Диссертация (1168750), страница 22
Текст из файла (страница 22)
Описывая в романе«Замок Арголь» скорбную похоронную процессию после самоубийства Гейде,писатель использует образы и эпитеты, подчеркивающие доминирующийсмысловойакцентбезысходностиинеобратимостисовершенногозла:«Зловещий их путь – сквозь хлопьевидный и неправдоподобный туман, повсюдуцеплявшийся за шероховатый ландшафт голых ландов и гасивший шум шагов имонотонное похрустывание пригнанных наспех досок, – был странно молчалив»[Грак 2005: 120].
В романе «Побережье Сирта» описания природы тесносвязаны с общим эмоциональным фоном произведений. Поэтому восприятиеприроды соотносится у Грака с ощущением печали и запустения, с однойстороны, и неминуемо грозящей гибели – с другой: «Пейзаж, являющийсяначалом и концом. За этими пространствами скорбных камышей простиралисьеще более бесплодные пески пустыни, а дальше, за туманом миражей, сверкалина солнце похожие на воплощенную смерть – мне хотелось теперь называтьвещи своими именами – вершины» [Грак 1999: 64].Однако при всей таинственностимир ЖюльенаГракаобладаетотличительной чертой – реалистической выразительностью деталей.
Поэтомупейзажи неоднозначны и представляют собой и детальное воссозданиереальности,ифантастически-аллегорическиеобразы,символическаянагруженность которых превращает их в «знаки-символы» описываемого.Спящий волшебный лес в романе «Замок Арголь», образуя замкнутое кольцовокругзамка,символизируетбесконечность,цикличностьвремени,предстающую во многих мифологических системах в образе змеи, кусающей111себя за хвост – Уробороса: «Лес крепко обнимал замок, словно кольца тяжелой,неподвижной змеи, пестроту кожи которой имитировали темные пятна облаков,проплывавших над его морщинистой поверхностью» [Грак 1999: 36].Кроме сюрреализма и готического романа, еще одним из источниковвдохновения Грака послужили идеи Г. Башляра о ведущей роли воображения впсихике человека и художественном творчестве, а также его теория образа.Поэтому подчас пейзаж у Грака приобретает метафизические, онирическиечерты: он одновременно и «одушевляем» человеком, и составляет с ним единоецелое.
При этом пейзажные описания приобретают характер грезы наяву.По мнению Г. Башляра, онирически работая внутри вещей, мы добираемся докорня слов, сокрытого в грезах: «Я предлагаю каждому открыть внутренниекапканы, совершить путешествие в гущу вещей и совершить схожий переворот,который производит соха или заступ, когда внезапно и в первый раз попадают насвет миллионы частиц. О бесконечные ресурсы толщи вещей, возвращенные насвет беспредельными ресурсами семантической толщи слов!» [Башляр 2001:15].
Кажется, будто слова вместе с вещами набирают глубину. В романе «ЗамокАрголь» Грак это показывает буквально в главе «Часовня над бездной», где ночьописана как архетипический проход в другой мир, путь к самопознанию: «Оноткрыл действительный смысл этого непостижимого пейзажа, который до сихпор рассматривал не иначе, как наоборот. Потому что из глубины этойпропасти, смертельный холод которой впивался в его кожу, поднялось дрожащееи влажное лицо солнца, отраженные колоннады деревьев выстроились в ряд,словно тяжелые башни, гладкие и блестящие, как медь, и из центра этогоперистиля, опрокинутого в торжественной размеренности, перед его глазами игубами возникли небеса, словно милосердная и отныне безотлагательнооткрытая бухта, куда человек, наконец, мог погрузиться безвозвратно,удовлетворив безудержно то, что мгновенно открылось Альберу как егонаиболее естественная склонность» [Грак 2005: 72].Пейзажный образ у Грака – не просто поэтическое видение мира и112воспроизведение сиюминутных состояний души, но и ее диалектика, ивыражение философских взглядов на мир.
Автор верил в существование«командных центров жизни», точек, откуда можно увидеть все потайные уголкии постичь истинный смысл вещей. По Граку, земля хранит свою тайну в некойпотаенной складке, и необходимо научиться смотреть на природу особымвзглядом, чтобы приблизиться к постижению этой тайны. В подтверждениесказанному вспомним, что после публикации романа «Балкон в лесу» (1951)Грак выпустил несколько сборников новелл, представлявших собой, по сути,пейзажные зарисовки тех мест, в которых он побывал, и обрывки размышленийи впечатлений, этими пейзажами навеянные. В одном из своих сборников эссе«Читая, пишу» (Enlisanten écrivant, 1980) Ж.
Грак посвящает несколько страницописанию природы в романе. Поясняя свое увлечение пейзажем, Грак пишет,что пейзаж является в известном смысле дорогой жизни, открывающейперспективу будущего: «Эта погруженность будущего в четкие контуры Землисподвигает мысль к предвидению будущего, которое Земля излучает и ккоторому она обращена» (Cet engouffrement de l’avenir dans la délinéation,pourtant si ferme et si stable, des traits de la Terre est l’aiguillon d’une pensée déjà àdemi divinatoire, d’une lucidité que la Terre épure etsemble tourner toute versl’avenir)[Gracq 1980: 87– 88].113ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2Научноелитературоведениенеимеетединойконцепции,позволяющейкак-либо разместить творчествоЖюльена Грака в четкой ивывереннойсистеме литературных школ и направлений.
