Диссертация (1168475), страница 51
Текст из файла (страница 51)
Оп. 4 (1827). Д. 505.641Там же. Ф. 1341. Оп. 28. Д. 586.642Лесницкая В. Воспоминания о Бухариных // Русская старина. 1914. Т. 158. № 4. С. 128–138.643Смотри § 2.2 главы 6.638639152действия», не говоря уже «о нечистоте улиц, проезжих дорог и мостов, терпимость пристанодержательства беглых и множества нищих, содержание домов с женщинами развратной нравственности», а также производить контрабанду товаров, вывозимых и ввозимых в торговую гавань.Сама же соломбальская полиция «неустроенная и необразованная», находится фактически в ведении одного только чиновника IX класса Чеглакова644. Губернатор считал необходимым «нетолько в интересах и пользы самой службы, но и для общественного спокойствия и безопасностиподчинить единству власти обе Полиции, тем более что власть сия как временная, может предоставляться Гражданскому Губернатору и по Конторе Главного командира, как бы на праве сенатора управляющего. Впрочем, можно было бы и сосредоточить всю полицию в лице Коменданта(независимого от гражданского губернатора), постоянно в Архангельске пребывающего илистаршего по порту Командира, Морского Генерала».«2-й предмет» касался отношений с Архангельским коммерческим судом.
Бухарин писал,что предместники его «всегда устраняли себя от заведывания» им и даже в отсутствие генералгубернатора не имели на него совершенно никакого влияния. «Я же со своей стороны полагаю,что по праву хозяина Губернии, Коммерческий суд должен принадлежать моему заведованию ив самом присутствии Генерал-Губернатора, ибо такой здесь учрежден сообразно Уставу Одесского коммерческого суда, находящегося в прямом отношении с тамошним Градоначальником».На этом губернатор не остановился и просил «не ограничивать и по прочим экстренным делам вотдаленной Архангельской губернии» его в действиях, «а паче по определениям ГубернскогоПравления, не выжидая нисколько утверждения отсутствующего Генерал-губернатора».
Болеетого, на время его отсутствия губернатор предлагал отделить себе некоторую часть, положеннуюгенерал-губернатору на расходы вместе с такой же частью его канцелярской службы, и передатьв его непосредственное распоряжение, так как «денежное пособие» у губернатора «само по себевесьма незначительно, а в сравнении с Генерал-Губернатором и совершенно ничтожны».«3-й предмет» касался давнишней проблемы, а именно размещения генерал-губернаторав доме, предназначенном для губернатора645. Бухарин писал, что так как уже выстроен в Соломбале дом «со всеми угодьями для жительства» генерал-губернатора как «Главного КомандираАрхангельского порта», то «справедливость требует», дозволить ему занять дом в городской части и «вместе с тем назначить в непосредственное мое распоряжение экстраординарную суммудо 10 тыс. руб., ежегодно ему Генерал-Губернатору здесь ассигнуемую, как для приличного иОн был непременным членом Конторы Главного командира Архангельского порта.Переписка по этой проблеме была возбуждена еще во время пребывания императора в Архангельске летом 1819 г.
В 1820 г. генерал-губернатор занял только что выстроенный для губернатора дом, а под свою канцелярию снимал квартиру, содержание которой в размере 1200 руб. в год оплачивало городское общество (РГИА.Ф. 1286. О. 4. Д. 151. Л. 42; Ф. 1285. Оп. 8. Д. 1485).644645153достойного звания моего содержания для необходимых расходов и издержек, по большому стечению чиновников и иностранцев, приезжающих в здешний пограничный отдаленный край…,так и для самых секретных распоряжений по негласной Полиции, которая как нигде, по мнениюмоему, так необходима, как в Архангельской губернии по причине многосложных (с важнейшими злоупотреблениями) частей, в управление входящих646, и на устройство коих, по стесненным моим обстоятельствам, я вовсе никаких средств не имею»647.10 февраля 1829 г. министр внутренних дел передал уже находившемуся в столицеС.
И. Миницкому «на заключение» эту записку Бухарина. Реакция генерал-губернатора былавполне предсказуема. Прежде чем ознакомиться с нею, следует также принять во внимание, что4 февраля он наконец-то удостоился личной аудиенции у Николая I, после которой уверился втом, что многолетняя высочайшая опала с него снята. В делах канцелярии генерал-губернаторасохранилось два черновика записки, которую он готовил для представления императору, которыев конечном счете не были представлены.
Перескажем самый эмоциональный из них, так как ондает возможность зафиксировать его еще не остывшую реакцию на «предложения» Бухарина.Записка датирована 26 февраля 1829 годом. Миницкий писал, что архангельский губернатор Бухарин «на 1-м шаге своего вступления в должность показал мне свое нерасположение, говоря, что он уже 20 лет губернатор и почит себе за обиду быть под моим началом, давая в то жевремя чувствовать, что получил назначение он в Архангельск для заступления моего места».
