Диссертация (1168742), страница 26
Текст из файла (страница 26)
basiliscus, гр. Basiliscos«маленький король»); или с русалкой, которая в современном представлении,особенно после популяризации одноименной, в переводе, сказки Г.-Х. Андерсена,часто изображается прекрасной полуженщиной, полурыбой, с рыбьим хвостом вгреко-римской мифологии [Виноградова 1986: 83–130] (во французском:f.sirène/ondine); тогда как исконно древнерусские русалки – бледнолицые иливовсепрозрачныедевушкисзеленымиглазами,иногдавовсенепривлекательные, с недобрым и коварным характером [Максимов 1903: 23–24].Как уже говорилось, в непосредственной связи с французским «Дедом срозгами»,атакжесобщеевропейскими«РождественскимиТетушками»находится наш, уже ставший родным, добрый новогодний Дедушка Мороз, смешком подарков для своих внучат-ребятишек.
На Руси, где Новый год до 1669 г.,праздновался повсеместно в ночь на 1 сентября (по старому стилю) всенароднымигуляньями; а традиция праздновать его в ночь на 1 января и украшать ель, былазаимствована из Европы в период реформ Петра I, коснувшимися в основномдворян, практически не затронув крестьянский быт [Вахитов 2006]. Схожий ссовременным Дедом Морозом персонаж, появился позднее – лишь в конце XIX в.,и поначалу был известен лишь в верхних, европеизированных слоях общества – всреде дворянства и интеллигенции, – и то, в виде заимствованного из западнойкультуры, в первую очередь из французской, в силу широкого распространения вэтих слоях французского языка и моды, Рождественского Деда (и в Европе, и вРоссии Новый год лишь продолжал рождественские празднества и былвторостепенным по отношению к Рождеству, так в России он приходился насередину рождественских гуляний: между Рождеством и Крещением) [Там же].Мифический рождественский персонаж в период христианизации стал в Европеассоциироваться с реальным историческим лицом – святым Николаем (отсюдаСанта-Клаус), епископом Мирликийским IV в.
– во Франции St Nicolas –покровитель урожая и хорошей погоды в зимний период; к нему обращаются,122чтобы отвести бурю. Дед Мороз становится действительно народным лишь послерусской Октябрьской революции, в 20-х гг. ХХ в., когда Новый год выделяется изрождественского праздничного комплекса и становится самостоятельным,позднее и государственным праздником, когда начинают встречать Новый год вовсех семьях независимо от дохода, национальности и конфессии, когдаповсеместно стали устраивать бесплатные новогодние елки для детей (которыепрежде были рождественскими елками для детей из богатых семей) [Там же] – исегодня сохраняется традиция и название елка для детского новогоднегопраздника, с вызовом по слогам: Де-ду-шка Мо-роз, вы-хо-ди!; Сне-гу-ро-чка, поя-вись!; Е-ло-чка, за-жгись!; пойти на елку значит «пойти на новогоднийпраздник, устроенный для детей»; внучка Деда Мороза Снегурочка, без которойсегодня немыслима у нас новогодняя елка, «родилась» в 1937 г.
(в Европе такойперсонаж неизвестен). Известно, что ель как вечнозеленое растение являетсясимволом бессмертия, а ритуал «вызывания» добрых сил восходит к заречеловеческих времен, – испокон веков верили: Если долго звать (по имени), то ипоявится; Ищущий да обрящет, давшее: Кто ищет, тот всегда найдет! и т.п.Известно, что издревле всяческие напасти, случавшиеся с человеком:различные болезни (Горячка, Волосень, Цинга, Чума и т.д.), лихорадки, падёжскота, беды, смерть, бессонница и др., олицетворялись – представлялись в видеполулюдей, полумифических существ, которые по своему, либо по чужому зломуумыслу нападали или насылались на горемык, являясь происками злых сил.Чума – страшная старуха, страх перед чумой оставил в обоих языках схожиевыражения [Грушко, Медведев 1996: 506]: бежать от чего-л./кого-л.
как от чумы/ fuir qch/qn comme la peste «избегать чего-л./кого-л. как чуму»; проклятия, типа:Чума на чью-л. голову! / La peste étouffe qn «(пусть) чума задушит кого-л.»,например: La peste t’étouffe! «(чтобы) тебя чума задушила» / Чума на твоюголову!; Чума! / La peste! – в обоих языках о несносном, неугомонном, шумномчеловеке, чаще ребенке, как: Сущее наказание!; чумичка – о неопрятной женщине.Сама Смерть представлялась и до сих пор изображается в виде либо дряхлойбледной старухи – недаром говорят бледный как смерть / pâle comme la mort –123одетой во все белое, с косою в руках, которой она косит род людской, как траву;либо скелета, отчего ее называют курносою; согласно поверью, перед концомчеловека Смерть заглядывает ему в глаза [Там же: 434–435], что нашло отражениев выражении о людях, подвергшихся смертельному риску, но чаще о тех, ктоизбежал смерти: смотреть смерти в лицо/в глаза / voir la mort en face/de prés«видеть смерть в лицо/вблизи». Беда, которая никогда одна не ходит,представлялась в виде женщины, ходящей по дворам, за которой являлись идругие [Там же: 31–32], отсюда такие пословицы: Беда никогда не приходит одна;Пришла беда – отворяй ворота; Семь бед – один ответ / Un malheur en amène/enappelle/en attire un autre/son frère «несчастье приводит/зовет/притягиваетдругое/своего брата (франц.
