Диссертация (1155293), страница 37
Текст из файла (страница 37)
Кажется, прибавилось воронья – черные хлопья кричат слитно иоглушительно. А вдали – Волга, и на другом берегу – тоже руина: виднеются188колокольня и дом – бывшее имение Красное (название, очевидно, от густорозоватой глины обрыва)... Сколько уже годин / Ты здесь совсем один, /Нерукотворный Боже!»392.У Юрия Кублановского церковные руины постоянно возникают в миноре. Минор связан с судьбами русской культуры.
Например, он пишет обОптиной пустыни: «я приехал в октябрьскую мгу / посидеть наподобие калеки, / у руин и никак не могу / приподнять задубевшие веки»393. В качествеиллюстрации можно взять и другое стихотворение, «Скит»394. Автор видит«За полем в маках заглохший скит / с корявым штырьком креста», чувствует«в крыльях боль». Но, тем не менее, «в ту раскуроченную юдоль / залетитпроститься душа».В тоже время разрушенный храм – повод не для уныния, а для духовного действия: «Полуразрушенный церкви портал / днем над кладбищем втумане витал, / преображался, и таял, и звал / на покаяние прямо сейчас.
/ Этосело называется Спас»395.Образ разрушенного храма возникает в текстах Александры Надеждиной. В стихотворении «Собор» она пишет: «Он стоит, обезглавлен, / В нищете наготы, / Он стоит обесславлен / Среди злой суеты»396. Но человек, помысли автора, сам есть храм, и пока в сердце жива весть о воскресении, ничто не пропало: «Все, что в сердце укрыто, / Никуда не ушло, / И могильныеплиты / Осеняет крыло».Борис Куприянов медитирует в заброшенном сакральном пространстве:«Храм и дом.
В часовне светозарной / Ласточкин притвор к погосту ночи. / Илетит над трапезою тварной. / И летим. Прочтем – не опорочим. / Голос при-392Кублановский Ю. По поводу анкеты «Вестника» // Вестник РСХД, №1, 1988.Кублановский Ю. Стихи // Вестник РСХД, №4, 1979.394Кублановский Ю. Стихи // Вестник РСХД, №3 – 4, 1981.395Кублановский Ю.М. Число: Стихотворения. М.: 1994. С. 110.396Надеждина А.
Новые стихи // Вестник РХСД, №3, 1967.393189ближается к распятью / Точно так же, как пространство к звуку. / Праотеческому встречному понятью / Я протягиваю выспренную руку»397.«Выспренная рука», голос, который приближается к распятью и прочиезавитушки говорят о декадентстве. И в то же время подобные тексты, в которых поэт пытается вжиться в неведомые ему доселе перспективы, можнорассматривать как описание переживаний автора во время его воцерковления. Напомним, что в постсоветские годы Куприянов стал священником.Николай Байтов связывает трагедию Церкви, приведшую к появлениюцерковных руин, с собственной греховностью. В стихотворении «Сквозь арку, где царские были врата» (1977) герой входит в алтарь. Сейчас здесь крапива и репейник. И задается вопросом: «Да кто я такой? Не похож ли я сам /на этот несчастный, поруганный храм? / А в сердце моем, где быть должнопрестолу, / – крапивой поросшее место пустое».
Так поэт сочетает социальную реальность с сознанием вины за происшедшее398.Одно время активно печатавшаяся в тамиздате Инна Лиснянская написала о разрушенной церкви стихотворение «Я не то чтоб уподобилась невеже» (1986). Поэтесса приводит самые мельчайшие детали заброшенной церкви: «И на месте, где б сиять иконостасу, / Сквозь кирпич взросло березоктриединство, / Вместо свечек – мох цветущий и ромашки, / Вместо колокола– скворушка поющий»399. И одновременно говорит о своей молитвеннойпрактике: «И молюсь не там, где клир и прихожане, / Где алтарь стоит, свечами окропленный, / А вот в этой всем ветрам открытой ране, – / В безоконной, в безиконной и в беззвонной».Интересный поворот темы мы видим у Александра Величанского.
Встихотворении «Донага обобраны / у своего ж порога» он представил цер397Куприянов Б. Роман в стихах // Часы, № 38, 1982.Байтов Н. Стихотворения 1975 – 1981 годов // Сайт Александра Левина. Друзья и знакомые кролика.[Электронный ресурс:] Код доступа: http://www.levin.rinet.ru/FRIENDS/BYTOV/stihi01.html Дата обращения:21.08.2018399Воскрешение. Сборник духовной поэзии.
М.: Ноосфера, Издательский отдел Московского патриархата,1989, с. 50, 51.398190ковные строения в виде людей, которые шли и заблудились. И теперь «стоятодиноко / на обочинах дорог, / по которым шли»400.Поэт делает «твердь времени» (первая самиздатская книга Величанского так и называется «Времени невидимая твердь») ощутимой: мы видим церковные руины, которые встают на пути и обращаются к нам.Но советская жизнь хочет утопить все досоветское в реке времен:«Стерлась времени невидимая твердь: / через травы, временно безлюдные, /Боголюбову едва ль теперь видней / Нерль, чем Нерли видно Боголюбово»401.Так храм становится у поэта знаком памяти и забвения.В этих и похожих стихах Величанский говорит о том, что его мучает.Важно, однако, не только что, но и как он говорит об этом.
