчеловек и любосластец, а теперь объясню, зачем мы его, однако, в своей артелисодержали; он у нас ездил в город за провизией, закупал какие надо покупки; мыего посылали на почту паспорты и деньги ко дворам отправлять, и назад новыепаспорты он отбирал» [IV, 328]; в отличие от Пимена «настоящий степенныйстаровер, разумеется, всегда подобной суеты чуждается и от общения счиновниками бежит» [IV, 328], но «вот ведь до чего осуетится человек, иомрачнеет ум его, и оледенеют чувства» [IV, 330], что он втайне от своих берет«заказ за заказом» у барыни на «чудеса», не забывая про собственный карман: «втаковых случаях надо всегда, чтоб от вас жертвенный елей теплился» [IV, 330].Происходит персонификация фальшивого «чудотворца» в образе ПименаИванова: для барыни этот «пустоша» «уже выхлопотал у Бога и здоровья, инаследство, и мужу чин большой, и орденов столько, что все на груди невмещались, так один он в кармане, говорят, носил» [IV, 330].Христианские мораль и нравственность барыни в «Запечатленном ангеле»можно выразить более поздней лесковской цитатой [письмо А.
Н. Лескову01.06.1891]: «Бог есть, но не такой, которого выдумала корысть и глупость. Вэтакого бога если верить, то, конечно, лучше (умнее и благочестивее) − совсем неверить…»87.Корыстноеотношениебарыник«проявлениюБожьегоблаговоления» через икону ангела-хранителя и торговля Божьей благодатью«пустоши» Пимена долго продолжаться не может: «но настал час всему этому87Лесков А. Н. Жизнь Николая Лескова.
Т. 2. С. 38.211обличиться» [IV, 330], настал час кары Божьей; удача отворачивается от мужабарыни, обманутого «жидами», которые сначала дают взятку чиновнику, а затем вобмен на печать требуют сумму, вдвое больше отданной.Провалом спиритических опытов и посрамлением книжного оракулазаканчиваются и новогодние гадания княгини в рассказе «Дух госпожи Жанлис»:произведения покойной француженки оказываются «непристойными мемуарамио событиях столетней давности»88, а чтение предсказаний этого «духа»обернулось для юной княжны психологической травмой; легкомысленным жеоказался не «дух», а княгиня, упрямо следующая европейской моде на спиритизм.Лесков с комизмом говорит о несостоявшейся встрече Нового года: «чувства, скоторыми мы расходились, были томительны, но не делали чести нашим сердцам,ибо, содержа на лицах усиленную серьезность, мы едва могли хранитьразрывавший нас смех и не в меру старательно наклонялись, отыскивая своигалоши…» [VII, 91]. Через диалог рассказчика и дипломата, завершающий«спиритический случай», выносится в иносказательное назидание: «на духов также нельзя полагаться, как и на живых людей» [VII, 92], а книги, «о которых мырешаемся говорить, нужно прежде прочесть» [VII, 92], христианину же не следуетслепо следовать моде и проявлять праздное любопытство, не разобравшись всущности явления.Развивая тему о чудесах истинных и ложных в «Запечатленном ангеле» ипродолжая тему о ложных пророчествах в святочном рассказе «Дух госпожиЖанлис», Лесков делает попытку провести границу между христианством имистицизмом с элементами суеверия, колдовства и чертовщины, между истиннойверой и ложной.
Далее, как мы видим, писатель в святочном рассказе «Маленькаяошибка» продолжает развивать свою мысль о вере в фальшивых «чудотворцев»,не имеющей ничего общего с православием и Божественным чудом.88Жолковский А. К. Маленький метатекстуальный шедевр Лескова. С. 163.212К проблеме, обозначенной в рождественском рассказе «На краю света»,Лесков обращается в соотносимой с упомянутыми святочными рассказамиавторской художественной обработке «византийской» легенды «СкоморохПамфалон» (1886), во вступлении к которой узнается трансформированная цитата«о вере и неверии»: «…во всем царстве Византийском было много споров о вере иблагочестии, и за этими спорами у людей разгорались страсти, возникали расприи ссоры, а от этого выходило, что хотя все заботились о благочестии, но на самомделе не было ни мира, ни благочестия» [VIII, 174].
Нищий грешник Памфалоноказывается более милосердным, нежели не пустившая странника Ермия дажеХриста ради лицемерная «боголюбивая» дамасская знать, встававшая «по заходесолнечном на молитву» [VIII, 185]: «Боже тебя сохрани, если ты своим стукомпомешаешь их стоянию на молитве, тогда слуги их за то свалят тебя на землю инанесут тебе раны» [VIII, 185]. «Ортодоксальные христиане», увлеченныедогмами, возгордившиеся от своих «религиозных подвигов», не проявляютмилосердия к реально нуждающимся, а простой земной мученик скоморох,осознавая свою греховность, делится с ближним последним, отказываясь от технебольших материальных благ, что имеет, приветный огонек его домасимволично горит для людей «во тьме, как звездочка» [VIII, 188].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
