Диссертация (1168526), страница 15

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 15)

10035. Оп. 1. Дд. П–46597, 12385, П–72939, П–48609, П–46609.Там же. Дд. П–49451, П–47541, 12385, П–75175, П–53141, П–47521,П–49364, П–45822.143Там же. Дд. 33586, П–49463, П–49441, П–54469, П–46609.14263и только один священник был арестован в возрасте 35 лет 144, то есть большинствоарестованных находилось в возрасте выше среднего. По роду деятельности 19арестованных занимали должность священников 145, один – протодьякона146 и одиндьякона147. В одном случае установить точно сан арестованного не удалось,поскольку указано только – «служитель культа»148. Восемь из арестованных имелидуховное происхождение149, четверо происходили из крестьян, один – из дворян,один из служащих и один из рабочих. В семи случаях установить социальноепроисхождение не удалось.

Двое арестованных имели высшее образование (водном случае духовное, в другом – светское), одиннадцать – среднее духовноеобразование, двое – неоконченное среднее духовное образование, пятеро –низшее образование, в двух случаях установить степень образования не удалось.Подытоживая полученные данные можно сделать вывод о том, что большинствоарестованных в 1930 г. священно–церковнослужителей происходили из духовногозвания, были достаточно образованными людьми и находились в возрасте вышесреднего. Восемь из арестованных на момент ареста уже имели судимость в конце1920-х гг.Информативные возможности протоколов допросов свидетелей такжедостаточно высоки.

В ходе изучения судебно–следственных дел духовенства за1930 г. было выявлено 92 протокола допроса свидетелей. Анализ информациитолько по одному пункту анкетной части протокола допроса – «род занятий» –позволил установить, что в качестве свидетелей привлекались все слои населения,в том числе: различные работники колхозов и сельских советов (председатели,секретари, работники культуры, рядовые колхозники), советские служащие144Там же. Д. П–78509.ГАРФ. Ф.

10035. Оп. 1. Дд. 12385, 33586, П–49463, П–47541, П–49451, П–49441,П–46597, П–75175, П–72939, П–78509, П–54469, П–48609, П–47521, П–49364, П–46609, П–45822.146Там же. Д. 12385.147Там же.148ГАРФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П–53141.149Там же. Дд. 12385, П–49463, П–54469, П–53141, П–49364, П–46609, П–45822.14564(председатель местного комитета, заведующий избой–читальней, работникипочты, счетоводы, сторожа и др.), рабочие фабрик и заводов (ткачихи, слесари,чернорабочие), крестьяне (кустари, средняки, бедняки), домохозяйки,пенсионеры, инвалиды, служители Русской православной церкви (священники,дьяконы, псаломщики, члены церковно–приходских советов, сторожа).

Анализсостава привлекаемых свидетелей характеризует социальный состав ипрофессиональную структуру проживающего в деревне населения в 1930 г.Расширение исследовательского поля и проведение сопоставительного анализаимущественного положения допрашиваемых по годам позволило бы установитьизменения в социально–бытовых условиях различных категорий населения.Изменения в оформлении также прослеживаются в содержательной частипротокола допроса. Общим для протоколов допросов в период до 1922 г.

являетсято, что текст документа рукописный, форма записи носит разнородный характер:иногда весь допрос заключался в одном предложении, когда обвиняемыйкатегорически отрицал предъявляемые ему обвинения; встречаются протоколыдопросов, написанные полностью от руки, в свободной форме, но с обязательнымуказанием даты проведения допроса и подписями допрашивавшего идопрашиваемого. В большинстве следственных дел в период до 1922 г.

вопросыследователя не фиксировались в протоколе, хотя и говорить о том, что это былоповсеместной практикой, нельзя. Например, в судебно–следственном деледиакона Василия Ивановича Фролова в протоколе допроса, произведенном вг. Ростов–на–Дону в сентябре 1922 г., вопросы, интересовавшие следователя, впронумерованном виде вынесены в начало протокола, а уже потом, всоответствии с номерами вопросов, помещены ответы арестованного 150. Вследственном деле за 1918 г.

сохранилась такая форма записи протокола допроса,когда после сообщения биографических сведений о себе сразу идет фиксацияответов на вопросы: «Мне 47 лет, происхожу из черемис, учился только одну150ГАРФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П–35293. Л. 8.65зиму, семейства имею 7 человек <...> Живу с малых лет дома безотлучно. Навопрос: Признает ли он советскую власть, он ответил, что признает. На вопрос,вел ли агитации против сов[етской].

