Диссертация (1168526), страница 18
Текст из файла (страница 18)
Е.И. Пивовар; Сост. И.А.Анфертьев. М., РОИА: РГГУ, 2015. С. 444–454; Платон (Рожков), иером. Некоторые аспектыизучения материалов судебно–следственных дел в контексте прославления святых / Оптинскийальманах. Вып. 5 «Добродетель ангелов». Козельск: Изд–во Введенского ставропигиальногомужского мон–ря Оптиной пустыни, 2016. С. 107–116 и др.77Изучая судебно–следственные материалы ХХ в.
использовалась такжеметодика И.А. Мироновой195, касающаяся исследования внешних особенностей(графических, последовательность документов, правильность нумерации)документов судебно–следственных дел первой половины XIX в. В результатеудалось установить собственноручное заполнение некоторых видов документов(например, анкет), личные вставки обвиняемых в тексты протоколов допросов,последовательность проводимых следствием действий, наличие изъятиядокументов следствия.В результате проведенного исследования удалось установить, что протоколыдопросов, входящие в состав судебно–следственных дел духовенства за период1917–1930-х гг.
условно делились на три части, каждая из которых претерпевалаизменения как в связи с усовершенствованием методики и техники веденияследственного процесса, так и с изменениями, связанными с принятием в 1923 г.Уголовно–процессуального кодекса РСФСР. Процессуальный характер протоколудопросу придавала первая часть, включавшая анкету арестованного с указаниемместа, даты проведения допроса, конкретного должностного лица, егопроводившее, а также статьи Уголовного кодекса.Анализ содержательной части протоколов допросов, содержащихся всудебно–следственных делах духовенства за период 1917–1930-х гг.
показал, чтоони являются информативными источниками, нередко содержащими в себеуточняющую информацию о человеке, о месте и дате его рождения, о семейном иобщественном положении, какое он занимал, и чем занимался в разные периодыжизни до своего ареста. Отражая факты на микроуровне, на уровне частнойчеловеческой жизни, тесно соприкасающейся с политической жизнью страны,они дают возможность проверить и корректировать общие представления обисторическом процессе, увидеть, как то или иное распоряжение политическогоруководства страны сказалось на жизни ее граждан.
С другой стороны, данная195Миронова И.А. Судебно–следственные материалы первой половины XIX века. М.:МГИАИ, 1958. 28 с.78информация во многих случаях требует дополнительных исследований,поскольку в условиях ведения следствия человек не всегда считал нужнымуказывать полные и точные биографические сведения.1.3 Информативность содержания документов судебно–следственных делдуховенства 1917–1930-х гг.В параграфе анализируется содержание документов судебно–следственныхдел и их информативность, а также обосновывается необходимость примененияпри анализе документов следственного производства комплексного подхода спривлечением дополнительных источников.
Исследована многоаспектнаяинформация, отражающая ведение и документирование следственных действий,наличие сведений биографического характера, позицию обвиняемого вотношении предъявляемых обвинений в контрреволюционных действиях.Как было показано при рассмотрении видового состава документов судебно–следственных дел, каждый вид документа фиксировал конкретное следственноедействие, порядок документирования которого четко определялся нормативнымидокументами.
Анализ содержания документов позволяет установить следующиефакты:– что послужило причиной ареста (анонимное письмо, донос секретногосотрудника, предварительные показания свидетеля/свидетелей);– когда, кем и где был осуществлен арест, произведены обыск, первый ипоследующие допросы; дату вынесения приговора и временной промежутокведения следствия;– предъявляемое обвинение с указанием статей УК;– сведения об обвиняемом;79– соотнесение даты вынесения приговора с датой приведения его висполнение.Изучение первых документов следственного производства позволяетустановить хронологию событий, обстоятельства ареста, сведения о бытовойжизни прихода, его составе.
Покажем это на отдельных примерах. В документахследственного дела, заведенного в отношении священника Николая ПавловичаДобронравова, отражены обстоятельства его ареста. Первый протокол обыскасоставлен 19 августа 1918 г. и свидетельствует о том, что обыск был произведен в«кв[артире]. №1 дом №1 по Солянскому тупику» у Николая ПавловичаДобронравова в присутствии представителя третьего мясницкого комиссариата. Впротоколе комиссар, производивший обыск, оставил разъяснения, проливающиесвет на причину ареста протоиерея Николая и заключающиеся в том, чтосвященник не знал, где находятся ключи от церкви 196.
Представитель домовогокомитета, который являлся дьяконом храма и хранил у себя ключи от него, уехална дачу и должен был вернуться на следующий день утром. Именно поэтомукомиссар решил оставить возле храма засаду, пока не будет произведен обыск 197.Подтверждением тому, что представителя домового комитета действительно небыло в момент обыска, является отсутствие в заключительной части протоколаобыска его заверяющей подписи, поскольку в соответствии с инструктивнымипримечаниями, зафиксированными в протоколе обыска, ему должен быть отданодин экземпляр протокола. На следующий день, 20 августа, действительно былпроизведен повторный обыск, о чем свидетельствует протокол, присутствующийв деле.
