Диссертация (1168548), страница 21
Текст из файла (страница 21)
А. Миросозерцание Достоевского. Прага, 1923.238 с.97она не дается даром, еще нужно сделаться «достойным» свободы. Речь идет обобновлении, основанном на разрушении, для этого нужно следить за членамигруппы, за их «бодростью» и «энергией». Категории Бога, души изгоняются излексики Верховенского, при этом немного ироничные «бодрость» и «энергия»наделяются негативной коннотацией, если принять во внимание недавнееубийство Шатова и реакцию на это Лямшина и Виргинского. Таков «урок»Верховенского, программа, наставление – к свободе через насилие, через власть«свободной организации» к перевоспитанию, обновлению «дряхлого» дела.Композиционно сцена прощания в «Бесах» находится ближе к концуромана, в главе шестой третьей части книги.
С отъездом Петра Верховенскогобольных героев не стало меньше, убийцы почти полностью «потеряли рассудок,как напророчил о них Эркель» (10, 509): Лямшин после неудачной попыткисамоубийства побежал сдаваться, ползая на коленях перед полицией, Толкаченкоуехал в уезд, Виргинский «лежал больной и был в жару» (10, 511), Липутинскрылся в Петербурге, где «вдруг запил и стал развратничать безо всякой меры,как человек, совершенно потерявший всякий здравый смысл и понятие о своемположении» (10, 512). Группировка без лидера больше не представляет единогоцелого, учитель предает своих учеников (особенно красноречиво в этомотношении последнее свидание Верховенского с Эркелем). Между тем, о самомПетре Степановиче в провинциальном городке отзывались весьма лестно, считаяего «чуть не за гения» (10, 512), что подчеркивает приверженность городка кслухам,перетолкам,заотсутствиемточнойинформации – способностьгиперболично домысливать, почти создавать миф.
Не уменьшилось и количествосмертей с отъездом главного «беса»: в беспамятстве умирает Марья Шатова смладенцем (мифологическая картина вновь актуализируется: бесовский вихрьунес «проклятого ребенка» Николая Ставрогина) от простуды и от ужаса смертимужа, в беспамятстве умирает и Степан Трофимович, который так желал увидетьПетрушу и Шатова, и «всех».
Только незадолго до смерти он понял, что есть«Великая Мысль», заключающаяся в преклонении перед «безмерно великим» (10,506), без которого все люди «умрут в отчаянии» (10, 506). Трагизм последних98слов героя состоит в том, что их никто не может услышать из тех, кто был посвоему дорог Степану Трофимовичу, для кого эта речь имела бы хоть какое-товлияние; герой также не знает ни о Шатове, ни о Кириллове, ни об уехавшем сынеи рассуждает об их (теперь уже невозможном воссоединении); СтепанТрофимович опоздал с вдохновенным словом-откровением и произнес егослишком поздно. Но, вместе с тем он и не мог стать всеобщим примирителем попричине закрепившейся за ним роли либерала сороковых годов, во-первых, инасмешливым отношением к нему молодежи, во-вторых.
Поэтому смерть вдалеком месте от закруженного вихрем города, в окружении ВарварыПетровны становитсязакономернымитогомжизненногопутиСтепанаТрофимовича.В финале романа читатель узнает о том, что повесился и НиколайСтаврогин – это заключительная смерть не нашедшего себе места в этом мирегероя. Не вдаваясь в подробности о возможных причинах самоубийства, можноутверждать, что подобный финал не дает никакой надежды на возможностьочищения от бесовства, перерождения или спасения главного героя финал«Бесов» – торжество смерти (хотя и некоторым исключением становитсястранствие Степана Трофимовича в Спасов и его обретение Бога).Теперь сравним с основным «уроком» Алеши Карамазова и ролью сценыпрощания для финала романа «Братья Карамазовы»:«Согласимся же здесь, у Илюшина камушка, что не будем никогдазабывать [здесь и далее выделено мной – прим.
М.Б.]– во-первых, Илюшечку, аво-вторых, друг об друге. <….> Знайте же, что ничего нет выше, и сильнее, издоровее,иполезнеевпредьдляжизни,какхорошеекакое-нибудьвоспоминание, и особенно вынесенное еще из детства, из родительского дома.<…> Если много набрать таких воспоминаний с собою в жизнь, то спасенчеловек на всю жизнь. И даже если и одно только хорошее воспоминание при насостанется в нашем сердце, то и то может послужить когда-нибудь нам воспасение.
<…> как вспомним про то, как мы хоронили Илюшу, как мы любилиего в последние дни и как вот сейчас говорили так дружно и так вместе у этого99камня, то самый жестокий из нас человек, и самый насмешливый, если мы такимисделаемся, все-таки не посмеет внутри себя посмеяться над тем, как он был добри хорош в эту минуту! <…> Будем, во-первых, и прежде всего, добры, потомчестны, а потом – никогда не будем забывать друг об друге. <…> Господа,милые мои господа, будем все великодушны и смелы, как Илюшечка, умны,смелы и великодушны, как Коля <...>, и будем такими же стыдливыми, ноумненькими и милыми, как Карташов.
<…> Все вы, господа, милы мнеотныне, всех вас заключу в мое сердце, а вас прошу заключить и меня в вашесердце! Ну, а кто нас соединил в этом добром хорошем чувстве, об котором мытеперь всегда, всю жизнь вспоминать будем и вспоминать намерены, кто какне Илюшечка, добрый мальчик, милый мальчик, дорогой для нас мальчик навеки веков! Не забудем же его никогда, вечная ему и хорошая память внаших сердцах, отныне и во веки веков!<…>» (15, 195–196).Потенциально ретроспективная точка зрения, с возможным забеганиемвперед и возвращением в настоящий момент у Алеши позволяет мальчикамсмотреть на себя со стороны не только иной возрастной (Алеша), но и временнойкатегории (Алеша и все мальчики в будущем). Мотив памяти в приведенномвыше отрывке многократно проявляется в лексемах «воспоминание», глаголах созначением отрицания забвения «не будем никогда забывать», молитвенныхформах «вечная память».
