Диссертация (1168526), страница 22
Текст из файла (страница 22)
Ф.10035. Оп. 1. Д. П–58773. Л. 11.256Там же. Д. П–34970. Л. 10.25497которыми последнего следовало отпустить на свободу. Эти документыподшивались к делам в соответствии с общими требованиями оформлениясудебно–следственных дел. В деле, заведенном в отношении священникаЛюбимова Луки Петровича, находится заявление его детей в Московскийгубернский политический отдел, с прошением отпустить отца, поскольку ему 70лет и он болен артериосклерозом сердечной мышцы, на почве коего у него былодва апоплексических удара, а посему пребывание в тюрьме крайне опасно для егоздоровья. Тем более, что отсутствует причина для содержания его под стражей,поскольку изъятие церковных ценностей в храме прошло без каких–либоинцидентов и при полном содействии причта и церковного совета 257.
СвященникСергей Дмитриевич Богословский, направляя заявление в Московскийгубернский политический отдел, писал, что не считает себя виновным в каком–либо преступлении против законов Советской республики, так как агитациипротив изъятия церковных ценностей он не вел и против принципиально не был.Кроме того, на допросах ему не было предъявлено обвинение, а при обыскеничего компрометирующего не найдено. Между тем, без настоятеля осталсябольшой приход и семья из шести человек, которые все находятся на егосодержании.
Ввиду указанных обстоятельств священник просил освободить егоиз–под ареста258. В ходе исследования встретилось одно заявление ПолитическогоКрасного креста, которое касалось освобождения священника АнатолияАндреевича Светлова, поскольку его арест вызвал «большое возбуждение срединизших служащих и рабочих»259.Таким образом, судебно–следственные дела духовенства 1917–1930-х гг.являются историческими источниками о судьбах репрессированных священников,обстоятельствах их ареста и ведения следствия, а также о церковно–приходскойжизни в годы советской власти. Анализ документов в рамках исследования257Там же. Д.
П–35237. Л. 16.ГАРФ. Ф.10035. Оп. 1. Д. П–37753. Л. 26.259Там же. Д. П–50292. Л. 15.25898конкретных судебно–следственных дел, заведенных в отношении духовенства,позволил восстановить хронологию событий следственных мероприятий, а внекоторых случаях – степень участия и отношение обвиняемого к проводимымдействиям, установить сведения биографического характера.
Применениекомплексного подхода к изучению документов судебно–следственных делдуховенства установило необъективность и необоснованность предъявлявшихсяобвинений, а также наличие недостоверной информации, источниками котороймогли быть как обвиняемые, так и свидетели. Однако это не снижаетинформативность содержащихся в следственных делах документов о судьбахарестованных, о церковной жизни, о государственно–церковных отношениях вуказанный период.В ходе исследования было установлено, что судебно–следственные деладуховенства за период 1917–1930-х гг.
включают различные виды следственныхдокументов, фиксировавших конкретные следственные действия. Внешниереквизиты документов позволяют установить их ведомственную принадлежность,авторство, продолжительность и ход следствия; проследить изменения вследственном документировании, связанные с введением нового уголовногозаконодательства в 1922–1923 гг. Судебно–следственные дела включаютдокументы личного происхождения, проповеди, фотографии и иные, изъятые входе обысков, а также прошения как самого обвиняемого, так и ходатайствующихза него лиц и учреждений, справки из сельских советов. Наиболееинформативным документом судебно–следственных дел являются протоколыдопросов.
Кроме сведений биографического характера, они отражают дату, месторождения, социальное, семейное, имущественное положение, вид деятельности,позволяют установить характер предъявляемых обвинений, позициюобвиняемого, происходившие события; содержат сведения о социально–бытовой,церковно–приходской и повседневной жизни духовенства и верующих в период1917–1930-х гг. Показания обвиняемых нередко носят уточняющий характер и99позволяют установить обстоятельства жизни человека до ареста, которые могутбыть не отражены в других архивных документах. Оценка достоверности этойинформации об исторических событиях и судьбах людей возможна на основекомплексного применения принципов и критериев источниковедческого анализа,и прежде всего – принципа происхождения и критериев авторства документов.100Глава 2. Судебно–следственные дела духовенства как источникдля изучения реализации религиозной политики Советскогогосударства в период 1917–1930-х гг.Взаимоотношения Советского государства и Русской православной церквиявляются одной из важных проблем, которая охватывает вопросы социально–политической, экономической истории России ХХ в., истории повседневности, тоесть вопросы, затрагивающие различные стороны жизни большинства жителейРоссии в советский период.
