Диссертация (1168548), страница 20
Текст из файла (страница 20)
Уникальностьэтого момента в том, что в едином месте и времени, разом вдруг представляетсякартина прошлого Алеше, при этом смысловая наполненность этого моментатакова, что в нем мгновенно и одновременно сплетаются настоящее, прошлое,будущее. Прежде всего, это связано с христианской традицией в частности имифологической традицией в целом, когда события, раз происходившие,актуализируются и заново рождаются в настоящем. Т.А. Касаткина полагает, чтокамень в данном контексте становится воплощением заповеди апостола Петра:«<…> Алеша зримо воплощает заповедь апостола Петра: “Приступая к Нему,камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному,и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный...”» 296 .
Помимособственно библейской аллюзии в этом фрагменте имплицитно проявляютсяцентрообразующая роль эпиграфа и мотив всеобщей ответственности («всякийпред всеми за всё виноват»). «…если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет,то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» (14, 5) – зерно мудрыхслов Алеши попадет в нужную почву нежных и открытых душ мальчиков; смертьзерна в притче взаимосвязана с личной жертвой ради всеобщего блага, и вконечном счете, с бессмертием и воскресением – такова смерть Илюшечки,который все-таки простил обидчика его отца – Дмитрия Карамазова, и послесмерти объединил мальчиков и Алешу в едином пространстве, соединяющемнастоящее, прошедшее и будущее с надеждой на воскресение.
Отметим и296Касаткина Т.А. Новые слова вещей. Элемент художественного текста Ф.М. Достоевского.Концепт, цитата, эпиграф. [Электронный ресурс] : Новый мир, 2011. № 10. Электрон. журнал.Режим доступа: http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2011/10/ka14.html#1/, свободный (датаобращения: 10.09.16).92местонахождение этого камня, место на границе города и выгона скота, награнице двух миров:«А мы с ним, надо вам знать-с, каждый вечер и допрежь того гулятьвыходили, ровно по тому самому пути, по которому с вами теперь идем, от самойнашей калитки до вон того камня большущего, который вон там на дорогесиротой лежит у плетня и где выгон городской начинается: место пустынноеи прекрасное-с» [здесь и далее выделено мной – прим. М.Б.] (14, 188).Стоит вспомнить, что название города – Скотопригоньевск, значениекоторого легко объяснимо: место, куда пригоняют скот.
Большой камень лежитна границе с этим местом, получается, что он, лежащий у основания города,лежиттакжеиуоснованияхудожественногомираромана«БратьевКарамазовых». Поэтому финальное событие романа, происходящее у этого камня,становится столь значимым.Если же говорить о «Бесах» и о месте, где происходит сцена прощанияВерховенского с его приспешниками, то оно, как и в «Карамазовых»,«пустынное», но отнюдь не «прекрасное», даже «мрачное» (примечательна вупотреблении слов «мрачный» и «мрак» некоторая речевая избыточность,граничащая с тавтологией, что, конечно, усиливает эстетический эффект), иобъясняется целью собравшихся – убить Шатова, а затем избавиться от улик искинуть труп в пруд:«Это было очень мрачное [здесь и далее выделено мной – прим.
М.Б.]место, в конце огромного ставрогинского парка. Я потом нарочно ходил тудапосмотреть; как, должно быть, казалось оно угрюмым в тот суровый осеннийвечер. Тут начинался старый заказной лес; огромные вековые сосны мрачными инеясными пятнами обозначались во мраке. Мрак был такой, что в двух шагахпочти нельзя было рассмотреть друг друга, но Петр Степанович, Липутин, апотом Эркель принесли с собою фонари. Неизвестно для чего и когда, внезапамятное время, устроен был тут из диких нетесаных камней какой-тодовольно смешной грот.