В памяти уже заложена категория вечности, бессмертияи спасения, о котором говорит Алеша. В добрых наставлениях мальчикамобъединено живое и мертвое (равнения на умершего Илюшу, и одновременно наживых Колю с Карташовым), по сути оппозиция жизнь-смерть и вовсе снимается.Алеша, в отличие от Верховенского, предполагает возможность выбора междудобром и злом: мальчики могут «стать даже жестокими» или «сделаться злыми»(15, 195). В этом отношении Алеша более чувствует свободу, нежели ПетрСтепанович, который все время о ней говорит. Духовная «программа» АлексеяКарамазова состоит все-таки в отвращении детей от совершения возможного зла,поэтому он просит мальчиков всегда помнить то место и время, когда все былиобъединены добрым чувством сострадания к Илюшечке и осознанием этого100момента.
Мгновение и вечность, настоящее и будущее теснейшим образомпереплетены в речи Алеши; единичное событие может многократно повторяться,о чем имплицитно свидетельствует эта фраза: никто «не посмеет внутри себяпосмеяться над тем, как он был добр и хорош в эту минуту» (15, 195). Алеша какдуховный наставник мальчиков формирует следующую иерархию ценностей:доброта, честность, память об истинной доброте, или доброе воспоминание.
Этоте заветы, с которыми мальчикам идти по жизни; слово Алексея становитсясеменем, которое принесет свои плоды. Притчеобразность прощальной сцены в«Братьях Карамазовых» формируется именно за счет наставлений учителясеятеля детям, здесь становится зримым не только эпиграф к роману о зерне, но иярче проступает евангельская заповедь: «Истинно говорю вам, если не обратитесьи не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Матфей 18:3).
Не случайноведь проникновенное слово Алеши заканчивается эмоциональным предложениемо всеобщем воскресении, по сути это та же вера в возможность вхождения вЦарство Небесное, которое открыто детям. В этой точке романа предельносближены мир горний и мир дольний, реальное и ментальное, что во многомсоздается за счет сильной позиции текста – его финала.
Финал становитсядвижением за пределы земной реальности, движением через реализованнуюзаповедь «будьте как дети» к спасению и воскресению, финал романа «БратьяКарамазовы» – это победа над смертью299.Такимобразом,вработемыпостаралисьпоказать,чтовопроссопоставления двух произведений Достоевского в ракурсе художественногопространства является важным для рассмотрения поэтики романов писателя.Через рассмотрение наиболее общих точек двух романов можно выявитьнекоторыезакономерностиихпостроения,несмотрянакажущуюсяпротивоположность двух текстов в художественном отношении. Для поэтикидвух романов характерна роль эпиграфов, становящихся отправной точкой винтерпретации текстов и задающими вектор читательского восприятия. В «Бесах»299О значении финала, определяющем конструкцию художественного мира в целом, см.:Лотман Ю.М.
Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970. 384 с.101эпиграфы каждый раз актуализируются в лексике, эпизодах, сцене прощанияВерховенского с группой, финале. Так, на лексическом уровне в романеметафизическая заряженность эпиграфов из Евангелия и Пушкина проявляется всловах «бесы» – «вихрь» и их производных, при этом последний характеризуетобщую картину мира в романе: вихрь в головах, вихрь в природе, вихрь какполитическое явление. Получается, что имплицитно оба эпиграфа «Бесов»проявляют себя в романе каждый раз, когда в тексте актуализируются значимаядля эпиграфов лексика (бесы, вихрь), мотивы (потеря пути, обреченности бесовна смерть). Эксплицитно же второй эпиграф из Евангелия и его толкованиепоявляется только в словах Степана Трофимовича, однако реализации скрытойвозможности спасения и исцеления от бесовства не происходит.
Эпиграф в«Братьях Карамазовых» актуализируется в тексте романа. Это не толькословесное повторение эпиграфа в особую минуту, в момент метафизическогопорога, когда для героя решается все: убить или не убить (Михаил и Зосима),объяснить и предсказать дальнейшее страдание (поклон Зосимы Дмитрию).Эпиграф имплицитно представлен и в финале романа, когда Алеша, как учительсеятель,прощается с мальчиками и его слово проникает в душу детей, иобязательно принесет свои плоды. Эпиграф из «Карамазовых» о зернекоррелирует с важнейшим для романа мотивом жертвенности (воистину всякийпред всеми за всех виноват), который в свернутом виде был представлен еще вглаве «У Тихона» в «Бесах». В отношении поэтики эпиграфа можно отметить, чтодля всех трех эпиграфов в сопоставляемых романах дается определенный ключ ктексту, эпиграфы задают тему непростой судьбы человечества, надежды наспасение и воскресение.Сравнение эпизодов из жизни Зосимы, в которых повторяются словаэпиграфа с отдельной главой «У Тихона» из «Бесов» показал, что в критическиймомент старцы способны «разом предвидеть» трагедию и великое страдание,которое в будущем случится с Дмитрием Карамазовым и Николаем Ставрогиным;при этом подобное предвидение сопровождается определенным жестом –поклоном и улыбкой у Зосимы и сложением рук и судорогой на лице у Тихона,102при этом их души охватывает «мгновенный» ужас/испуг.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
