Диссертация (1168532), страница 10
Текст из файла (страница 10)
И всетаки конспирологические версии о «руке Востока» (или Запада) неразделялись даже некоторыми ультраконсервативными общественнымидеятелями. «Находить причину в инородцах – смешно. Неужели русские такглупы, что даже беспорядков сами придумать не могут?», – не скрывая ирониизадавался вопросом приват-доцент историко-филологического факультетаСанкт-Петербургского университета, поэт и литературный критик Б.В.Никольский2.Впрочем, на либеральном фланге общественного движения попыткивменить внутреннюю «смуту» проискам «внешних врагов» не могли невызывать опасений. «Теперь, кажется, хотят свалить все на японцев иангличан.
Смиренные богомольцы громко об этом заявляют и, кажется, в этомнаправлении ведут работу в народе», – обмолвился 17 января 1905 г. вадресованном супруге письме П.А. Гейден, высказывая опасения, чтоусилиями подобной агитации «праведный гнев» обывателей может вскореобрушитьсянапредставителейинтеллигенции,выступавшихпротивпродолжения войны3.После «кровавого воскресенья» вопрос определения своего отношенияк происходящему в стране стал предельно актуальным и для власти. Помнению большинства участников прошедшего 18 января 1905 г. совещанияминистров о разработке проекта манифеста, посвященного событиям 9 января,в стране разгоралась не «революция», а «смута», начало которой, поутверждению Д.М.
Сольского, положило убийство министра внутренних делВ.К. Плеве4. Примечательно, что из окончательной редакции манифеста само1См.: [Тихомиров Л.А.] Дневник Л.А. Тихомирова. 1905–1907 гг. / сост. А.В. Репников, Б.С. Котов. М.,2015. С. 42.2Никольский Б.В. Дневник. 1896–1918 / Б.В. Никольский; изд. подгот. Д.Н. Шилов, Ю.А. Кузьмин. Т. 2:1904–1918. СПб., 2015.
С. 38.3ГА РФ. Ф. 887. Оп. 1. Д. 102. Л. 98 об.4См.: Проект манифеста о событиях 9 января // Красный Архив. Т. 4–5 (11–12). 1925. С. 31.43слово «смута» изъяли – оно было заменено «смущением», овладевшимрабочими1.Стремление верховной власти, по крайней мере, на уровне официальныхдокументов, придерживаться максимально нейтральных формулировок, быловполне объяснимо. Публичное заявление о том, что вся страна находилась всостоянии «смуты», предполагало бы соответствующую ответную реакциюправительства. А четкий план действий отсутствовал. Общество же не былоскованно такими обязательствами. Поэтому многие общественные деятелинаходились в начале 1905 г.
в поиске наиболее точного наименования «тогогнетущего состояния, которому», по выражению князя А.А. ШиринскогоШихматова, «еще не придумано настоящего названия, но котороехарактеризуется общею смутою»2.В данном случае обращает на себя внимание дефиниция, которую В.А.Грингмут проводил между «смутой» и «крамолой». «Смута», согласно егоопределению, – это состояние умов, градус общественных настроений,термином «крамола» же редактор «Московских ведомостей» называлреволюционное движение, революционеров3.
Именно поэтому только«искоренение крамолы», по словам В.А. Грингмута, было способно привестик «прекращению смуты»4. Подобная терминология широко использоваласьправыми. В составленном В.П. Мещерским по просьбе Николая II проектевысочайшего манифеста, который, впрочем, так и не лег в основу Манифеста18 февраля 1905 г. «смуту» в российское общество внесли «отчастилегкомысленные,отчастизлонамеренныетребованияпреобразований,чуждых прежде всего народным нуждам».
В результате – «усилилась крамолакак школа для воспитания политических убийц», которая стремиласьТам же. С. 38.ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 14. Л. 1.3[Грингмут В.А.] Собрание статей Владимира Андреевича Грингмута. Политические статьи: Выпуск III–IV. С. 150.4Там же. С. 151.1244террористическимиметодамизаставитьсамодержавиеприступитькреформам1.Но какова же была социальная база этих самых «крамольников»?Некоторые консерваторы, имевшие непосредственное отношение к системегосударственного управления России, давали на этот вопрос однозначныйответ. Так, служивший чиновником в различных департаментах Сената, а соктября 1904 г.
занимавший пост тульского вице-губернатора Н.А. Хвостов вконце февраля 1905 г. уверенно определял в качестве главных зачинщиков«смуты» т. н. «третий элемент» – земских служащих и вообще представителейземской интеллигенции. По утверждению Н.А. Хвостова, в России наряду спривычнымлюбомугосударствураскладомполитическихсил,представленных консерваторами, умеренными и либералами, существовалотакже разделение общества на сторонников «национальной (русской)» и«космополитической»партий.Именнопоследняя,«сознательноилибессознательно оторвавшаяся от коренных основ русской жизни, от всехверований своих отцов и дедов» и состоявшая преимущественно из рядовыхсотрудников подведомственных земствам учреждений и организаций партия,по мнению Н.А.
