Диссертация (1168475), страница 56
Текст из файла (страница 56)
Речицкий712. Причем следует заметить, что какое-либо упоминание о главах судебных палат в служебной переписке генерал-губернаторов встречаетсякрайне редко.Смотри подробнее об причинах этого конфликта в § 4.2 этой главы.Дело касалось обвинений Н. Д. Андреева якобы во взятии у крестьян помещика Нестерова 700 руб. и решении в их пользу дела в 1823 г. Освобожденные из-под суда крестьяне принесли вновь жалобу на помещика вПетербург, отлучившись туда без паспортов.
Подробности «дела Нестерова» смотри в § 5 главы 4.708ГААО. Ф. 1367. Оп. 2. Д. 1831. Л. 1–3, 11–14. «Дело Андреева» длилось в судебных местах Вологодскойгубернии и Сенате до февраля 1830 г. и о его ходе постоянно осведомлялся Миницкий. В итоге за недоказанностьюАндреев был освобожден «от ответственности и суда», а крестьян, действительно собиравших для него деньги, вчем они и сознались, «уважая их простоту», приговорили к содержанию в тюремном остроге г. Кадникова на 1-2недели (Там же.
Л. 15–116; РГИА. Ф. 1345. Оп. 103. Д. 32).709Участвовал в разбирательстве дела о присвоении им лесопильной мельницы, принадлежащей малолетнимдетям купцов Г. Гагаринова и П. Андреева (НА РК. Ф. 183. Оп. 1. Д. 32).710По крайне мере, это следует из прошения Львова в Сенат от 25 сентября 1824 г., в котором он просит скорее рассмотреть его дело и возвратить его к прежнему званию (НА РК. Ф.
25. Оп. 15. Д. 8/163. Л. 3).711ГААО. Ф. 1367. Оп. 1. Д. 84 (отпуск № 621, 1246, 1247, 1961, 2091). Впрочем, Львов не отступил и подалапелляцию, в результате выиграв дело. Высочайшим повеление от 23 августа 1828 г. он был назначен уже будучи ввозрасте 63 лет председателем Олонецкой уголовной палаты, каковым и оставался до 1837 г., затем еще более годавозглавлял Олонецкую палату уголовного и гражданского суда (РГИА.
Ф. 1349. Оп. 4. Д. 73. Л. 72–77; НА РК.Ф. 2. Оп. 68. Д. 328. Л. 768–772, 992; Д. 362. Л. 536; Адрес-календари… за 1802–1840 гг.).712ГААО. Ф. 1367. Оп. 1. Д. 84 (отпуск № 1588).706707169Представляется, что губернские прокуроры и стряпчие были более зависимы в своей служебной карьере от министра юстиции. Но их службе не позавидуешь.
Как считают авторитетныеисследователи истории местного управления и собственно этого института, отношение к ним состороны «главноуправляющих губерний», губернаторов и прочих чиновников было чаще всегонегативным713. Предпосылки таких взаимоотношений были заложены в предназначении прокурорской должности. Напомним, что согласно гл. XXVII «Учреждений для губерний» 1775 г., прокуроры были, как и генерал-губернаторы, обязаны строго следить за законностью действий местной администрации и судов. Основное отличие заключалось в том, что генерал-губернаторыимели «право исправления», а «прокурор никакой власти в губернских местах не имеет», а можетлишь «предъявлять» (протестовать) без права «исправления», отмечал в 1821 г. М.
М. Сперанский714. Сенатор Ф. П. Ключаров в своей «всеподданнейшей записке» от 16 апреля 1818 года715,так писал о положении губернских прокуроров: их, «постоянно напоминающих» о существующих законах, «всячески марают пред Правительствующем Сенатом и пред начальством, и наконец общим против их вооружением, когда начальство их защищает, доводят прокуроров до онемения»716.
Надзор со стороны прокуроров, желавших сохранить свое место, больше сводился кнаблюдению за исполнением канцелярского порядка, нежели за существом дела, имея главнойсвоей целью «снять с себя ответственность за злоупотребления и беспорядки в губернских присутственных местах»717. Впрочем, не следует забывать, что большое значение имели и личныекачества прокуроров.Архангельские генерал-губернаторы хотели бы влиять на назначение губернских прокуроров, но это у них практически не получалось.
У нас есть два примера их безрезультативноговмешательства при определении кандидатур на должность вологодского прокурора. 28 ноября1821 г. генерал-губернатор А. Ф. Клокачев просил министра юстиции Д. И. Лобанова-Ростовского в связи с огромным числом нерешенных дел по Вологодской губернии (по ведомостям ихоставалось еще свыше 3 тыс.) скорее назначить на должность губернского прокурора, пустующую уже несколько месяцев. При этом он рекомендовал титулярного советника Рыбкина718. Однако назначен был другой. Вторая попытка уже генерал-губернатора С.
И. Миницкого предло-713См., напр.: Морякова О. В. Система местного управления России при Николае I. М., 1998. С. 165–166;Казанцев С. М. История царской прокуратуры. СПб., 1993. С. 116–119.714Сперанский М. М. Введении к Наместническому Учреждению // Материалы, собранные для высочайшеучрежденной Комиссии… § 1. С. 108, 111.715Сенатор представлял свои соображения по «горячим следам» впечатлений от увиденного в ходе проведенной им в 1816 г. ревизии Тверской губернии и услышанного от других сенаторов-коллег (Высшие и центральные государственные учреждения… Т. 1.
