Диссертация (1168532), страница 14
Текст из файла (страница 14)
Клейгельс3.В то же время революционные события являлись предлогом длялоббированияотдельныхполитическихпроектов.Ихинициаторыпользовались «революцией» по-разному. Так, начальник военной типографииГенерального штаба Петр Закрецкий в качестве аргумента в пользу издания«государевой народной газеты» приводил уже начавшуюся, по его мнению,революцию4. Лица, которые были лучше знакомы с умонастроениями1См.: [Он же] Собрание статей Владимира Андреевича Грингмута. Политические статьи: Выпуск III–IV.С.
289.2Подробнее о том, как зачастую исследователи в области интеллектуальной истории склонны выстраиватьсистему взглядов на основе отдельных суждений своих героев, которым, в свою очередь, системный подходсвойственен не был см.: Скиннер К. Указ. соч. С. 68–72, 84–86.3ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 576. Л. 88.4Там же. Ф. 1001. Оп. 1. Д. 165. Л. 1.62императора, старались действовать хитрее. А.А. Киреев, чьи оценкивнутриполитического кризиса, в отличие от высказываний его соратников иоппонентов по консервативному лагерю общественной мысли, отличалисьпоследовательностью, был убежден, что «революция разъела весь нашорганизм» 1. Но генерал знал и то, что Николай II придерживался на этот счетиного взгляда.
Поэтому 3 октября 1905 г. А.А. Киреев передал великойкнягине Елизавете Федоровне адресованное императору письмо, которому тасумела дать ход. В нем А.А. Киреев стремился убедить Николая II, что в случаепромедления власти с созывом Думы революция, в возможность которой недо конца верили в ближайшем окружении царя, обязательно начнется2.Тем временем на уровне официальных бумаг и распоряжений всеоставалось по-прежнему. Термин «революция» в них как будто нарочноизбегался3. Однако тональность высказываний представителей бюрократии запределами Царскосельского дворца была совсем иной. Так, 21 сентября 1905г. в ходе одного из «домашних совещаний» под председательством Д.М.Сольского, на которых обсуждалась реформа Совета министров, С.Ю. Витте,настаивая на необходимости объединения деятельности министров дляразработки совместной стратегии выхода из внутриполитического кризиса,практически бил в набат: «Враги правительства, – говорил он, – сплочены иорганизованы. Дело революции быстро продвигается.
Мы находимся сегодняуже в том положении, в котором находилось французское правительство черезгод после созыва Генеральных штатов, и никакого плана, никакой твердости вотпоре революционного движения мы не имеем»4. Пройдет немногим болеемесяца, и подобная риторика вышла за пределы приватных бесед чиновников.И о том, что Россия переживала самую настоящую «революцию» в лучших[Киреев А.А.] Указ. соч. С. 102.Там же. С. 96.3В частности, Д.Ф. Трепов в те дни именовал ситуацию в Москве лишь «беспорядками», а принимавшиекрайне ожесточенный характер крестьянские волнения в Прибалтике – «значительными беспорядками»(Революция 1905–1907 гг. в России: документы и материалы.
Всероссийская политическая стачка в октябре1905 года. Часть первая. С. 429; Там же. Часть вторая. С. 243).4Половцов А.А. Дневник. 1893–1909 / сост., коммент., вступ. ст. О.Ю. Голечковой. СПб., 2014. С. 471.1263французских традициях, представители высшей бюрократии стали говоритьмонарху в лицо.На фоне молчания власти осенью 1905 г. особенно громогласно звучалголос общества. Казалось, никто теперь не ставил под сомнение тот факт, чтоРоссия переживала уже не «смуту», а самую что ни на есть «революцию». Вданном случае будет уместно немного оглянуться назад и обратиться как кколлективным, так и частным проектам и запискам, которые в течениебольшей части года поступали на рассмотрение Совета министров воисполнение Указа Правительствующему Сенату от 18 февраля 1905 г.
Авторыэтих записок, подавляющее большинство которых было так или иначепосвящено мерам противодействия росту революционных настроений вобществе, стали говорить о происходивших в России событиях как о«революции» далеко не сразу. Для их обозначения использовались различныетермины–«смута»,«брожение»,«крамола»,«тяжкиепотрясения»,«внутренние неурядицы». В крайнем случае, отмечалась угроза «ужасовкровавых событий»1, приближения «быстрыми шагами гражданской войны»2,говорилось об «угрожающей (курсив мой.
