Диссертация (1168496), страница 20
Текст из файла (страница 20)
–26.01.2001. – Режим доступа: http://www.ivrv.ru/2001/rus/p0103/p010302.htm (дата обращения: 20.09.2018)271Gazprom holds up energy treaty. – Financial Times. – 28.01.2001 (дата обращения: 02.02.2019)272Energy Charter - Russia still reluctant to ratify treaty. – European Report. – 19.05.2001 (дата обращения: 10.02.2019)273Гудков И.В. Газовый рынок Европейского Союза.
Правовые аспекты создания, организации, функционирования.C.221-222.274Парламентские слушания: «О ратификации договора к Энергетической Хартии» [Электронный ресурс]. –26.01.2001. – Режим доступа: http://www.ivrv.ru/2001/rus/p0103/p010302.htm (дата обращения: 20.09.2018)62Переговоры по согласованию содержания Протокола были запущены в 2000 г. и продлились доконца 2003 г. В ходе переговоров между Россией и Европейским союзом возникли разногласияпо ряду вопросов: во-первых, оговорка о «праве первого отказа» в отношении использованиятранзитнойинфраструктуры;во-вторых,положениеобОрганизациирегиональнойэкономического интеграции (Далее – ОРЭИ); в-третьих, механизмы установления тарифов натранзит энергетических ресурсов.Необходимость закрепления в Транзитном протоколе преимущественного права доступа ктранзитной инфраструктуре была предложена российской стороной.
Содержание указанногопредложения заключалось в удовлетворении интересов оператора трубопровода, а именно«гарантировании исполнения долгосрочных контрактов на поставку газа, сроки которыхпревышают сроки заключенных «под них» контрактов на транзит газа»275. Учитывая, что ОАО«Газпром» поставлял газ на европейские рынки посредством использования в большинствеслучаев механизма долгосрочных контрактов (сроком до 25 лет – прим.
Д.О. Вакарчук),включение в Транзитный протокол оговорки о «праве первого отказа» обеспечило бы надежностьпоставок для потребителя и надежность спроса для производителя. Инициатива о введении вТранзитный протокол «интеграционной поправки», в свою очередь, была предложенаруководством ЕС в ходе переговоров в 2001 г.276 Смысл этой поправки сводился к тому, чтобырассматривать территорию Евросоюза для целей транзита в качестве единой экономическойзоны, таким образом, «на транспортировку газа через территории государств-членов ЕС нераспространялись бы нормы Транзитного протокола»277.В преддверии ноябрьского саммита Россия – ЕС в октябре 2003 г.
в результате переговоровстороны представили последний вплоть до настоящего времени проект Транзитного протокола.В тексте этого документа была изложена трактовка всех рассмотренных выше спорныхпредложений. Например, в п. 4 ст. 8 Протокола было отмечено, что существующемупользователю в первую очередь предоставляется возможность принять условия транзита вслучае их изменения278. Таким образом руководство сторон предприняло попытку решитьпроблему оговорки о «праве первого отказа».Наконец, в ст. 20 Протокола были отражены положения об ОРЭИ. В частности, в п. 1указанной статьи отмечалось, что ЕС в рамках международно-правового режима установленного275Гудков И.В.
Газовый рынок Европейского Союза. Правовые аспекты создания, организации, функционирования.C.227.276Energy Charter – Negotiation on energy transit go on. – European Report. – 17.10.2001 (дата обращения: 15.02.2019)277Гудков И.В. Газовый рынок Европейского Союза. Правовые аспекты создания, организации, функционирования.C.230.278Договор к Энергетической Хартии и связанные с ним документы [Электронный ресурс] / Официальный интернетсайтСекретариатаЭнергетическойХартии.–2004.–Режимдоступа:https://energycharter.org/fileadmin/DocumentsMedia/Legal/ECT-ru.pdf (дата обращения: 05.12.2018)63ДЭХ рассматривается как один субъект, где отсутствуют межгосударственные границы междугосударствами-членами.
Помимо этого, в п. 2 ст. 20 Протокола было отмечено, что в отношенииэнергетических материалов и продуктов, поступающих на территорию ОРЭИ из третьих стран,будет применяться не менее благоприятный режим, чем тот который применяется в отношенииэнергетических материалов и продуктов государств-членов ОРЭИ. Исходя из этого, внутриОРЭИ нормы Транзитного протокола, согласно ст. 20 не подлежали применению279, то естьтранспортировкаэнергетическихресурсовпотерриторииЕСнедолжнабылаквалифицироваться как транзит.Российская сторона негативно восприняла содержание ст.
