Диссертация (1168742), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Фразеологизм в целом выполняет роль стереотипногопроклятия-отсыла.Во французском языке место русского черта занимает дьявол [см. Каика1989]. Например, во фразеологизмах: donner/vouer qn au diable/à tous les diables«дать/обречь кого-л. дьяволу/всем дьяволам / послать кого-л. к черту;donner/vendre son âme au diable «отдать/продать свою душу дьяволу» / продатьчерту душу; au diable/à tous/à сent mille/à cinq cents diables «к дьяволу/ко всем/кста тысячам/к пятистам дьяволам» (реже самостоятельно, или с гл. направленияaller «пойти», partir «отправиться», envoyer «послать», или местонахождения être88«быть», habiter «жить», loger «ночевать, проживать») / к черту/ко всем чертям; endiable «по дьяволу» / чертовски, дьявольски – выражение интенсивности: Il estparesseux en diable «он чертовски ленив».
С компонентом diable есть французскиесамобытные фразеологизмы: tirer le diable par la queue «тащить дьявола захвост» – очень нуждаться, бедствовать, (едва) перебиваться и др.Сверхъестественный код подразумевает фразеологизмы с компонентами,являющимися названиями сверхъестественных существ. Эти существа сходны вофразеологизмах французского и русского языка [см. Калинина 2007]. Например,f.âme double «душа двойная» / двоедушник. Образ этого фразеологизма восходит кархетипическому, древнему, мировосприятию, в его основе лежит древнейшеепредставление о душе, дарованной человеку от рождения; но f.âme double /двоедушникспособенсовмещатьдведуши:человеческую–днемидемоническую – ночью, когда тело его спит крепким сном; душа, способнаявыходить из тела, ночью блуждает вне тела в зверином обличье и причиняетлюдям различные беды [Lecouteux 1992: 75–76].
Фразеологизм выполняет рольсимвола «двоедушного», лицемерного человека и его поведения.В устойчивых выражениях: С’est un cauchemar «это кошмар»; Il est moncauchemar «он мой кошмар» – основной компонент m.cauchemar «кошмар» –олицетворенное видение, по ночам досаждает людям, пугает их, душит илидавит, нередко до смерти. Об этом свидетельствует само название: le cauchemarили le/la mar(-a) – от устаревшего пикардийского глагола caucher «давить,угнетать» и Mara, mahr/mar «призрак» [Lecouteux 1986: 121]. Мар-/мор- – общийдля индоевропейских языков корень, обозначающий «смерть, тьма, зима и т.п.»: врусской мифологии женское божество Мара/Мора, морока/морок, отсюдаКикимора [Криничная 2004: 586]; интересно, что, согласно древним французскимповерьям, в le cauchemar «кошмар» (муж.
р.) превращаются в основном женщины[Lecouteux 1986: 122]. В русском языке кошмару соответствуют: Намной,Шерстнатый, реже сам Домовой; зато слово домовой употребляется в составеустойчивого выражения – домовой давит [Грушко, Медведев 1996: 339].89Устойчивый образ Бабы-Яги используется для сравнения с нею оченьнекрасивых обычно старых женщин; она является частым «героем» русскихсказок; подразумевается во фразеологизме: точить зубы – постоянно испытыватьчувство злобы; вынашивать злой умысел, готовиться навредить. В славянскомфольклоре Баба-яга точит затупившиеся зубы, чтобы съесть свою жертву[Криничная 2004: 89–90], – она как бы «иллюстрирует» собой заложенное вофразеологизме символьное представление о постоянном чувстве неприязни,злобы, о чьем-либо мстительном чувстве по отношению к кому-либо.Роль «сверхъестественного» кода в общем культурологическом анализефразеологизмов достаточно велика.
Особенно часто употребляются (и в русском,и во французском языках) фразеологические единицы этого кода в общениивзрослых с детьми, а также самих взрослых между собой.Временной код содержится во многих фразеологических единицахрусского французского языков, так или иначе связанных со временем, отражаясовокупность представлений о членении времени и отношение человека ковремени.
Причем, в окультуренной человеком временной сфере наименованияотрезков времени метонимически (т.е. путем замены целого частью) могутзамещать время вообще, обозначая относительно непродолжительные, обозримыеего промежутки. Например: без году неделя; без пяти минут…; битый час; вмгновенье ока; (и) глазом не моргнуть; через час по чайной ложке; золотой век; кшапочному разбору; как (первый) снег на голову; кануть в вечность; Кто рановстает, тому бог (по-)дает; минута в минуту; много воды утекло/утечет; начерный день; не по дням, а по часам; после дождичка/дождика в четверг; сминуты на минуту; с/от младых/молодых ногтей; (сидеть и) ждать у моряпогоды; испокон веков/века/веку; звездный час; в добрый час и др.Многие из указанных фразеологизмов основаны на поверьях о счастливыхи несчастливых часах в сутках – каждому такому часу покровительствуютсоответственнодобрыеилизлыеангелы.Согласносредневековойапокрифической книге «О часах добрых и злых», где подробно описывалисьблагоприятные и неблагоприятные часы суток и недели, самое опасное время90между полуднем и часом дня и между полуночью и часом ночи [Левкиевская2000: 495].
Отсюда и фразеологизмы: В добрый час!; В недобрый час/не в чассказать/сделать (в песне «Очи черные»: …Знать, увидел Вас я в недобрый час).Во французской книге les Clavicules de Solomon (Ключицы Соломона, 1376 г.)приводится полный список имен ангелов и демонов дней и часов, а такжемолитвы и заклинания, с которыми следует к ним обращаться [Lecouteux 1996:25]. Если тот или иной отрезок времени считается хорошим или плохим,благоприятным или неблагоприятным, то мотивацию следует искать в указанномповерье. Равно как и мотивацию французских фразеологизмов: f.mauvaise heure«плохой час» / неблагоприятное/неподходящее время; посл.