le malheur «несчастье; беда», от основ mal- «зло;вред; плохо» и heur «уст. счастье; удача», сущ. муж. р., поэтому в варианте речьидет о «его брате» – son frère).Неудачи, ссоры и т.д. люди приписывали проискам злых духов. К таким«напастям» относится, например, Дрёма (задремать, дремучий «спящий» (лес)) –представляется в образе тихой доброй старушки с убаюкивающим голосом, онаприходит к детям, гладит их по волосам, закрывает им глазки, благодаря ейпослушные дети видят хорошие сны, а взрослым она порою навевает кошмары[Там же: 139]. Во Франции с Дрёмой схож один из немногих традиционныхперсонажей, сохранившихся в вариантах литературных сказок, восходящийодновременно к кельтской и греко-римской мифологии: Ole-Ferme-l’Œil «ОлеЗакрой-Глаз», более красочно представленный в английских сказках под именемOld Luck Oie (Оле-Лукойе в переводах сказок Г.-Х.
Андерсена). Два братаблизнеца с одинаковым именем Ole-Ferme-l’Œil: один – олицетворение сна,второй – смерти (ср. в греко-римской мифологии боги-братья: Гипнос – бог сна иТанатос – бог смерти), оба прекрасны, как боги, оба облачены в светящиесяодежды, но первый – в солнечные, а второй – в лунные [Akoun 1990: 189–190].Самая главная напасть – Лихо Одноглазое, ибо оно сослепу бросается накогопопало,направогоивиноватогобезразбора;воплощениенесправедливости судьбы, Рока, т.е. Божьего гнева или Божьей милости: коли124навалится оно на человека, пусть даже хорошего и трудолюбивого, так все унего не заладится: и сам заболеет, и хозяйство разорится, а Лихо сидит нашее – и ноги свесило! [Грушко, Медведев 1995: 256]; сегодня о человеке, которыйбеззастенчиво злоупотребляет добротой или услугами другого, говорят, что онсидит (у того) на шее и ноги свесил.
От Лиха произошли слова: лихой как«трудный, тяжелый» – лихая година, лихолетье и др.; лихо «нелегко, трудно»;лихой в значении «удалой, бедовый; безрассудный» – лихачить «ездить с бешенойскоростью»; лихо «резво, быстро», откуда лихач, лихость и др., и такие поговорки,как: (Эх,) не было бы лиха!, в том смысле, что не случилось бы беды; (припрощании) Не поминайте лихом! / sans rancune! «без злобы»; Лиха беда начало /Il n’y a que le premier pas qui coûte «лишь первый шаг (чего-либо) стоит»; Узнать,почем фунт лиха / apprendre le prix de la souffrance «узнать цену страдания», атакже пословица: Не буди лиха, пока оно тихо/пока оно спит / Il ne faut pasréveiller le chat qui dort «не нужно будить кота, который спит».
Во французскомязыке русское существительное лихо может переводиться словами: m.mal взначении «зло; беда», m.malheur «несчастье», f.malchance «невезение, неудача», –которые также некогда олицетворялись, что нашло отражение в сохранившихсяустойчивых выражениях, пословицах и поговорках, типа: Le mal a des ailes «убеды есть крылья» / Беда скоро ходит; разг. mal lui en a pris de faire qch «злозахватило его в каком-л. действии» / (и) надо же было ему/ей... (в значении, чточеловек напрасно что-л. сделал); разг. le malheur veut/voulut que... «несчастьехочет/захотело, чтобы…» / судьбе (было) угодно, чтобы… (в отрицательномзначении); Un malheur ne vient jamais seul «несчастье не приходит никогда одно» /Беда не приходит одна/Беда одна не ходит/Пришла беда, отворяй ворота.Лишения в народной культуре сопровождались многосложным комплексомверований и обрядов, поэтому во французской и русской языковой культуре непринято говорить о беде и несчастье [Cellard 1982: 255]: On ne parle pas demalheur! «не говорят о несчастье» / Как бы не было беды; Как бы беды ненакликать; Не каркай! – из этого поверья образовался фразеологизм: разг.
Parle125(parlez) pas de malheur! «не говори (говорите) о несчастье» / Ни в коем случае!; Низа что на свете!По русским поверьям, в каждом месте: в лесу, в открытом поле, в степи, наперекрестке дорог и т.п. – человека могли подстерегать нечистые силы (франц.les forces maléfiques «силы зловредные»), готовые помешать ему в задуманномпредприятии.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