20 Протокола. Позиция Россиисводилась к тому, что регулирование транзита энергетических ресурсов в таком случаеподпадало под нормы права ЕС и «требовало бы от России соблюдение законов клубапотребителей, членом которого она не является, который она не может контролировать и,возможно, на который она не сможет значительно повлиять»280. Однако, руководство ЕСзанимало иную позицию по этому вопросу, которую очень емко изложил российскийисследователь А.А. Конопляник, «согласно толкованиям ЕС "интеграционной поправки" режимЕС для внутренней транспортировки энергетических материалов и продуктов, по меньшей мере,эквивалентен режиму, обеспечиваемому Протоколом по транзиту, если не лучше этого режима.Этот результат обеспечивается внутренней нормативно-правовой базой ЕС, в основу которойположены принципы недискриминации и свободного движения товаров в пределах ЕС, а такжеюридически закрепленными обязательствами, установленными ВТО и ДЭХ»281.
Таким образом,по причине сохранения разногласий по положениям об ОРЭИ переговоры вновь были запущены,однако уже в двустороннем формате: Россия – ЕС.Переговорный процесс шел неспешно. Общая картина была такова, что в первой половине2000-х гг. руководство ЕС не ставило основной задачей внешней энергетической политикискорейшую ратификацию Россией ДЭХ и Транзитного протокола к нему.
Указанный тезисподтверждают стратегические документы в сфере энергетики ЕС тех лет. Например, в Зеленойкниге «Навстречу европейской стратегии безопасности энергообеспечения» 2000 г. ДЭХ былупомянут мимоходом в контексте создания стабильных рамок для энергоснабжения и транзитаэнергии государств-членов ЕС282. В другом документе Европейской комиссии «О развитии279Там же.Доэ Д., Напперт С., Попов А.А. Россия и Договор к Энергетической хартии: общие интересы или непримиримыепротиворечия? // «Нефть, газ и право».
– 2006. – № 5. – С. 11.281Конопляник А.А. Не потерять лицо. С.56-57.282Communication from the Commission to the European Parliament and the Council. «Green Paper – Towards a Europeanstrategy for the security of energy supply» / COM (2000) 0769 final [Electronic resource] / Commission of the EuropeanCommunities//EUR-Lex.–2000.–Modeofaccess:https://eur-lex.europa.eu/legalcontent/EN/TXT/HTML/?uri=CELEX:52000DC0769&from=EN (дата обращения: 28.12.2018)28064энергетической политики для расширенного ЕС, его соседей и стран-партнеров»283 ДЭХ вообщене был затронут применительно к энергетической политике Союза в отношении России.С одной стороны, такая тенденция объяснялась акцентом руководства ЕС, во-первых, наэкологической проблематике внешней энергетической политике.
В частности, ЕвросоюзстремилсяобеспечитьратификациюРоссиейКиотскогопротокола.Во-вторых,врассматриваемый период руководство Союза было озабочено формированием единоголиберализованного внутреннего энергетического рынка и эффективной имплементациейзаконодательства ЕС регламентирующего отношения в указанной сфере.С другой стороны, нормативные положения ДЭХ устарели применительно к активноформирующемуся европейскому энергетическому законодательству, так как, Первый и Второй«энергетические пакеты»284 задали более высокий уровень правового регулирования вэнергетическом секторе Союза.
Поэтому имплементация Россией минимальных стандартовмеждународно-правового регулирования в энергетической сфере, которые были предусмотреныДЭХ, в полной мере не удовлетворяло амбициям ЕС. Таким образом, намерения Евросоюзаприменительно к России заключались во внедрении последней законодательных стандартовэнергетического рынка Евросоюза.
Этим также объяснялось инициатива ЕС о включении вТранзитный протокол к ДЭХ статьи об «ОРЭИ».Изложенную трансформацию политики ЕС в отношении России можно проследить наосновании изменения целей энергетического диалога Россия – ЕС. Если в Совместном заявлениипо окончанию Брюссельского саммита Россия – ЕС в октябре 2001 г.
в качестве одной из целейсотрудничества было заявлено совершенствование законодательной базы России в отношениидобычи и транспортировки энергии для привлечения европейских инвестиций285, то уже намайском саммите Россия – ЕС 2003 г. в Санкт-Петербурге была достигнута договоренность кноябрьскому саммиту подготовить соглашение о разработке Концепции создания общегоевропейского экономического пространства286.
В итоге на Римском саммите Россия – ЕС в283Communication from the Commission to the European Council and the European Parliament on the development of energypolicy for enlarged European union, its neighbours and partner countries/COM (2003) 262 final [Electronic resource] /Commission of the European Communities // European Union: Official Website. – 13.05.2003. – Mode of access:http://ec.europa.eu/transparency/regdoc/rep/1/2003/EN/1-2003-262-EN-F1-1.Pdf (дата обращения: 18.01.2019)284Первый и Второй «энергетические пакеты» – это ряд законодательных актов ЕС в сфере либерализации газовогои электроэнергетического рынков, принятых в 1996, 1998 и 2004 гг.285Совместное заявление по энергетическому диалогу Президента Российской Федерации В.В. Путина,Председателя Европейского совета Г. Верхофстадта, при содействии Генерального секретаря Совета ЕС/ Высокогопредставителя по вопросам общей внешней политики и политики в области безопасности ЕС Х.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
