Диссертация (1168470), страница 84
Текст из файла (страница 84)
Его имущество было передано на баланс ЦКВКП(б), общежитие же отошло к Военно-политической академии.Хотя вопрос о причинах закрытия Института Красной профессуры остаетсяоткрытым, нельзя не отметить, что экономические нарушения, на наш взгляд,носят характер наиболее вероятных предпосылок. Оценка инвестиционнойсоставляющейработыИКПпродемонстрироваланесколькохарактерныхтенденций. Во-первых, говоря о регулятивных возможностях государства, мыдолжны констатировать, что они вошли в противоречие с бытовой реальностью1920-х гг. Во-вторых, отметим, что сама инвестиционная динамика носилачрезвычайный,«мобилизационный»характер:начавшисьспериодаисключительного внимания к проекту, уже после первого выпуска она ослабела,974Там же.
Ф. Р-5143. Оп. 1. Д. 619. Л. 3.428кратковременно усилившись в момент приобретения ИКП статуса «союзногозначения»; порой она противоречила сама себе. По мере своего расширенияинститут требовал колоссальных финансовых и инфраструктурных вложений, приэтом в условиях социально-бытовых реалий 1920–1930-х гг. они не оказывалисьоправданны, направлялись не по назначению и часто уходили в «нецелевое»использование. Институт Красной профессуры однозначно оказался «дорогим»государственным проектом, а стимулирующие меры не вполне помогли вновьобразованной институции.
Хотя, конечно, вопрос не в затраченных ресурсах. Прианализе любой образовательной институции важен нематериальный контекст:взаимодействие преподавателей и обучающихся.4295.2. Преподавательское сообщество Института Красной профессуры в1920–1930-е гг.Ключевым при изучении любой образовательной институции, особенновысшей ступени, является исследование ее преподавательского круга –сообщества профессоров, доцентов и преподавателей. С одной стороны, важенанализ его квалификационных характеристик. С другой – менее очевидно, но,возможно, даже более интересно выявление объединяющих преподавателей чертивзаимосвязей,придающихобразовательнойинституцииустойчивость,цельность, единство транслируемых идей.
К дореволюционному университету,безусловно,былиприменимыпонятия«корпорация»,«корпус»975,предполагающие некоторое единство мотивации и ценностных установокпреподавательскогосообщества;межличностныеипрофессиональныевзаимосвязи между его представителями; сходство их основных демографическиххарактеристик (таких, как образование, этапы прохождения карьеры, социальноепроисхождение); а также поведения, регулируемого корпоративными нормами иправилами.
Но вот в отношении педагогического сообщества раннесоветскихобразовательных учреждений эти характеристики утратили свою очевидность.Однако объединяющие характеристики были насущны и необходимы:поставленная большевиками задача создания «нового общества» требовалаподготовки нового поколения преподавателей, которые проводили бы линиюпартии в науке и образовании. «Буржуазные» профессора с дореволюционнымстажем не годились для такой миссии, поэтому власть пыталась в кратчайшийсрок выковать новые ангажированные кадры, «красных профессоров»976.
ОднакоРостовцев Е.А., Баринов Д.А. Преподавательская корпорация столичногоуниверситета 1884–1916 гг.: основные черты и проблемы коллективной биографии //Профессорско-преподавательский корпус российских университетов, 1884–1917. Томск, 2012.С. 35–51.976Шевелева П.А.
Образ «красного профессора» (по материалам журнала «Историкмарксист») // Вестник Челябинского государственного университета. 2008. № 21 (99). История.Вып. 22. С. 147–163.975430была ли возможность у слушателей получить нужный, желанный власти импульсверности партии и коммунистической идее от преподавателей ИКП?По мнению первого ректора ИКП М.Н. Покровского, профессорскопреподавательский состав с момента открытия был одним из «слабых» мест вработе института. Сначала руководство старалось приглашать профессоров, атакже крупных партийных работников.
Однако столкнулось с тем, что «большаячасть откровенно и честно отказалась, очень немногие, хоть и приходили,посещали обыкновенно организационные заседания, произносили там более илименее красноречивое вступительное слово <…> и об этих товарищах никтобольше никогда не слышал, они исчезали. Кажется, один из таких работниковслучайно провел четыре занятия. Об этом долго говорили»977. Конечно,М.Н. Покровский преувеличивал: марксисты в ИКП, разумеется, были.
Так, впервые годы существования института семинары по истории вели известныеисторики-марксисты В.П. Волгин, специалист по истории социалистических идей,и Н.М. Лукин, специалист по истории Великой французской революции. Кромених, в разное время руководили занятиями Л.Н.