Хвостова, являлась главным фактором политическойдестабилизации в стране2.Немало усилий в начале 1905 г. правые тратили на поиски главноговиновника «смуты». Особым рвением здесь отличались те общественныедеятели, которых в недалеком будущем станут именовать «черносотенцами».24 января 1905 г. в письме к князю М.С. Путятину Б.В. Никольский называлглавным противником самодержавия и виновником сложившегося в странеполитического кризиса председателя Комитета министров С.Ю. Витте: «Навопли “долой самодержавие” у русского человека может быть лишь одинответ: долой Витте. Это не конец, разумеется, всего, что им посеяно, но толькоСм.: Князь В.П.
Мещерский и российский Императорский дом. Документы и материалы (1863–1913) /сост., комм. и вступ. ст. И.Е. Дронова. М., 2018. С. 303.2ОР РГБ. Ф. 265. К. 134. Д. 2. Л. 3 об.–4.145(выделено автором. – С.Н.) это было бы началом такого конца»1.
Этим авторписьма выражал не только собственную точку зрения, но и взгляд, присущийподавляющему большинству представителей консервативного направленияобщественно-политической мысли, а также отдельным сановникам2. М.С.Путятин, впоследствии едко прозванный С.Ю. Витте «полковником откотлет»3, ознакомил Николая II с содержанием письма4, которое, по словамимператора, было «искренно и горячо написано»5. Удостоившись в началеапреля личной получасовой аудиенции у Николая II, Б.В. Никольский назвалпроисходившие в стране события «гнусным походом» против самодержавия,в котором каждый стремился, по примеру С.Ю. Витте, урвать себе частьвластных полномочий.
По свидетельству самого Б.В. Никольского, подобнаяоценка деятельности председателя Комитета министров вызвала у царя«сочувственное кивание и какое-то незначительное слово согласия иодобрения»6. По мнению Е.В. Богдановича (как мы увидим впоследствии,совершенно ошибочному), высказанному на страницах всеподданнейшейзаписки генерала от 1 февраля 1905 г., именно С.Ю.
Витте являлся главнымвдохновителем преобразовательных проектов недавно подавшего в отставкуП.Д. Святополк-Мирского, чья «лукавая и преступная политика», по словамЕ.В. Богдановича, «направила недовольство против Особы Государя и,развязаврукиагитаторам,превратилаполитическоеброжениевреволюционное движение»7.ГА РФ. Ф. 588.
Оп. 1. Д. 1118. Л. 3–3 об.В частности, министр народного просвещения В.Г. Глазов, обсуждая в начале марта 1905 г. с Б.В.Никольским фигуру С.Ю. Витте, сетовал: «Вы не можете себе представить, как он нам мешает». В то же времяГлазов признавал, что противники Витте не имели возможности открыто противостоять ему, посколькуимператор велел сановникам «действовать по соглашению» (Никольский Б.В. Дневник. 1896–1918. Т.
2. С.37).3[Витте С.Ю.] Из архива С.Ю. Витте. Воспоминания. Том 2. Рукописные заметки / публ. и примеч. Б.В.Ананьич, Р.Ш. Ганелин, С.В. Куликов, С.К. Лебедев, И.В. Лукоянов. СПб., 2003. С. 43.4Вероятно, это произошло 31 января 1905 г., когда Николай II оставил в своем дневнике запись:«Разговаривал долго с Путятиным» (Дневники императора Николая II (1894–1918): в 2 т.
/ отв. ред. С.В.Мироненко. Том II. 1905–1918. Часть I. 1905–1913. М., 2013. С. 18).5Никольский Б.В. Дневник. 1896–1918. Т. 2. С. 42.6Там же. С. 50.7ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 588. Л. 4 об.1246В том, что в наступлении политического кризиса была повиннадействующая власть, не сомневались и представители либеральныхобщественных кругов. Но его причину они усматривали не в поспешных инесвоевременных преобразовательных инициативах отдельных сановников, а,напротив, в бездействии власти.
Предпринимавшиеся в чиновничьих кругахПетербурга шаги в сторону создания в стране народного представительстваказались либералам недостаточными. Высочайший Манифест 18 февраля 1905г. был «прискорбен тем, что остается все на той же ложной почве, что все идетот крамолы и смуты. Пора бы от этого отказаться и признать, что смута идетот упорства сверху», – полагал отнюдь не слывший сторонникомконституционализма граф П.А. Гейден1.
Важно подчеркнуть, что критике вданном случае подвергался сам дух, идеология правительственной политики.Главная ошибка власти, по мнению либерально настроенных общественныхдеятелей, состояла в том, что она не оказывала противодействияраспространяемому усилиями правых мифу о том, что именно либералыявлялись зачинщиками «смуты».
Эту мысль развивал в объяснительнойзаписке к предлагаемой им в апреле 1905 г. программе реформ бывшийтоварищ министра финансов, промышленник В.И. Ковалевский. «Люди,глубоко преданные своему государю, искренно убежденные и проникнутыепатриотизмом,признавалисьзасвойлиберальныйобразмыслейнеблагонадежными и “красными”, а деятельность их получила название“крамолы”, на бесплодную борьбу с которой уходила большая часть усилийадминистрации», – говорилось в записке2, отражавшей взгляды будущихидеологов кадетской партии, которых автор активно привлекал к разработкесвоегопроекта3.Взгляд,согласнокоторому«смута»вРоссиипровоцировалась «неполнотой реформ или недобросовестным, притворнымих исполнением», а правительство загоняло «в подпольную крамолу» дажеТам же.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
