Диссертация (1168545), страница 26

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 26)

И мне казалось,Что фонари те – лучшие344Там же.150…Я шёл, и мне казалось,Что это очень здорово,Что это замечательно,Что на дворе весна345.Обратимся к последним строкам стихотворения:И я иду. А небо,Измазанное сажей,Со мной хохочет вдребезгиИ пробует запеть346.Здесь мы сталкиваемся с имплицитным противопоставлением состояниялирического героя и явлений внешней ему реальности, выраженнымпротивительным союзом «а». Несмотря на некую общность и синхронностьдействий («со мной хохочет»347), небо здесь изображено с помощьюподробностей, в смысловом отношении противопоставленных состояниюлирического героя: «измазанное сажей», лишь «пробует запеть», что близкопо характеру своего рода дисгармоничной картине мира. Завершающиммоментом образа действительности становится заглавие стихотворения.Вечер – то состояние мира, которое в данном контексте придаёт весне,независимо от отношения к ней героя, печальный оттенок.Такимобразом,мирздесьизображёнкакактивноеначало,нуждающееся в связи с героем, стремящееся преодолеть границу междуними.

Граница между лирическим героем и миром актуализированателесными образами:345Там же.346Там же.Там же.347151И фонари разлучились,Чуть-чуть глаза зажмуришь –И стукнутся в зрачки348.Герой, нарушая связь с миром (явленную здесь посредством видения),ощущает настойчивое стремление внешних реалий её восстановить. Данноестремление характеризует мир при всех его объективных свойствах какбеспомощного, просящего защиты субъекта:Что в кровь ко мне залезлаВесенняя гроза (…)349Слово «залезла» роднит образ грозы с наивным, детским восприятием,простотой мысли.

Как и в последних строках, где небо описываетсясловосочетанием «измазанное сажей».Здесь, при выраженной разности состояния мира (негативное) и героя(жизнерадостное), проницаемость, представленная на уровне телесности,субъектом речи воспринята положительно.Вернёмся к ранее цитировавшимся строкам:И фонари разлучились,Чуть-чуть глаза зажмуришь –И стукнутся в зрачки350.Здесь появляется образ глаз, несущий в себе семантику границы междулирическим героем и явлениями внешнего ему мира.Там же.Там же.350Там же.348349152Подобный образ, сопряжённый с таким значением, возникает и в рядедругих произведений. Обратимся к следующей группе художественныхтекстов. В некоторых произведениях значением границы между героем имиром наделяются определённые части тела лирического субъекта.

Такимиэлементами становятся глаза, нос, уши (те части тела, которые напрямуюсвязаны с физиологическими особенностями человека, отвечающими заспособность к восприятию внешнего мира). В эстетическом контекстеданные образы приобретают значение следующего характера: акцентируетсявнимание на изображении органов чувств, зрения как на проводниках междувнутренним планом героя и внешней ему реальностью.Рассмотрим произведение И.

Бродского «Венецианские строфы 2». Вотличие от стихотворения П. Когана, где проникновение внешнего мира вовнутренний мир героя представлено в оценке последнего положительным,здесь мы сталкиваемся с иной оценкой лирического субъекта. Вторжениеявлений, относящихся к внешнему для лирического субъекта миру,изображается насильственным. В данном произведении возникает образ,сопряжённый снарушением границ между лирическим героем и миром.Этот образ связан со зрительными, аудиальными и обонятельнымисвойствами человеческого тела. Восприятие в данном случае изображаетсявынужденным, с оттенком насильственного вторжения внешнего мира.Человек здесь представлен пассивным, подневольным, обретающим качестваобъекта воздействия: «Свет разжимает ваш глаз, как раковину» 351.Усиливается отрицательная оценка вторжения особенностями звука:«ушную раковину заполняет дребезг колоколов»352.

Таким образом, звуковоезаполнение пространства приобретает сниженный характер. В один ряд с нимБродский И. Венецианские строфы (2) // Бродский И. Сочинения в 4-х т. СПб.: Пушкинскийфонд, 1994. Т. 3. С. 54-56.352Там же.351153можно поставить и описание вторжения на обонятельном уровне: «в ноздривам бьёт цикорий»353, также приобретающего негативный характер.Образ человека в данных строках универсализируется за счётабстрактно-риторическихформ«ваш»,«вам»приотсутствииявновыраженного персонажа-адресата, но в то же время приобретает некуюиндивидуальную связь с читателем (что отсылает к иному типу границ –между реальной действительностью и художественной реальностью).

Впоследнихстрокахстихотворениявозникаетобраз,похожийнарассмотренные ранее:Плещет лагуна, сотнеймелких бликов тусклый зрачок казняза стремленье запомнить пейзаж, способныйобойтись без меня354.Лирический субъект, описывая собственный зрительный контакт с миром,отмечает характер взаимодействия как негативный, через образ казни.Одновременновэтихстрокахподытоживаетсямотиввещностичеловеческого бытия, его незначительности в сравнении с миром природным.Схожий способ изображения границ между лирическим субъектом иприродой встречаем в стихотворении И. Бродского «Одиссей Телемаку»:«глаз, засорённый горизонтом, плачет»355. Герой выражает своё негативноеотношение к окружающей природе. Уже в самом словосочетании «засорёнгоризонтом» прослеживается пренебрежительная интонация.

