Диссертация (1168614), страница 78
Текст из файла (страница 78)
127]). В комнате постепенностановится все светлее, в ремарках сказано, что со светом, вспыхнувшим накончиках пальцев Гелльригеля, звучит музыка, она усиливается, как быподтверждая правильность решения детей – начать новую жизнь, покинутьтемную хижину Гунна, отправиться в другой мир, обрести широкое, светлое,музыкальное, игровое пространство.Однако, как показывает Г. Гауптман, игровой мир Михеля неестественен, взначительной мере надуман.
Гелльригель слишком увлекся своей игрой, забыл освоем назначении – тщательно охранять «стеклянную» малышку Пиппу. Жанр«Glashüttenmärchen», доказывая драматическое бытие через себя самого, черезсамоиграние, вновь на некоторое время подлежит внутренней, событийнойостановке – дети заблудились в горах, Михель не может спасти Пиппу, напротив,именно она, случайно попадая в дом Вана, приводит помощь к погибающему вгорах Гелльригельу. «Стеклянная» девочка оказалась не столь хрупкой, какказалась вначале, она спасает и себя, и своего спутника, того, кто должензаботиться о ней.
Самоиграние жанра «Glashüttenmärchen» ведет к сменеактивности игровых позиций, игровой мимезис получает иное смысловоенаправление.Михель до этого играл «в себя значительного», в чем и заключается, по Г.Гауптману, надуманность его игры. Гелльригель с излишним пафосом говоритВану, что тот даже и не догадывается, кто такой Михель Гелльригель.
Но351постепенно он выходит из роли: начинает пить, есть, хотя раньше утверждал, чтоне нуждается в этом, остается ночевать у Вана, как бы забывая о своемпервоначальном решении покинуть его гостеприимный кров. Его первоначальнаяигра, которую можно назвать «парить в небесах», должна отныне вестись поправилам Вана. Он вовлекает Гелльригельа в свою игру-путешествие, ту, котораяиграется только в рамках гипнотического сна.Г. Гауптман, много размышляя о сновидении, подчеркивая реальность сна,показав его истинно-причудливую логику через жанр Traumdichtung в драме«Вознесение Ганнеле», в произведении «А Пиппа пляшет» выявляет еще однуважную сновиденческую функцию – смену игровых сновиденческих пространств.Во сне, считает Г. Гауптман, «свет не имеет границ <…> можно с легкостьювыплыть из морской бездны, парить в воздухе без крыльев» [344, s. 390].
Нечтоподобное происходит и с Гелльригельом.Предлагаемые Ваном правила игры достаточно быстро находят отклик вдуше Михеля. Дело в том, что он уже отчасти знаком с ними –Гелльригель всюжизнь видел сон об игрушечном волшебном городе, знает там каждый мостик,лесенку, переулочек (Brucken, Treppchen, Gasschen). Не случайно все этисуществительные даются с уменьшительно-ласкательными суффиксами, ониподчеркивают в речи Михеля детское простодушие и доверчивость.
Таквыражается ребенок, уверенный в своей правоте, в своей логике сна, интуитивностремящийсятакимспособомсловообразования(существительнымисуменьшительно-ласкательными суффиксами) противопоставить свой мир мирувзрослых. Они скажут «мост», а не «мостик», «лестница», а не «лесенка»,«переулок», а не «переулочек».Ван советует Михелю отправиться в путешествие не на настоящем корабле,а на игрушечной гондолочке. Сон, в который погружается Гелльригель подвлиянием гипноза Вана, можно рассматривать как апофеоз игрового действа, какту истинную игру, которой раньше так не хватало Гелльригелю.
При помощигипноза Вана Михель погружается в сон, в котором видит Венецию – прекрасныйгород из стекла и воды. Следует отметить, что для Г. Гауптмана Венеция и352Италия представляют собой два различных понятия. В Венеции, с точки зрениядраматурга, «собраны все сокровища и драгоценности, а остальная Италия являетсобой огромный магазин великолепных развалин» [349, s. 42].
Именно в Венеции«допустим и ощутим восточный Ренессанс» [349, s. 45]. Гондола, подчеркивает Г.Гауптман, – вечный символ Венеции, «катание на ней навевает мечтательные сны.При виде гондолы Г. Гауптман думает об Афродите, вышедшей из морской пены,драматург уверен, что Афродита именно из гондолы вошла во внешний мир»[349, s. 44]. Скорее всего, на основании подобных размышлений о Венеции, огондоле как первом «земном» местопребывании богини любви, драматург ипозволяет своему герою наслаждаться таким сказочно прекрасным путешествием.В него Михель собирается отправиться «самым практическим образом», но Ванговорит, что так не получится, надо «ехать творчески» - на гондолочке, толькотогда Михель способен увидеть то, к чему стремится его тоскующая душа(«<…>so kannst du mit einemmal alles erblicken, wonach deine schmachtende Seelestrebt» [52, s.