Il n’est qu’unеmauvaise heure en jour «есть только один плохой час в дне»; un mauvais/méchant/vilain quart d’heure «плохая/злая/скверная четверть часа» / неприятная минута;неприятность; passer un mauvais quart d’heure «провести плохую четверть часа» /пережить неприятную минуту; (avoir) de bons et de mauvais quarts d’heure «иметьхорошие и плохие четверти часа» / (быть) то в хорошем, то в плохомнастроении; à la bonne heure «в добрый час» / своевременно, заблаговременно. Всовременном русском языке идиома В добрый час! приобрела также значение«вот и отлично/хорошо!; тем лучше!».
Фразеологизмы, содержащие в своейсемантике временной код, выражая «меру вещей», являются не очень древними,но, при этом, опираются на еще более ранние представления человека омироздании, уходящие в глубокую древность. В современном языке ониформируют совокупность выражений, обозначающих членение времени наотрезки и отношение человека к временным параметрам.Код болезни и смерти объединяют болезни и смерть в один код культурыусловно, но думается, что между ними есть непосредственная причинная связь:болезни могут привести к смерти. И в русском, и во французском языке естьмного фразеологизмов, связанных с болезнями и смертью, они обычно построенына образной основе, заключают в себе богатую символику, олицетворения и т.п.Олицетворенные наименования болезней выражались в народе либоотдельным словом (их надо писать с большой буквы как имена собственные),91либо устойчивым номинативным сочетанием: Горячка, Волосень, Цинга, Коровьясмерть, Моровая Язва, Моровая Дева (от основы мор/мар «смерть», см.
выше)[Грушко, Медведев 1996]. В современном языке особенно известна Чума: людииспытывали большой страх перед этой повальной болезнью. Это привело ксуществованию в обоих языках сходных выражений: бежать от кого-л./чего-л.как от чумы / fuir qn/qch comme la peste «избегать кого-л./чего-л. как чуму»;проклятие: Чума(-у) на чью-л. голову! / La peste étouffe qn «(пусть) чума задушиткого-л.» (ср. в русском переводе «Ромео и Джульетта» Меркуцио: «Чуму на обаваши дома!» (Монтекки и Капулетти)).
Другие французские идиомы скомпонентом f.peste «чума»: dire peste et rage de qn «сказать чуму и ярость о комл.» / ругать кого-л. на чем свет стоит (отсюда гл. pester – ругаться, сердиться);faire/mener peste et rage «делать/вести чуму и ярость» / свирепствовать, бушевать(о реакции на что-л. или в достижении какой-л. цели).Можно заключить, что фразеологизмы, содержащие в семантике поверья, ав структуре – номинации болезней и смерти, играют большую роль вдемонстрации русской и французской лингвокультур, заключенной в этихфразеологизмах. Их образы восходят к древнейшим формам осознания мира исоотносятся с культурным «кодом болезней и смерти», т.е.
с совокупностьюобусловленных культурой стереотипных представлений о проявлениях болезней исмерти, которые выступают как источник осмысления человеком мира.Код загробного (потустороннего) мира включает, в первую очередь,многочисленные глагольные фразеологизмы со значением «умереть». Например,во французском языке: aller manger l’herbe par la racine «пойти есть траву откорня»; aller fumer les mauves par la racine «пойти курить/унавоживать мальвы скорня» и др. – все подобные выражения при своем значительном лексическомрасхождении сводятся к общему смыслу: «делать с подземной частью растениячто-л., что обычно делается с его наземной частью», т.е.
«оказаться под землей иделать что-л., как бы с другой стороны» [Courtois 1991: 238–240]; аller au royaumedes taupes «пойти в царство кротов»; partir au royaume des ombres «отправиться вцарство теней» (le royaume des ombres «царство теней» / загробный мир). В92русском языке: отправиться на тот свет; приказать долго жить; лечь в гроб/вмогилу; коньки отбросить и т.п. В русском и французском литературных языках:царство Плутона / l’empire/le royaume de Pluton/l’empire des ténèbres/le royaumedes morts «империя/царство Плутона/империя сумрака/ царство мертвых» (Плутон– римское имя греческого бога смерти Аида; в русском литературном – чащецарство Аида [Федоров 1995: 31]; по легенде, душу, попавшую в царство Аида,ждало посмертное наказание за совершенные при жизни злодеяния, и, чтобыоблегчить судьбу мертвого, нужно было соблюсти все обряды погребения ипоминовения [Мифологический словарь 1991]).К небесному коду культуры относятся все фразеологизмы, в структурекоторых упоминается само небо, небесные светила и пр.: Небо – терем Божий;Звезды – окна, из которых сморят ангелы (из которых ангелы вылетают); Двестраницы у Бога: одна страница – небо, другая – земля [Грушко, Медведев 1996:163]; под куполом неба / (прост.) sous la calotte des cieuх «под сводом небес» –французское m.ciel «небо» в идиомах часто употребляется, согласно стариннымиповерьям (см.
выше), во множественном числе des cieuх): sous d’autres cieux «поддругими небесами» / под чужим небом/на чужой стороне; le royaume des cieux«царство небес» / царство небесное. Исключителен культурный потенциалфразеологизма быть (чувствовать себя) на седьмом небе (от счастья), болеекороткий вариант быть на седьмом небе – его можно считать фразеологическойкалькой, т.к. он совпадает по форме и по значению с французским être (ravi) auseptième ciel «быть (восхищенным) на седьмом небе».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