«В стихах Величанского царит полная языковая ясность: все доказано и досказано, домысливать нечего», – характеризует его литературную походку Кулаков, подчеркивая, что, выступая против «версифицированной публицистики», поэт противопоставляет ей «ясную и беспощадно трезвую рациональность»402.Самым известным произведением на нашу тему является стихотворение Николая Рубцова «Я буду скакать по холмам задремавшей Отчизны»(1963) с его знаменитой V строфой: «И храм старины, удивительный, белоколонный, / Пропал, как виденье, меж этих померкших полей, – / Не жальмне, не жаль мне растоптанной царской короны, / Но жаль мне, но жаль мнеразрушенных белых церквей!»403. Если учесть, что стихотворение далеко несразу попало в печать и долго ходило в списках, его можно отнести к самиздату.
В другом программном стихотворении Рубцова «Тихая моя родина»возникает «купол церковной обители», который «яркой травою зарос». Безнего малая родина немыслима.400Величанский А. Из книги «Помолвка» // Православная община, №4, 1991.Самиздат века / Сост. А.И. Стреляный, Г.В. Сапгир, В.Г.
Бахтин, Н.Г. Ордынский. М. – Мн.: Полифакт,1997, с. 521.402Кулаков В. Зрячий звук // Арион, №4, 2009.403Воскрешение. Сборник духовной поэзии. М.: Ноосфера, Издательский отдел Московского патриархата,1989, с. 164, 165.401191Тема разрушенных памятников старины постепенно нашла дорогу всоветскую печать. Главным условием публикации, нигде, впрочем, не прописанным, было движение поэта в рамках культуры без соскальзывания в религию.Из текстов, прошедших советскую цензуру, обращает на себя вниманиепублицистически заостренное стихотворение Станислава Куняева «Реставрировать церкви не надо»404. «Пусть стоят как свидетели дней, / как вместилища тары и смрада / в наготе и в разрухе своей», – говорит он.По мнению Куняева, реставрация храма без передачи его верующим –это «житейская сделка / между взглядами разных систем».
Реставрированныйхрам предназначен «заезжим туристам», их «любознательным взорам». Но«ни единый из них не поймет, / что за песню в пустых колокольнях / русскийветер угрюмо поет!». Антизападный тренд соединен в этих стихах с живойболью, почему, собственно, эти стихи остаются в рамках поэзии и не переходят в разряд голой публицистики.Другой член Союза советских писателей Николай Тряпкин в стихотворении «Песнь о российском храме» (1982) поведал читателю судьбу одногособора, который «стоял здесь не хуже, чем главный собор в Цареграде»405.Поэт сравнивает строение с гордой и вольной птицей, которая распускалахвост «перезвонов цветных».Автору важно подчеркнуть нравственное значение храма, его действенную помощь людям: «И стоял он, бессменный, у каждой незримой печали, / И любые восторги он гласом своим освящал.
/ И под знаком его здесьрождались, любили, хворали, / И под знаком его покидали сей грустный причал». Но пришли другие времена, «и замолкли здесь медные гулы, / И под-404Воскрешение. Сборник духовной поэзии. М.: Ноосфера, Издательский отдел Московского патриархата,1989, с. 251, 252.405Воскрешение.
Сборник духовной поэзии. М.: Ноосфера, Издательский отдел Московского патриархата,1989, с. 263, 264.192нялся над ним растревоженный галочий хор. / И свернули ему динамитомкирпичные скулы, / И сорвали с него золотой поднебесный убор».Тряпкин разворачивает целое эпическое полотно вокруг того места, гдестоял храм. В каждой строчке чувствуется боль за свою малую родину, за то,что произошло. При этом память о храме живет в сердце поэта: «Он стоялздесь, как свечка, пред ликом земли непогодной / И держал свою вахту, какверный собрат-часовой».Вернемся, однако, к культурному подполью. Елена Игнатова в своемтворчестве постоянно сближает понятия «религия» и «культура». В 1975 годуона пишет стихотворение «Могила Батюшкова в Вологде», где место последнего пристанища поэта возникает на фоне поруганной обители: «В монастыре армейский склад снарядов./ Топочет часовой по вымерзшей земле / нетопырем.
В заснеженной золе / под ним чистейший перл, словесности отрада– / поэта мучит сон о теле и тепле. / Спит Батюшков»406.В стихотворении «Спас-на-Крови» (1976) Игнатова говорит о судьбехрама, поставленного «на крови царя и террориста», Александра II и Гриневицкого: «собор под склад сначала запустили, / потом взорвать хотели, да забыли». «И он стоит теперь, смертельно-пуст, / неясный символ, странноетворенье – / храм Светлого Христова Воскресенья»407.
Но главная точканапряжения, конечно, в этих стихах – посмертный спор императора и террориста. «Тиран, душитель, если б знал ты тяжесть», – говорит Гриневицкий.«Дурак, мальчишка, если б знал ты тяжесть», – отвечает царь-реформатор.Поэтесса не поддерживает ни одну из сторон, ведь «общая их повенчала тяжесть – / оплывший цветом, лакомый собор».Елена Пудовкина порой вычерчивает силуэт исчезнувшей церкви, какпроисходит это, например, в стихотворении «Субботник. Спешка. Искровский проспект» (1981). «Где б церкви быть – гниющий лес воняет», – пишет406407Игнатова Е.
Стихотворения // Часы, № 30, 1981.Игнатова Е. Стихотворения // Часы, № 46, 1983.193она408. Это тоже определенный поэтический ход: так говорить о переформатированном пространстве.В списке уничтоженных церквей на первом месте стоит собор ХристаСпасителя.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