145]).Необходимо особо подчеркнуть, что Г. Гауптман присутствовал нагипнотических сеансах доктора Форела, наблюдал погружение в сон пациентов ивыходы из него. Концепция Форела, связанная с лечебным воздействиемгипнотического сна, подкрепляется для Г. Гауптмана и размышлениями К. ДюПрела. Он считал, что «гипнотический сон позволяет в значительной степенираскрыть загадку человека, постичь такой сложный процесс как перемещениепорога сознания» [135, c.
226]. Гипнотическое сновидение, подчеркивает ДюПрел, «соответствует душевному настрою сновидца<…> во сне происходитдраматизация воспоминаний<…> воздействие со стороны другого на сновидцапозволяет раскрыть его духовный процесс и, что самое главное, способствуетамоврачеванию» [135, с.
235].Нечто подобное происходит и с Михелем Гелльригелем. В гипнотическомсне он постигает свой настоящий и будущий путь, не случайно Ван говорит, что вГелльригеле и Пиппе есть нечто от сбившихся с дороги птиц, которые поэтомусейчас беспомощны («Ihr habt etwas an uch<…>.von aus der Flugbahn353geschleuderten Vögeln, die hilflos<…>» [52, s. 144]). Детям, Гелльригелю в первуюочередь, надо четко знать, куда он пойдет дальше, как ему следует охранятьПиппу, где, в каком конкретном месте она будет в большей безопасности.Игровая смысловая роль жанра «Glashuttenmärchen» проявляется через сложныйпсихологическийпроцесс,демонстрирующийсаморегуляциюсознаниядраматического персонажа.Интересен сам процесс гипноза, который Ван проводит на сказочноигровом уровне: Пиппа водит пальчиком по краю венецианского кубка, вместе сВаном они поют песню о пути-дороге («Fahre hin, fahre hin, kleinesGondelschiffchen» [52, s.
146]). В полном согласии с задачами гипнотического сна,в котором главная роль принадлежит внутренней логике вопросов и ответов, Ванспрашивает Михеля, что он видит, где он, куда плывет, Гелльригель стараетсярассказывать полно, ярко и красочно. Он воспринимает больше, чем в состояниипостичь человеческая душа («<…>als eines Menschen Seele je erfassen kann» [52, s.146]). Гелльригель не знает, спускается он на гондолочке-корабле вниз илиподнимается вверх, главное в его путешествии – это сад, в котором Гелльригельзамечает великолепное отражение мраморных цветов, дрожь белых колонн взеленой глубине («In blauen Flzten spiegeln Marmorblumen sich, / und weise Säulenzittern im smaragdnen Grund» [52, s.
147]). В данном случае можно вести речь ободном из ключевых понятий драматургии Г. Гауптмана – Фата Моргана.Бесспорно, Фата Моргана связана с иллюзией, поэтически представленной вомногих драматических творениях Г. Гауптмана, является ее разновидностью.Однако между ними есть существенная разница.
Фата Моргана – это отражение,прекрасная видимость, что и составляет, по Г. Гауптману, смысл человеческогосуществования.Драматург подчеркивал, что писатель-гений88 является «божественным,магическим отражателем, он должен выхватить все необходимые элементы изПрадрамы, сложить все вместе и отразить в совокупности» [345, s. 886]. Такпроисходит и с Гелльригелем. Г. Гауптман как писатель-отражатель с помощью88К ним он причислял в первую очередь Шекспира и Гёте, потомки таковым считали и самого Г.
Гауптмана.354такого поэтического приема, как введение гипнотического сна в драму, позволяетМихелю осознать всеобщую отражательную функцию мира – увидеть отблескнекоего сада, в котором растут мраморные цветы, отражающиеся вместе с белымиколоннами в бездонной зеленой глубине. В сознании героя, погруженногосказочным, игровым образом в гипнотический сон, возникает отражениеотражения. Видения во сне соответствуют всеобщей игровой проявляемости,которая, обладая собственным онтологическим бытием, проецируется на сознаниеперсонажа. Водяной город в сновидениях Гелльригеля – это Венеция, греза,воплотившаяся в жизнь.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