С. 85).716Сборник исторических материалов, извлеченных из архива С.Е.И.В. канцелярии. СПб., 1895. Вып. 3.С. 259.717Казанцев. С. М. История царской прокуратуры… С. 117.718ГААО. Ф. 1367. Оп. 1. Д. 84 (отпуск № 1954). Он был членом Архангельского коммерческого суда.170жить в отношении тому же министру от 13 июля 1825 г. на вновь открывшуюся вакансию вологодского губернского прокурора капитана II ранга Г. Ф. Самарина719 также закончилась неудачно— был назначен А. А.
Зубов720.Мы также смогли выяснить причины перевода в другие губернии олонецких губернскихпрокуроров А. М. Херувимова и Ф. М. Желябужского, а также удаления от должности временноисполнявшего должность губернского прокурора губернского стряпчего по уголовным деламВ. Б. Ешевского. Данные примеры нами выбраны еще и потому, что они дают возможность установить, какое участие в этом принял архангельский генерал-губернатор С.
И. Миницкий.В 1824 г. олонецкий губернский прокурор Г. Т. Казин просил генерал-губернатораС. И. Миницкого ходатайствовать об увольнении его от службы «по старости» с назначением «за45 лет беспорочной службы» пенсии721. На его место был назначен А. М. Херувимов, которыйначал свою деятельность весьма активно. И тому была важная причина — как сосланному служить в Олонецкую губернию «за сварливость и строптивость» ему было необходимо вновь заслужить доверие начальства722. Среди многочисленных протестов Херувимова на решения Олонецкой уголовной палаты выделим сделанный им в марте 1825 г.
протест на решение Палаты поделу «о поборах, произведенных в Каргопольском уезде с крестьян Ошевенской волости», о котором он донес и министру юстиции. В результате это дело было поставлено на контроль Министерства юстиции и внесло свою лепту в накопление оснований для сенаторской ревизии Олонецкой губернии в 1827 году723. Общее недовольство олонецких губернских присутственныхмест вызывали не только количество протестов, но и манера обращения к ним прокурора Херувимова, что видно из предложений генерал-губернатора Миницкого от 1 и 10 июля 1825 года,обращенных к Олонецкому губернскому правлению.
Предметом спора, как можно понять, былизаконные и не совсем законные притязания губернского прокурора к Правлению. К законнымследует отнести его требование: 1) не поручать сельским заседателям сложных следствий, 2) оправе уездных стряпчих свидетельствовать волостные книги и доносить через губернского прокурора или стряпчего по казенным делам Олонецкой казенной палате обо всем незаконном для«учинения» ею запрета всех «непозволительных поборов с крестьян», 3) о праве тех же стряпчихдоносить губернским прокурорам о недостатках произведенных полицией следствий, 4) вести вПравлении настольный регистр дел, без которого «нельзя усмотреть, исполняются ли его указыВологодский помещик и боевой морской офицер (кавалер ордена св.
Георгия 4-й степени), вышел в отставку за болезнью в 1808 г. и вступил на службу в Адмиралтейство. В 1817 г. по приговору военного суда былотставлен от службы без права вновь на нее поступать. О нем, начиная с 31 июля 1821 г. хлопотал еще А. Ф. Клокачев и в мае 1824 г. С. И. Миницкий. 29 января 1825 г. «всемилостивейше дозволено вступать в службу (РГИА.Ф. 1409.
Оп. 1. Д. 4177; Ф. 1286. Оп. 3 (1825). Д. 303. Л. 4–5, 10–17).720ГААО. Ф. 1367. Оп. 1. Д. 329в (отпуск № 1764).721ГААО. Ф. 1367. Оп. 1. Д. 262 (отпуск № 769).722Херувимов служил до этого казанским губернским прокурором.723НА РК. Ф. 1. Оп. 36. Д. 25/14; Ф. 183. Оп. 1. Д. 6/83. Л. 1–8.719171и требования».
К незаконным: 1) требовать от Олонецкого губернского правления доставлять кнему копии со всех своих журналов и указов724, 2) перемещать уездных стряпчих из одного уездного города в другой без согласия на то Губернского правления, а также вызывать их к себе поделам службы в губернский город. Генерал-губернатор, напомнив Правлению о правах прокурорских чинов, предложил ему и прокурору «прекратить пререкания и оскорбления и занятьсянастоящим делом», а прокурору особо предписать, «чтобы своими излишними требованиями ибумагами не затруднял делопроизводство и удерживался от крепких выражений к лицу членовПравления, Начальника губернии и просителей»725.
По-видимому, именно эти несогласия сталипричиной того, что во второй половине 1825 г. Херувимов просил у министра юстиции отпускана 4 месяца «по домашним делам», а получив его, не явился из него в срок, чем и не преминулвоспользоваться губернатор Т. Е. Фан-дер-Флит, донеся об этом министру юстиции726. В результате указом Сената от 31 мая 1826 г. А. М. Херувимов был уволен от должности. В сентябре онпросил генерал-губернатора «покровительствовать» ему в том, чтобы Губернское правление выдало ему положительный аттестат за его ревностную службу727 для поступления в другую должность728.С конца 1825 г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