Особенностирефлексии лирического субъекта в данном стихотворении, отсылающие кдревнегреческиммифамо Троянской войне,подтверждают даннуюТам же.Там же.355Бродский И. Одиссей Телемаку // Бродский И. Сочинения в 4-х т. СПб.: Пушкинский фонд,1994. Т. 2. С. 301.353354154интерпретацию. Герой, Одиссей, после окончания войны стремится квозвращению домой, однако лишён этой возможности, таким образом,пребывание в природной сфере становится вынужденным:Мне неизвестно, где я нахожусь,что предо мной. Какой-то грязный остров,кусты, постройки, хрюканье свиней,заросший сад (…)356Обращаясь к другим произведениям И. Бродского с образом глазлирического субъекта, несущим семантику границы между ним и миром,следует отметить стихотворение «Декабрь во Флоренции» 357, а также «Окна».Наиболее репрезентативно данный аспект раскрывается в «Окнах».

В данномстихотворении образ глаз воплощается как явно, так и имплицитно. В первомслучае данный образ значим в контексте рассматриваемой темы (телесныеграницы и их нарушение):но не тогда, когда молчун, старик,во сне он видит при погасшем светеокрестный мир, который в этот мигплывёт в его опущенные веки.358Лирический персонаж наблюдает не данность в пределах своего сознания, номир, который проникает в него через глаза.

Так актуализируется мотивпроницаемости персонажа внешними явлениями. Данный образ являетсясвоего рода семантической рифмой заглавию, поскольку в нём воплощеныТам же.Бродский И. Декабрь во Флоренции // Бродский И. Сочинения в 4-х т. СПб.: Пушкинский фонд,1994. Т. 2. С. 383-385.358Бродский И. Окна // Бродский И. Сочинения в 4-х т. СПб.: Пушкинский фонд, 1994. Т. 1.

С. 284.356357155сходные с окнами принципы изображения. И глаза старика, и окна встихотворении выполняют функцию связи внешнего и внутреннего. Веки –граница между миром и сознанием персонажа, окна – между пространствомдома (замкнутым, но проницаемым) и улицей. Стоит отметить, что связь науровне типов пространства представлена обоюдной, дом как принимаетвнешний мир («посредством окон»), так и воплощается в нём («посредствомдыма»).

Образ век здесь представлен лишь как принимающий явления мира,следовательно,воплощающийоднонаправленнуюсвязь,чтотакжеподтверждается акцентом на таком качестве старика, как молчаливость.Персонаж изображён здесь не как активный субъект, взаимодействующий смиром, выражающий себя, свою ценностную позицию, но лишь какпринимающий его.Оппозиция этих двух типов пространства продолжается оппозициейвещного мира дома и явлений природы, окружающих дом:Глядят шкафы на хлюпающий сад,от страха створки мысленно сужают. 359Подобный тип телесного образа проявляется в стихотворении А.Тарковского «Комитас». Здесь мы также можем говорить не столько онарушении границ между героем и миром, сколько об иллюстрации черезтелесные образы неотъемлемой связи между ними.

Речь здесь идёт, скорее, отом, что глаза могут быть миром проницаемы. Принимая во вниманиеценностную позицию лирического героя и персонажа, а также характеризображённой автором реальности в целом, можно сказать, что смысловойакцент в данном случае ставится именно на связи героя и мира (при ихнеизбежной разности).В данном стихотворении телесные образы воплощают и некое взаимное подобие тела человека ивнешних ему явлений.359156Впервомчетверостишиилирическийгеройсравниваетсвоёвнутреннее, душу, с образом исторического персонажа, Комитаса.

Уже этотмомент (сравнение) позволяет нам говорить о значимости темы некоей связигероя и мира. Образ Комитаса здесь олицетворяет связь героя с историческимбытием, ведь сравнение, заявленное в первой строфе, дополняется болееобщим, масштабным фактом – имя композитора вынесено в заглавие. Такимобразом, можно сказать, что образ Комитаса имеет ключевое значение дляпонимания основных смысловых связей стихотворения.Обратимся к особенностям телесных образов в данном стихотворении.Как уже было сказано ранее, в данном случае телесные образыиллюстрируют мотив онтологической связи героя и мира.

В первомчетверостишии появляется образ тела как видимой, осязаемой границымежду душой героя (внутренним) и миром (внешним). Однако в данномслучае значимым является не сам факт телесной границы, а, скорее,независимая от неё связь между внутренним героя (душой) и миром (небом):Ничего душа не хочетИ, не открывая глаз,В небо смотрит и бормочет,Как безумный, Комитас.360Взгляд в небо, таким образом, здесь приобретает значение не простовизуального характера, но более глубинного. Образ Комитаса дополняетсмысл этой глубинной, не связанной со зрением спаянности с миром.Безумие здесь – утрата связи с внешним, видимым, приобщение к чему-топонятному только сошедшему с ума (данный образ несёт в себе отсылку кТарковский А. Комитас // Тарковский А. Собрание сочинений.

Характеристики

Список файлов диссертации