Стол, скамейки внутри грота давно уже сгнили ирассыпались. Шагах в двухстах вправо оканчивался третий пруд парка. Эти три93пруда, начинаясь от самого дома, шли, один за другим, с лишком на версту, досамого конца парка. Трудно было предположить, чтобы какой-нибудь шум, крикили даже выстрел мог дойти до обитателей покинутого ставрогинского дома» (10,456).Примечательно, что трагическая судьба Шатова с самого начала определенахроникером: «Это было одно из тех идеальных русских существ, которых вдругпоразит какая-нибудь сильная идея и тут же разом точно придавит их собою,иногда даже навеки. Справиться с нею они никогда не в силах, а уверуютстрастно, и вот вся жизнь их проходит потом как бы в последних корчах подсвалившимся на них и на половину совсем уже раздавившим их камнем» (10,27).
Камень как концепт объединяет этот камень в портрете Шатова с идеейКириллова о самоубийстве в диалоге с хроникером. Так, Кириллов рассуждает одвух главных причинах невозможности покончить с собой: боль и «тот свет» (10,93). При этом, размышляя о боли, Кириллов предлагает собеседнику в качествемысленного эксперимента представить огромный «камень с дом» (10, 93),который упадет на человека. Пока камень висит, люди боятся, что будет больно,при этом Кириллов совмещает концепт «камень» и «страх смерти», так, каменьстановится метафорой страха смерти, но вместе с тем «боль страха смерти» (10,94) есть бог, и здесь уже «камень» становится метафорой «бога». Победить этотстрах и эту боль для героя, избавиться от «камня» (прежнего «бога») означает«стать богом»: «В камне боли нет, но в страхе от камня есть боль.
Бог есть больстраха смерти. Кто победит боль и страх, тот сам станет бог» (10, 94).Камень играет символическую роль в обоих романах, в сцене прощаниясообщников, как и в сцене прощания Алеши с мальчиками, камень становитсязнаковым символом, соединяющим реальное и ментальное пространство: так, в«Карамазовых» камень стоит у основания мира, в «Бесах» он постепенно«материализуется», переходя от камня-идеи, которая может придавить Шатова иЛипутина, к камню-мысленному эксперименту над человеком у Кириллова, и,наконец, к каменному гроту, в котором были спрятаны два камня, чтобы«спрятать концы в воду» – труп Шатова; затем снова возвращается на ментальный94уровень, становясь метафорой обремененной грехом совести (неслучайночувствительный Виргинский, признаваясь в участии в убийстве, говорит: «Ссердца свалилось».).
Убийство легло камнем на сердце тех, кто еще не совсемокаменел, в отличие от главного убийцы, имя которого – Петр – в переводе с греч.означает «камень».Совершив свое мрачное дело, убийцы привязывают к трупу два камня инаправляются к пруду, чтобы избавиться от тела:«Место,гдеоканчивалсяэтоттретий,довольнобольшойСкворешниковский пруд и к которому донесли убитого, было одним из самыхпустынных и не посещаемых мест парка, [здесь и далее выделено мной –прим. М.Б.] особенно в такое позднее время года.
Пруд в этом конце, у берега,зарос травой. Поставили фонарь, раскачали труп и бросили в воду. Раздалсяглухой и долгий звук. Петр Степанович поднял фонарь, за ним выставились и все,с любопытством высматривая, как погрузился мертвец, но ничего уже не быловидно: тело с двумя камнями тотчас же потонуло. Крупные струи, пошедшие поповерхности воды, быстро запирали. Дело было кончено (10, 462).Если сопоставить лексику обращения к слушателям в «Бесах» и «БратьяхКарамазовых», то можно увидеть как общие места, так и различия.
Вежливаяформа «господа» встречается в обоих романах, более того, синтаксически первоепредложение о с сообщением о расставании очень схоже:«Бесы»:«– Господа, – обратился ко всем Петр Степанович, – теперь мы разойдемся(10, 462). <…> Завтра, господа, мы уже не увидимся; я на самый короткий срокотлучусь в уезд» (10, 462).«Братья Карамазовы»:«– Господа, мне хотелось бы вам сказать здесь, на этом самом месте, однослово (15, 195). <…> Но скоро я здешний город покину, может быть оченьнадолго» (15, 195).Однако, несмотря на эту часто встречаемую форму вежливости, еенаполнение совершенно различно.