Далее генерал-губернатор описал его разногласия с губернатором по рекрутским наборам и, в частности, по поводу последнего 93-го рекрутского набора, когда он всячески пытался помешатьтому, чтобы вице-губернатор Измайлов поехал в уезд для набора, и что после того, как им обоимбыло отказано, именно по «его руководству» вице-губернатор «(как молва есть)… прислал комне бумагу в неприличных выражениях, которую он же Губернатор и довел до сведения Министра внутренних дел». Далее Миницкий обращал внимание, что, ссылаясь на болезнь свою и нажестокость северного климата, он «целое лето собирался ехать по Губернии и доныне ни с места… Ежели и посещает Бухарин присутствие Губернского правления, Приказ и прочее, то накороткое время, уклоняясь при том даже от подписания бумаг, ко мне следующих по службе,отзываясь и от присутствия рекрутского, и побудился только тем, что я сказал ему, что сам будупринимать рекрут.
Предлог к неисполнению — болезнь его, по которой находился в 12 часовпополудни уже в постели, оконча дела службы. По всему заключая, что от губернатора БухаринаДумаем, что губернатор имел в виду прежде всего злоупотребления, производимые при заготовке лесадля Архангельского адмиралтейства, Онежского лесного торга и заморской торговли из Архангельской и Вологодской губерний, а также при производстве меновой русско-норвежской торговли и других предметах, о которых онподробно писал в приложенных к своему ежегодному отчету за 1828 г. записках (РГИА.
Ф. 1281. Оп. 1. Д. 4).647РГИА. Ф. 1286. Оп. 4 (1829). Д. 431. Л. 1–3.646154при его надменности вместо пользы службы, скорее всего, встретимся с неприятностями, я всеподданнейше прошу В.И.В. избавить меня от такого сослуживца переводом его, чем честолюбиеего удовлетворится, а я миную хлопот с ним неизбежных; а в Архангельск послать Губернатора,знающего дело и способного перенести северный климат, на который г.
Бухарин слагает своюбеззаботливость»648. Мы видим, как тонко Миницкий, зная, как строго требовал Николай I отчиновников соблюдать предписанные инструкциями для каждой должности компетенции и дажераспорядок служебного дня, выбрал для первоначального варианта записки сюжеты.
Но в такомвиде записка выдавала, как тогда говорили, «личности», т. е. смешивание служебных и личныхотношений, что не приветствовалось императором. Поэтому в конечном виде Николаю I былаподана более лаконичная записка, также датированная 26 февраля 1829 г.: «Архангельский генерал-губернатор Бухарин с приезда своего жалуется на болезненные свои припадки и на жесткостьсеверного климата. Священная воля Вашего Императорского Величества есть, чтобы Губернаторы обозревали Губернию, но губернатор Бухарин доныне не посещал Архангельской губерниии поелику для столь отдаленного края нужно быть губернатору, не токмо знающему дело, но испособному сносить климат, губернатор же Бухарин с переводом в другое место удовлетворилбы в честолюбии своем, что он из главнейших уж губернаторов и может быть при умеренностиклимата восстановилось бы иногда и здоровье его, на которое теперь жалуется, а потому я и приемлю смелость прошение мое о сем повергнуть на Всемилостивейшее Ваше Императорское благоусмотрение»649.6 марта 1829 г.
генерал-губернатор весьма пространно (на 7 листах !) ответил на запросминистра внутренних дел по записке Бухарина от 5 января 1829 г. Особенно важен для нас егоответ на «1-й предмет», так как здесь сам С. И. Миницкий объясняет специфику своего статуса.Генерал-губернатор писал, что с самого основания Архангельского порта сам порт и селение Соломбала, к нему принадлежащее, «никогда не состояло под гражданским начальством».Когда же «Главным командирам Архангельского порта» присвоено было «звание и власть первоначально Военного губернатора, управляющего гражданскою властью, а потом и Генерал-Губернатора, тогда под главное их начальство поступило действительно и все губернское управление Архангельской губернии… и гражданские губернаторы стали уже быть в подведомственности у Главных командиров, яко Главного Начальника губернии.
Губернатору Бухарину следовало бы, продолжал раздраженно Миницкий, не обременяя нерезонным предположением своимначальство, обратиться» к указу от 24 октября 1803 года. Затем в записке делалась пространнаявыписка из этого указа, суть которой можно свести к следующему: Архангельск был отнесен кгородам со смешанным портом (военным и купеческим), где морские начальники, состоящие «на648649ГААО. Ф. 1367.
Оп. 1. Д. 560. Л. 47–48.РГИА. Ф. 1286. Оп. 4. Д. 431. Л. 29.155праве военных губернаторов и соединяя в себе все части как воинского, так и гражданскогоустройства», управляют «всеми предметами, к порту и городу принадлежащими без всякого изъятия». Поэтому и все чиновники разных частей «должны быть им подчинены и от них получатьнепосредственное приказание». Поэтому, заключал С. И. Миницкий, полиция соломбальскаядолжна состоять в его ведомстве. Затем генерал-губернатор, опровергнув все обвинения в адресплохого устройства Соломбалы и наличия там контрабанды, назвал грубой ложью утвержденияБухарин, что в его отсутствие управляет и полицией и портом один Чеглаков, так как в такомслучае все командование передается старшему по чину морскому офицеру, т.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
