Диссертация (1155503), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Fictions Ancient and Modern, at 100-101134Baker J.H. Указ.соч. С.54.99судья удовлетворил иск, при помощи фикций «подогнав» рассматриваемыйслучай под подходящую исковую формулу135.Е.А. Джазоян136 также приводит ряд примеров юридических фикций вклассическом английском праве:1)категория «конструктивного траста»;2)фикция «подразумеваемого уполномочивания»,3)фикция подразумеваемого умысла при посягательстве на земель-ные владения потерпевшего,4)фикция «билля Middlex».Рассмотрим некоторые из них. Примером могут служить правоотношения по безусловному обязательству уплатить какую-либо денежную суммупри исполнении обязательства третьим лицом- дело в том, что английскиеправила судопроизводства требовали, чтобы истец, исполнивший обязательство за ответчика, доказал наличие письменного обязательства ответчикавозместить ему потраченную сумму, опираясь на формальную исковую формулу covenant.По делу перехода прав собственности на движимые вещи, истцу необязательно показывать всю цепочку перехода вещи от него к ответчику, таккак в силу фикции обнаружения находки (trover) ему дозволялось утверждать, что он случайно потерял ее, а ответчик нашел, именно так, в одном издел подобного рода, истцу удалось отсудить свою лошадь137, а другом - батарею своих пушек138.Из вышеперечисленных примеров видно, что основная причина использования фикций в английском праве была связана со строгим формализ135136Baker J.H.
Указ.соч. С.113.См.: Джазоян Е.А. Категория фикции в гражданском праве..Дисс….канд. юрид наук. М.2006.137Linc Inn MS. Misc. 488, C.64; B.&M. 533. Queen’s Bench.138Arundell v. Carye (1549) KB 27/1149. m. 75.s100мом судопроизводства в английских средневековых судах, однако начиная с1917 года наблюдался некий спад использования фикций. Очевидно, это было связано с изменениями в законодательстве, в частности из-за слиянияобщего права (common law) и права справедливости (law of equity), произошедшего в Англии в семидесятые годы XIX века в ходе проводимой судебной реформы.Фикции также использовались с целью изменения правового статусалица.
Например, в XV-XVI веках считалось, что если человек «может свободно читать и писать, то он подпадает под категорию духовных лиц», и соответственно, он юридически наделен рядом привилегий, которых не имеют«миряне» (benefit of clergy).В качестве испытания предлагалось читать отрывок текста Библии налатыни (Псалом 51, стих 1), пока в 1706 году парламент не усовершенствовалэту фикцию, вовсе упразднив необходимость что-либо читать. После этоголюбому лицу, даже женщинам, достаточно было заявить о своей принадлежности к «духовному сословию» и они признавались таковыми.Другим не менее знаменитым примером фикций было использованиефиктивного лица по имени Joe Doe с целью «допустить возможность фригольдеру фиктивно сдавать в аренду землю несуществующему лицу по имени Joe Doe», который якобы и подавал иск от своего имени – тем самым«фригольдерские правоотношения» искусственно переносились на копигольдерские ( т.е.арендные).
Причем, судебная практика насчитывает более чем1200 случаев использования фикции Joe Doe, и ещё многие тысячи случаев,когда использовался другой псевдоним, например, Goodtitle.Современный английский исследователь Л. Тракман приводит интересный пример использования фикций в договорном праве. Например, «притолковании коммерческих соглашений судья обязан обеспечить незыблемость договора. Он обязан дополнять договор подразумеваемыми условиями... при помощи тщательного изучения коммерческой среды, окружающейкаждое соглашение. Фикция лежит в основе подобного анализа. Фикция за101ключается в том, что суд... позволяет сторонам то, что они сами могли быпредусмотреть, если бы они имели возможность предвидеть риски на моментзаключения договора»139.Л.
Тракман, поясняя приводимый пример фикции, отмечает, что «критика теории подразумеваемых условий направлена не на использование техники конструирования. Скорее, существует риск того, что при неправильномиспользовании... будет нарушен принцип незыблемости контрактов; правовые предположения не будут учитывать основы торговых соглашений; и техника подразумеваемых условий будет неуклюже расширяться «по той простой причине, что она не соответствует истине»140.Как отмечают современные английские авторы, «не все случаи подобного толкования договоров имеют фиктивную природу.
Сделанные при толковании выводы о действительной воле сторон не являются фикцией, однакоможно предположить, что фикция начинается там, где воля приписываетсялицу, когда она на смом деле не выражалась, когда мы движемся к тому, что«сторона должна была подразумевать» с целью достижения справедливогорешения»141.Другим примером использования фикций в праве была фикция «подразумеваемого уполномочивания» (implied warranty of authority), которое принципал якобы выдавал агенту в рамках агентских правоотношений. Фикцияиспользовалась для придания действиям агента того же статуса, как если быв правоотношение непосредственно вступал принципал142.139Trakman Leon.