– С.Н.) стране революции»3 и«жакерии»4. Зачастую речь шла о подрывной работе «революционеров» инеобходимости борьбы с ней, однако внутриполитическая ситуация в страненачала характеризоваться авторами посланий как «революция» лишь в ноябре1905 г. Причем составители направляемых в Совет министров записок писалиуже не только о политической5, но и об аграрной революции6.Хотя некоторые современники до конца своих дней пребывали вубеждении, что даже в октябре 1905 г. страна еще не столкнулась среволюцией.
Согласно воспоминаниям И.И. Петрункевича, несмотря на то,что «в конце октября столица империи гудела как огромный пчельник вРГИА. Ф. 1276. Оп. 1. Д. 6. Л. 62.Там же. Д. 42. Л. 100 об.3Там же. Д. 20. Л. 97 об.4Там же. Д. 12. Л. 151.5Там же. Д. 30. Л. 37 об.; Д. 164. Л. 45.6Там же. Д. 164. Л. 46 об.1264знойныйлетнийдень,ивсяатмосферагородабылапропитанареволюционным брожением»1, а «признаки приближающейся революции иликакого-нибудь взрыва были очевидны для всех, за исключением лишь тех, ктоне хотел ничего видеть»2, сам взрыв все же еще не прогремел. Но ждать этоговзрыва оставалось совсем недолго.Когда надежды на успокоительный эффект Манифеста 17 октября неоправдывались, в различных областях страны вспыхивали вооруженныевосстания, а правительство находилось в явном замешательстве, о революциипрямо (пусть и в кулуарах возглавляемого им ведомства) заговорил новыйминистр внутренних дел П.Н.
Дурново. 25 ноября 1905 г. в беседе суправляющим канцелярией Министерства Д.Н. Любимовым он уверял своегособеседника в том, «что мы уже перешли из смуты в революцию», «фигура»которой представлялась П.Н. Дурново совершенно отчетливо3. Пять днейспустя саратовский городской голова А.О. Немировский, испрашивая у П.А.Столыпина разрешение подать в отставку, четко обозначил в письме кгубернатору качественное различие между предшествовавшим и теперешнимэтапамиреволюционногокризиса.«Ведьстрашное,ужасноевремяпереживаем мы! Это освободительное движение, начавшееся со стольблагородных позывов, вырождается в какой-то хаос, в горячечный бред, вмрачную диктатуру безумцев, опирается на невысокие инстинкты несчастнойтемной и полуголодной массы.
И где остановится это движение, чемзавершится! Ведь нет ничего отвратительнее разбушевавшегося хама, нетничего страшнее сорвавшегося, но еще с веревкой на шее рыскающего раба»4.Чем, как не самой настоящей революцией, бунтом народных масспредставлялись А.О. Немировскому происходившие в стране события?Несмотря на царившую в Петербурге уверенность, что события осени1905 г. угрожали не только правящей династии, но и монархическому режимуПетрункевич И.И.
Указ. соч. С. 410.Там же. С. 397.3См.: Любимов Д.Н. Русское смутное время. 1902–1906. По воспоминаниям, личным заметкам идокументам / авт. вступ. ст. и коммент. К.А. Соловьев. М., 2018. С. 311–312.4РГИА. Ф. 1662. Оп. 1. Д. 195. Л. 1 об.1265власти в России в целом, слово «революция» сперва звучало в устахбольшинства чиновников лишь в качестве определения для участниковреволюционного движения1. Подобная логика, в частности, прослеживалась всловах А.П. Игнатьева, произнесенных им 7 декабря 1905 г. в ходеЦарскосельских совещаний: «Теперь революция набросилась на армию.
Надовсеми мерами охранить ее от пропаганды»2. Однако совсем скоро во властиначали открыто говорить о том, что не только в ряде областей империи (впервую очередь, в Сибири3), но и во всей России происходила революция.Характеристика внутриполитического кризиса в России в начале декабря 1905г. в устах С.Ю. Витте была вполне однозначна – революция, по его словам,затрагивала теперь не только «высшие классы», что было и раньше, но иширокие народные массы4. Другими словами – главный страх бюрократии –социальная революция – воплощался в жизнь. По прогнозу председателяСовета министров, на успокоение волнений правительству понадобилось быпо крайней мере несколько месяцев5. Примечательно, что С.Ю.
Витте четкообозначил разницу между революцией, которую следовало подавлять силой, инедовольством общественного мнения, реагировать на которое силовымиметодами власть была ни в коем случае не должна6.В то же время в официальных правительственных документах,издававшихся в течение декабря 1905 г., слово «революция» по-прежнемуявлялось табуированным. В частности, в тексте напечатанного 9 декабря 1905г. правительственного сообщения, посвященного событиям в Москве, хоть иупоминались «революционеры», «революционная, крайняя партия», однакоакцент делается на необходимости «решительно воздействовать против лиц,См.: Революция 1905 года и самодержавие. С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