При обыске присутствовали председатель приходского совета имилиционер мясницкого комиссариата. При обыске храма, так же как и в квартирепротоиерея Николая, «ничего такого» найдено не было. В заключительной частипротокола присутствуют подписи представителя домового комитета дьякона Г.Вознесенского, который, видимо, уже вернулся к моменту второго обыска,196197ГАРФ. Ф. 10035. Д. П–34923. Л. 6.Там же.80председателя приходского совета, а также милиционера. В самом конце протоколаобыска комиссар счел необходимым поместить свое заявление о том, что «послемоего обыска на Церкви Всех святых по Солянскому проезду, что обстрел избашни очень хороший можно обстреливать [всю] площадку из башни»198.Обращает на себя внимание тот факт, что как в первом, так и во втором протоколеобыска указан один и тот же номер ордера, на основании которого они проведены,хотя на каждое новое следственное действие должен был составляться новыйордер.
А поскольку, согласно положению «Об отделе по борьбе сконтрреволюцией»199, комиссар отдела, производивший ту или иную операцию,должен был докладывать заведующему оперативной частью о результатахвыполненной операции, ему пришлось писать более подробные разъяснения опроизведенных действиях, которые также подшиты в дело и содержатследующую информацию о причинах произведенного ареста священника: «Имеяордер на обыск указанной церкви я обращался ко всем живущим в церкви, и у нихполучал ответы, что никто не знал [точ]но где они находятся, говорили, что усвященника, священник же отказался и заявил, что ключей у него нет.
Я последолгих исканий ключей арестовал священника Добронравова, когда я привез его вкомиссию, то он заявил, что не знает, где ключи, на другой день произвел обыскцеркви, найдя ключи у дьякона Вознесенского» 200. Дальнейшее исследованиедокументов данного следственного дела показало, что несмотря на запись оботсутствии чего–либо подозрительного в квартире протоиерея Николая, приобыске был изъят его дневник, в котором освещались события 1917 г. Именносодержание дневника легло в основу обвинений священника, характеризующегоего как «контрреволюционера явно не подчиняющегося распоряжениямСоветской власти» и относящегося «даже враждебно к Революции» 201.198ГАРФ.
Ф. 10035. Д. П–34923. Л. 5.Положение «Об отделе по борьбе с контрреволюцией», 13 июня 1918 г. // ЛУБЯНКА:Органы ВЧК–ОГПУ... С. 311.200ГАРФ. Ф.10035. Д. П–34923. Л. 10.201Там же. Л. 12.19981Комплексное изучение документов судебно–следственного дела в отношениипротоиерея Николая Добронравова позволило установить, что его арест былпроизведен без достаточных оснований, а найденные дневниковые записипозволили обосновать арест на основе их произвольной интерпретации.
Однакобиографические данные арестованного, а также обстоятельства мотивов арестаотражены в деле точно. Это дает возможность использовать их как для написаниянаписания исторической биографии Николая Добронравова, который каксвященник и впоследствии как епископ Русской православной церкви, был весьмазначимой личностью, так и для характеристики исторический реалий этогопериода.В протоколе обыска может быть зафиксирована ценная информация, котораяне находит отражения в других документах следственного дела. Кроме того,данный вид следственных документов позволяет установить, что именно былоизъято у подозреваемого в качестве вещественных доказательств и что из этогобыло приобщено к делу.
Например, в следственном деле священника КонстантинаЗеленского, проживавшего на Афонском подворье, находим, что согласно ордеру,выданному оперативным отделом 18 февраля 1919 г., было поручено произвести унего обыск, ревизию и выемку документов и книг. При обыске присутствовалимилиционеры и заведующий подворьем монах Иларион (Громов). В ходе обыскабыли изъяты один опечатанный пакет с разной перепиской и пишущая машинка,принадлежавшая обители202.
Относительно машинки заведующим подворья былаоставлена запись о том, что он обязуется хранить ее до распоряжения Московскойчрезвычайной комиссии (МЧК) 203. Исходя из протокола обыска, произведенного 3апреля 1922 г. у Богословского Сергея Дмитриевича, были изъяты трудоваякнижка, один серебряный крест, два ковшика серебряных, четыре серебряныхтарелочки и серебряный ковчег с маленькой серебряной дарохранительницей204.202Там же. Л. 8.Там же.204ГАРФ.
Ф.10035. Оп. 1. Д. П–37753. Л. б/н.20382Из протокола обыска, отложившегося в судебно–следственном деле священникаПетра Петровича Поспелова узнаем, что в день обыска последнего дома неоказалось и его сын, Поспелов Юрий Петрович, обязался передать протокол отцудля прохода к следователю205.Иногда в судебно–следственных делах духовенства находятся документы,освещающие причины ареста. Однако в связи с тем, что в основном вшитые вдело документы – копии оригиналов и представляют из себя машинописныетексты, установить авторство практически невозможно. Так, в деле священникаЕвгения Яковлевича Кобранова сохранились доклады тайного агента: женщинавнедрилась в приход церкви, в общину сестер, чтобы узнать кто ей руководит, покаким вопросам они собираются и на какие средства существуют 206.Впоследствии ее показания легли в основу обвинений священника.Исследование документов судебно–следственных дел духовенства показаловозможность установления точных дат начала и завершения следственныхмероприятий и его временной протяженности.
Чем меньше по времени велосьследствие, тем меньше объем дела и тем более оно формализовано. Однако даже вэтом случае документы следственного дела являются источником сведений осудьбах духовенства, о методах ведения следствия. Так, например, 9 августа1937г. был арестован священник Воробьев Алексей Константинович в связи собвинением в «систематической антисоветской агитации» и привлечен в качествеобвиняемого по статье 58 п. 10 УК РСФСР207. Он был допрошен два раза: 10 и 11августа.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