Благодарясвоемуобразованию, увлечениям и особенностямтворческой биографии, связаннойпреимущественно с уединением и погружением в литературу прошлых эпох,Гракуудалосьвсюрреалистическойполнойтрадиции,мерестатьравнокакнаследникомитрадициифранцузскойевропейскогосредневекового романа, романтической литературы и фантастики, чьи путиразвития и способы репрезентации были весьма разными на протяжении всегоХХ века.
Результатом очень личной перцепции Граком этих литературныхнаправлений стал выработанный им уникальный подход к переосмыслениюевропейского литературного наследия и создание на его основе собственныхсамобытных произведений.Определение художественного стиля Ж. Грака возможно дать лишьапофатическое либо аналогическое, т.е. либо противопоставлять особенностипроизведений этого писателя особенностям произведений известных жанров,либо рассуждать о сходстве его творческого наследия с другими известнымиобразцами литературного творчества.Так,в разноевремяразличныеисследователи относили творчество Грака к сюрреализму (Буадефр, Вирмо,Версье), классическому европейскому роману (Мюра, Каррьер), магическомуреализму (Гаттеньо).
Однако непредвзятый анализ его работ заставляетсогласиться с тем, что особый синтетический стиль произведений Гракасодержит в себе характерные черты многих литературных течений, эпох, жанрови направлений. В целом можно заключить, что истоками творчества Гракаявляютсяобразцысюрреалистическогофантастическогоповествования,видоизмененные вследствие личной перцепции и привнесения в текстэлементов иных направлений, в частности, традиций рыцарского романа,которые писатель воспринял отчасти сквозь призму романтизма (готический114роман, творчество Новалиса и Р.
Вагнера).При попытке анализа произведений Ж. Грака в русле европейского«магического реализма» были выявлены ключевые для творчества Грака мотивыреконструкции и переосмысления Средневековья в современную эпоху всовокупности его историко-социальных и культурных черт, а также рецепциясовременным западным интеллектуалом самой идеи Средневековья как взначительнойстепенимифологизированногофантастическогофеномена.Средневековые мотивы соединяются в творчестве Грака с позднейшимилитературнымииидеологическиминапластованиями,образуясинтезнескольких культурных пластов и формируя его уникальный авторский стиль.Неоспоримо значительное влияние, которое оказал на творчество Ж. ГракаРихард Вагнер как композитор и своего рода идеолог религиозно-мистическойромантизированнойинтерпретацииисторииисредневековойкультуры.В произведениях Грака, посвященных теме Грааля, очевидны мотивывагнеровских произведений, если не на текстологическом, то на концептуальноми стилистическом уровне.
Уникальность авторского подхода в некоторой мереобусловлена творческим синтезом европейского средневекового авантюрногоромана и эпико-фантастическими творениями Вагнера.Вромане«ЗамокАрголь»Ж.Гракуудаетсянаиболееяркопродемонстрировать особенности своего художественного метода и подхода кпереосмыслению материала, принятого им для введения древнего мифа всовременное литературное произведение. Все произведение представляет собойв определенном смысле идеологическую и культурологическую полемику сВагнером,пытавшимся«христианизировать»древнийкельтскиймиф.Отталкиваясь от вагнеровского понимания мифологического сюжета и образовего персонажей, Ж.
Грак выстраивает собственную систему сюжета, образов иперсонажей, мотивации их поступков или ее отсутствия. Искусно манипулируятрадиционными мифологемами средневековой легенды о Граале (мифологемыГрааля, копья, Искупителя, жертвы, искушения), а также их интерпретациями в115произведениях средневековых авторов и в опере Р. Вагнера «Парцифаль»,Ж.
Грак ставит под сомнение христианизацию Грааля и устремляется ксюрреализму, т.е. к отказу от психологической обусловленности поступковперсонажей. Подобные попытки возрождения мифологического мышления иотказотдетерминирующегорационализмаявляютсянепременнойособенностью произведений, близких литературному течению «магическийреализм», и обусловлены тем, что миф воплощает собой скрытую сторонуреальности, а рациональный наблюдатель отсутствует.На материале романов Ж. Грака «Замок Арголь», «Побережье Сирта»,«Сумрачныйкрасавец»становитсявозможнымвыявитьключевыезакономерности его художественного метода репрезентации фантастическогопутеманализапространственно-временнойорганизациипроизведений,использования мотива сна и особой роли, отводимой пейзажу.С помощьюпространственно-временныхискаженийписательсоздаетновую«удивительную» реальность, где реальное и фантастическое, переплетаясь другс другом, раскрывают зашифрованные связи мировоззрения современногочеловека с мифологией, являя целостный и синкретичный образ мира.Значимым элементом этой модели являются сны, которые предстают вхудожественномпозволяющимпространствепонятьЖ.Гракапротиворечияскрытымчеловеческойкодомприродыэтогоимира,истории.Анализируя роль пейзажа в творчестве Ж.
Грака, мы выявили, что пейзажявляетсянестолькодекоративнымиэлементомхудожественнойтканипроизведения, сколько его ключевым стилистическим, композиционным исюжетным элементом, представая, наряду с мотивами сна, важнейшим приемомвоссоздания фантастической образности. Символическая нагрузка пейзажныхописаний придает им дополнительную метафизическую функцию, которая,выступая в качестве эпистемологического феномена, выявляет скрытыеантропологические смыслы.116ГЛАВА 3. ИСТОРИЧЕСКИЕ ФЭНТЕЗИ РЕНЕ БАРЖАВЕЛЯ3.1.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