Frustrated Contracts and Legal Fictions. Moodern LawReview. January 1983, p.41140141Там же. С.50.Findlay G., Kirk-Cohen F.C. South African Law Journal. Vol& 70.1953.C.149.142См. Smith Jeremiah. Surviving Fictions. Yale Law Journal. December,1917. Vol. XXVII. No.2,p.147.102Из современных договорных фикций стоит выделить фикцию обмана(fraud) в случаях неосторожного причинения вреда при введении контрагентав заблуждение (misrepresentation), в соответствии с которой лицо, ответственное за заблуждение, должно отвечать за убытки, «как если бы оно действовало обманным путем»143.Эта фикция подвергалась критике за свою очевидную надуманность,при этом единственным практическим объяснением ее использования былоприменение большого срока исковой давности по такого рода делам в связи сналичием элементов обмана, однако последние судебные решения показывают, что суды стараются формально не применять её.Интересной является фикция подразумеваемого умысла (constructiveintent) в деликтном праве- согласно общепринятой практике, если ответчикпричинил истцу вред по неосторожности, то он освобождался от ответственности в случае, если наступлению вреда способствовала также и неосторожность истца.Однако по мере развития практики по подобным делам суды началипривлекать ответчиков по деликтным искам к ответственности, вменяя имумысел при причинении вреда, даже несмотря на отсутствие какого-либоумысла, прямого или косвенного, и наличие неосторожности на стороне потерпевшего.Ещё одним примером фикции в деликтном праве Англии являетсяфикция подразумеваемого умысла при посягательстве на земельные владения потерпевшего, в соответствии с которой лицу, которое с разрешенияистца посетило его земельный участок и впоследствии злоупотребило своими правами путем причинения вреда (wrong of misfeasance) владельцу участка, считалось, что ответчик изначально (ab initio) вступил на земельные вла-143Treitel G.H.
Law of Contract. 11th edition. 2003, p.351.103дения ответчика без разрешения, при этом подчеркивался мотив публичногопорядка144.Одной из самых известных фикций подсудности в английском правебыла фикция билля Middlesex – суд королевской скамьи в XV веке предполагал свою подсудность по взысканию долга на основе фиктивного допущенияареста ответчика, как если бы он незаконно пересек земельную границу вокруге Middlesex, исходя из того, что если суд находился в этом округе, топроцесс мог быть возбужден по биллю без необходимости предоставленияоригинального искового заявления из Казначейства145.Весьма убедительные объяснения подобного рода фикциям предлагаетЭ.Моглен: «Одной из основных характеристик системы общего права...как вАнглии, так и в Америке, являются существенным образом пересекающиесяподсудности (jurusdictions) среди разных судов», и «на границах этих областей подсудности фикции выполняли регулирующую функцию»146.Суть заключается в том, что исторически в странах общего права существовали суды, имеющие более высокий престиж по сравнению с судамиобщей юрисдикции: «Как королевские суды в Англии, так и американскиефедеральные суды, налагали барьеры на пути к попаданию в них, и истецпредпринимал существенные усилия для того, чтобы соответствовать илиякобы соответствовать предъявляемым требованиям с целью получения преимуществ судопроизводства более квалифицированного суда».
Это достигалось фиктивным утверждением истца о якобы имевших место фактах.Так, в одном деле XIV века истец добивался разбирательства дела вкоролевских судах по иску о покупке недоброкачественного вина, разбавленного водой, не имея при этом договора с печатью (under seal), необходи144Smith Jeremiah. Указ. соч. С.164.145Baker J.H. Указ.соч. С.34.146Moglen Eben.
Legal Fictions and Common Law Theory. Tel Aviv, 1989,p.5.104мого для обращения в королевский суд. С целью обойти это положение истецбыл вынужден утверждать, что ответчик, «применяя силу и оружие, нарушаяпокой Короля, с помощью мечей, лука и стрел», разбавил вино водой147.Как отмечалось выше, в целом это было вызвано тем обстоятельством,что дела по долгам Короне рассматривались в суде Казначейства (court of theExchequer), и эти суды были гораздо менее загружены по сравнению, например, с судом Королевской скамьи (the King’s Bench court), таким образом,истцы вынуждены были заявить, что они были должны королю.Фикции исходили также непосредственно от Английского Парламента:так, в 1623 году было объявлено, что у депутатов парламента было «правотраста», данное им избирателями, соответственно, они не были вольны отказаться от депутатского мандата.
Дело в том, что в те времена власть парламента была не очень велика, и депутатские обязанности рассматривалисьскорее как бремя, чем как властный ресурс.Моглен подметил ещё одну особенность использования фикций в общем праве: «Процесс развития общего права начался в мире, где слова впринципе никогда «не выходили наружу» в том смысле, что они никогда неиспользовались в качестве «сырого материала» в процессе принятия людьмирешений»148.Современный пример возникновения фикций в связи с участием английских юридических лиц в международном обороте в рамках Первой Директивы Европейского Союза «О публикации» 1968 г.
дает Е.Ю. Дубовицкая:«В странах англосаксонского права (Англии и Ирландии) полномочия органов компании могут свободно ограничиваться участниками. Сделки, совершенные с превышением таких полномочий, считаются сделками ultra vires имогут признаваться недействительными. При трансформации директивы англосаксонское право догматически так и не отказалось от этих положений.147Там же.148Moglen Eben. Указ.соч.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