Крицман, Е.С. Варга,В.И. Невский (Кривобоков), Ф.А. Ротштейн, Ю.М. Стеклов, директор ИнститутаК. Маркса и Ф. Энгельса Д.Б. Рязанов и др.978 Однако преподавателейдействительно не хватало, а партийные работники нередко разрывались нанесколько идеологических фронтов. Как следствие – учебные занятия в ИКПсрывались.По этой причине руководству пришлось обратиться к преподавателям, чьяполитическая позиция далеко не всегда ассоциировалась с преданностью партииВКП(б) – беспартийным профессорам и даже представителям альтернативныхбольшевизму течений.
Из ученых «старой школы» в 1920-е гг. в ИКП в разноевремя работали: ученик П.Г. Виноградова, историк Средневековья и НовогоПокровский М.Н. Речь на десятилетии Института Красной профессуры // ПамятиПокровского. М., 1932. С. 62.978Подробнее см.: Никуленкова Е.В. Историческое отделение Института Краснойпрофессуры в 1920-е гг. // Новейшая история России. 2014. № 1. С.
108–123.977431времениА.Н.Савин;В.О. Ключевского бывшийисторик-медиевистменьшевикЕ.А.Косминский;Н.А. Рожков;известныйученикисторикА.Е. Пресняков и др. Помимо этого, в ИКП преподавали бывшие меньшевики:экономист И.И. Рубин, философы А.М. Деборин и Л.И. Аксельрод, статистикВ.Г. Громан979.В начальный период ИКП не навязывал беспартийным «буржуазнымспециалистам» марксистской точки зрения. Им рекомендовалось сообщать всвоих лекциях все точки зрения по данным проблемам, в том числе исобственную. Однако ожидалось, что они проявят лояльность и не сделаютвыпадов против официальной идеологии980. По воспоминаниям выпускницы ИКПЭ.Б. Генкиной, «мы <…> широко знакомились с литературой всех направлений,знали своих противников и умели с ними полемизировать.
В читальном зале ИКП,настолахдляобщегопользованиянаходилсяменьшевистский“Социалистический вестник”, как сейчас журнал “Огонек”981. Еще болееоткровенны воспоминания А.Г. Авторханова: «Обычное представление обИнституте Красной профессуры следующее: его слушатели днем и ночью “грызутгранит” марксизма и потеют над произведениями его основоположников. Нетничего более ошибочного: я окончил ИКП истории, не прочитав там ни однойкниги Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, ибо знание важнейших ихпроизведений еще до вступления в ИКП считалось само собою разумеющимся,зато читал историографические труды эмигрантов и “Очерки по истории русскойкультуры” Милюкова, “Очерки русской смуты” генерала Деникина, книгиМякотина, Кизеветтера, Ростовцева, книги “внутренних эмигрантов” Платонова,Грушевского, Любавского, Карсавина, Виппера, так как они входили в списокобязательной литературы программы ИКП.
Мы читали по-русски источники,Козлова Л.А. Институт Красной профессуры (1921–1938): Историографический очерк// Социологический журнал. 1994. № 1. С. 97.980 АвторхановА.В.Мемуары.Frankfurt/M.,1983.URL:http://pochit.ru/voennoe/14229/index.html?page=15 (дата обращения: 20.06.2019).981Генкина Э.Б. Указ. соч.
С. 266.979432книги древних авторов, монографии специалистов по периодам – историиДревнего Востока, античности, по медиевистике, по новой истории Запада. Всялитература по этому циклу была из программы русских дореволюционныхуниверситетов, и сами наши профессора тоже были беспартийные ученые,которыеучилиуниверситетах»982.русскихВстудентовэтимсохранившейсяжевнаукамдокументахещевстарыхЛенинградскогообъединенного ИКП жалобе слушателя Бойцова (1935 г.) отмечалось: «У нас нетни тематики, ни программы, ни списка литературы. Нам сказали, что вы,товарищи, читайте пока Покровского и Ключевского»983.Вместесо«старыми»профессорамивИКПутвердилосьто,чтоМ.Н.
Покровский изящно назвал «фетишизмом академической иерархии».Профессорам «старой» школы справедливо казалось, что слушателем стольпретенциозного учебного заведения, по окончании обеспечивающего выпускникасвидетельством профессора (пусть даже «красного») с правом преподавания ввысшей школе может быть только человек, который прошел высшую школу или,как минимум, освоил курс в «восемь тысяч листов». В реальности же ситуацияобстояла несколько иначе – слушателями были рекрутированные партийцы, едвавыдерживающие вступительные экзамены; процесс их дальнейшего обученияпостоянно срывался мобилизациями на партийную работу984.
Приведем лишьодин пример из воспоминаний, иллюстрирующий столкновение двух миров:«Потомок польских шляхтичей, Косминский своими изысканными манерами,чопорностью, врожденным чувством социальной дистанции по отношению книжестоящим и с такой же естественностью озабоченный соблюдениемсобственногодостоинствавобращенияхсвышестоящими,всегдаввеликолепных, но немножко старомодных костюмах и со вкусом подобранныхгалстуках, скорее походил на английского лендлорда, вотчины которых он такАвторханов А.В. Мемуары.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