Так, Петр Верховенский, обращаясь к95сообщникам, употребляет следующие выражения: «господа» (3 раза), «каждый извас обязан высшим отчетом», «отдельная организация», «мы организуемся».Подчеркиваетсяобщностьинеобходимостьсплочения.Однакопослерасставания, когда все отправляются «по двое разными дорогами», Верховенскийвосклицает с презрением:« – Нет, никто не донесет, <…> – кучка должна остаться кучкой ислушаться, или я их… Экая дрянь народ, однако!» (10, 464).Маска вежливости сменяется презрением, народ – «дрянь», всего лишь«кучка», стадо, которым легко управлять, в котором нет места личности (в этомконтексте неслучайно следователей Петр Степанович называет «бараньимиголовами»).
Совершив убийство, группа распадается, у них отныне нет общейдороги: Верховенский отправляется к Кириллову, потом в Петербург, а затем и заграницу, покидая остальных. Более того, это расставание проходит достаточноспешно, суетно, по-бесовски быстро.Сравним обращения в этом эпизоде с обращением Алеши к детям. Егооткровенное слово искренне, в нем нет никакой маски: «господа» (5 раз),«голубчики мои», вы похожи «на этих хорошеньких сизых птичек», «милыелица», «милые мои деточки», «милые мои господа», «деточки», «милые друзья».Всеобщность здесь не определяется никаким «высшим отчетом» или «делом», нотолько радостью общения и торжественной минутой памяти Илюшечки, а вместес этим – надеждой на воскресение.
Алеша будет помнить «каждое лицо», котороена него «теперь смотрит», припомнит «хоть бы и через тридцать лет». Для Алеши,в отличие от Верховенского, важна личность сама по себе, важна память о ней, осветлых лицах мальчиков. Метафорическое именование детей «голубчиками»297связывает детей с ментальным пространством верха, небесным миром, чистыммиром ангелов. Также, как и Верховенский, Алеша должен уехать, но послепроникновенной речи они идут с мальчиками по одной дороге – «вот мы теперь и297Владимирцев В.П. Поэтический бестиарий Достоевского // Достоевский и мировая культура.1999.
№ 12. С. 120–134.96идем рука в руку» (в отличие от группировки Верховенского). Эта дорогасимволически завершает роман, оставляя финал открытым.Каков же основной посыл дают своим ученикам Верховенский иКарамазов?«Бесы»:«Без сомнения, вы должны ощущать ту свободную гордость [здесь и далеевыделено мной – прим. М.Б.], которая сопряжена с исполнением свободногодолга. <…> А вам, Виргинский, один миг свободного размышления покажет,что ввиду интересов общего дела нельзя было действовать на честное слово, аименно так, как мы сделали. <…> Для того, между прочим, вы и сплотились вотдельную организацию свободного собрания единомыслящих, чтобы вобщем деле разделить друг с другом, в данный момент, энергию и, если надо,наблюдать и замечать друг за другом.
Каждый из вас обязан высшим отчетом. Выпризваны обновить дряхлое и завонявшее от застоя дело; имейте всегда это передглазами для бодрости. Весь ваш шаг пока в том, чтобы всё рушилось: игосударствоиегонравственность.Останемсятолькомы,заранеепредназначавшие себя для приема власти: умных приобщим к себе, а наглупцахпоедемверхом.Этоговынедолжныконфузиться.Надоперевоспитать поколение, чтобы сделать достойным свободы. Еще многотысяч предстоит Шатовых. Мы организуемся, чтобы захватить направление; чтопраздно лежит и само на нас рот пялит, того стыдно не взять рукой» (10, 462–463).Верховенский постоянно говорит о свободе298, но что она собойпредставляет? Свобода, по Верховенскому, декларативна, она предполагаетсвободу выбора, действий; однако мощные императивные конструкции в самойречи оратора-идеолога ее ограничивают, придают свободе зловещий оттенок:«каждый из вас обязан высшим отчетом», «призваны обновить», вы «не должныконфузиться», «надо перевоспитать поколение»… Свобода основана на крови,298О свободе у Достоевского см.: Бердяев Н.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