Обращение к данной теме стало возможным после1990–х гг., когда исследователи получили доступ к архивным документам, в томчисле и к документам политического руководства страны, которые определяливектор государственной религиозной политики в тот или иной период времени ипри этом не публиковались в открытой печати.Задача отделения церкви от государства с объявлением религии частнымделом, поставленная В.И. Лениным еще в 1905 г. в статье «Социализм ирелигия»260, начала реализовываться в первых же декретах советской власти в1917 г., когда Русская православная церковь лишалась имущественных июридических прав, а духовенство – гражданских. Декрет Совета народныхкомиссаров (СНК) «Об отделении церкви от государства и школы от церкви»261,положения которого были закреплены в Конституции РСФСР 1918 г.262, придавалгосударственно–церковным отношениям частноправовой характер, закрепляятакую единственную легальную с точки зрения советской власти форму260Ленин В.И.
Социализм и религия. ПСС. Т. 12. Октябрь 1905–март 1906. М.: Изд–вополитической литературы, 1968. С. 142–147.261СУ. 1918. № 18. Ст. 263. С. 286–287.262Конституция (Основной Закон) Российской Социалистической Федеративной советскойреспублики (принята V Всероссийским съездом Советов 10 июля 1918 г.) // Конституции иконституционные акты РСФСР (1918–1937). Сб.
документов под общей редакцией академикаА.Я. Вышинского. М.: Изд–во «Ведомостей ВС РСФСР», 1940. С. 22–31.101существования Русской православной церкви как объединение групп верующих,принимавших в свое пользование церковное имущество. Для руководства,координации и наблюдения за реализацией принимаемых законов в областигосударственно–церковных отношений при Народном комиссариате юстиции былсоздан VIII (ликвидационный) отдел. Однако от сут ствие четкогогосударственного управления в первые годы советской власти, а также тот факт,что государственно–церковные отношения попадали в компетенцию многихгосударственных структур, регулировавших финансовые, просветительские,имущественные и иные сферы, вызывали неурегулированность реализациипринимаемых решений на местах.Отнесение духовенства, согласно Конституции РСФСР 1918 г., к категориилишенных избирательных прав являлось основанием для квалификации их как«подозрительных» или даже «враждебно настроенных» по отношению ксоветской власти лиц, деятельность которых попадала в компетенциюВсероссийской чрезвычайной комиссии, перед которой уже с 1918 г.
ставиласьзадача борьбы с «враждебной деятельностью церковников и сектантов» 263, что вусловиях Гражданской войны только усугубляло положение духовенства.С переходом к новой экономической политике и новой поставленной задаченалаживания союза между рабочим классом и крестьянством государственно–церковные отношения продолжали осуществляться в рамках конституционныхнорм и декретов 1917–1918 гг. Принятая в 1925 г. в связи с образованием СССРновая Конституция РСФСР264 касательно положения религии и духовенства вСоветском государстве повторяла все положения предыдущей.
Однако этотпериод характеризуется активным вмешательством государства в деятельностьРусской право славной церкви, которо е ст ремило сь подорвать ееорганизационную структуру и внутренний порядок, а также дискредитировать в263264Ст. 218.Лубянка: Органы ВЧК–ОГПУ... С. 17.Конституция (Основной Закон) РCФСР от 11 мая 1925 г. // СУ РСФСР. 1925. № 30.102глазах населения. Процесс налаживания государственного механизма, в том числеи в связи с образованием союзного государства, сказывался и на государственно–церковных отношениях. В октябре 1922 г. при ЦК РКП(б)–ВКП(б) была созданаКомиссия по проведению отделения церкви от государства (Антирелигиознаякомиссия), которая решала «все основные вопросы, связанные с партийно–государственной линией по отношению к религии и церкви»265. Одновременнофункции упраздненного в 1924 г.
VIII (до 1922 г. – V (ликвидационного)) отделабыли распределены между ВЦИК, НКВД и ОГПУ, каждый из которыхрегулировал ту или иную сферу государственно–религиозных отношений врамках своих функциональных компетенций. Однако к концу 1920–х гг.реализация церковной политики осуществлялась и контролировалась органамиНКВД и ОГПУ266.«Переломный» 1929 г. стал таковым и для положения Русской православнойцеркви в Советском государстве.
Реализация первого пятилетнего плана, которыйобъявлялся планом «большого наступления пролетариата на остатки буржуазныхклассов города и деревни»267, должна была сыграть роль мобилизации масс вокругпостроения нового социалистического общества 268. В 1929 г. было принятонесколько ключевых документов, окончательно поставивших точку в вопросесвободы совести в Советском государстве и определивших положение Русскойправославной церкви на десятилетия вперед. В январе 1929 г. Политбюро ЦКприняло резолюцию «О мерах по усилению антирелигиозной работы»,объявившую Русскую православную церковь «единственной легальнодействующей контрреволюционной организацией» 269, б о р ь бу с кото р о й265Протоколы Комиссии по проведению отделения церкви от государства при ЦК РКП(б)–ВКП(б) (Антирелигиозная комиссия). 1922–1929 гг.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