власти, ответил, что не вел. На вопрос:преследовал ли красноармейцев, ответил, что не преследовал» 151.Исследование судебно–следственных дел духовенства показало, что после1922 г. содержание протоколов допросов рукописное, фиксирующее вопросыследователя и ответы на них допрашиваемого. Подобная следственная практика вцелом соответствовала статье 138 УПК, согласно которой допрос должен былначинаться с рассказа обвиняемого всего известного ему по данному делу, послечего задавались вопросы.

В протоколе допроса следовало фиксировать заданныеобвиняемому вопросы и данные им на них ответы в первом лице и повозможности дословно. Несмотря на то, что изученные протоколы допросовдуховенства начинаются не с фиксации рассказа обвиняемых, а непосредственнос вопроса следователя, показания обвиняемых всегда фиксируются в первом лице.Исследовательский интерес представляют разъяснения, проливающие светна практику фиксации показаний сотрудниками, ведшими следственные дела.Так, для облегчения сложности дословной фиксации показаний, требовавшейдолгой практики, а также «опыта и дарования», предлагалось вначале выслушатьпоказания допрашиваемого, не прерывая его, а затем попросить повторить расскази уже тогда записывать его по частям, задавая попутные вопросы, если требуютсяпояснения152. Проследить, насколько такая практика была распространена средиследственных работников специальных органов, крайне затруднительно,поскольку в судебно–следственное дело подшивался только чистовой вариантпротокола допроса, а сам процесс его составления никак не отражен вдокументах.

Анализ протоколов допросов за указанный период показывает, чтопомарки и исправления в тексте протоколов допросов минимальны и носят, какправило, уточняющий или редактирующий характер. На наш взгляд, это косвенно151152УФСБ по Кировской обл. СУ–6538. Л. 10.Криминалистика: учеб. для слушателей правовых вузов. С. 325.66подтверждает предварительное составление чернового варианта текста. Тем неменее если до оформления протокола допроса и проводилась «беседа» соследователем, то ее результатом всегда будут действительные факты из жизниобвиняемого, попадающие в протокол, и значит, нельзя говорить о полнойфальсификации протоколов допросов.К середине 1930-х гг. установилось общее правило составления протоколадопроса.

Основным требованием являлось точное, ясное, грамматическиправильное и последовательное изложение, допускался как рукописный, так имашинописный текст. Однако несмотря на инструктивные требования к качествузафиксированных показаний обвиняемых, в протоколах допросов встречаетсябольшое количество грамматических ошибок и зачастую отсутствует пунктуация. К1935 г. кроме краткости и точности изложения показаний от первого лица,добавляется требования ставить подпись под каждым листом 153. В случаяхвысокой значимости вопроса или уклончивых ответов допрашиваемогоследователь должен был записывать как поставленные вопросы, так и ответы,дословно154.

Изучение следственной практики, отразившейся в протоколахдопросов, включенных в состав судебно–следственных дел духовенства за период1917–1930-х гг. позволило установить, что именно с 1935 г. подпись вобязательном порядке ставится под каждым листом, включая первый листанкетной части протокола допроса. До этого подпись в обязательном порядкеприсутствует в конце протокола допроса и в конце его анкетной части, а наостальных листах подпись как могла быть так и нет.В с л у ч а е д о с т а т оч н о й г р а м о т н о с т и д о п р а ш и в а е м о г о б о л е епредпочтительным считалось письменное изложение показаний им самим,поскольку в этом случае на суде он бы уже не смог отказаться от данныхпоказаний, пытаясь сослаться на неверность их записи следователем 155.153Там же.

С. 208.Там же. С. 207.155Там же. С. 209.15467Написание собственноручных показаний следовало только после того, какследователь выслушал эти показания и уточнил их вопросами. Написанноепоказание следователь должен был тут же зачитать и проверить его полноту исоответствие тому, что говорилось допрашиваемым ранее. В случае обнаруженияпропусков или неточностей задавались дополнительные вопросы, ответы накоторые либо вновь собственноручно писались допрашиваемым, либо в обычномпорядке составления протокола фиксировались следователем 156.

П р ипредъявлении каких–либо материалов дела (показаний, предметов илидокументов) свидетелю или обвиняемому в протоколе допроса должна былаприсутствовать особая оговорка, фиксировавшая, что предъявляется 157.Правоприменительная практика соблюдения указанных инструктивныхтребований находит отражение в изученных судебно–следственных делдуховенства. Так, в случае, если обвиняемый или свидетель сам записывал своип о ка з а н и я , в п р ото кол е э то ф и кс и р о ва л о с ь з ап и с ь ю « п о ка з а н и есобственноручно»158 или «показание писал собственноручно»159.Заключительная часть протокола допроса также менялась во времени.Особенностью заключительной части протокола допроса до 1922 г. являетсято, что заключение следователя часто помещалось после показания и послеподписи арестованного.

Характеристики

Список файлов диссертации