Диссертация (1155293), страница 28
Текст из файла (страница 28)
Поэтому отнюдь не случайно раздумья о кресте (в стихотворении «Натюрморт» (1971))305 возникают в рождественское время: «Этоянварь. Зима. Согласно календарю» (наблюдение И.К. Языковой).Завершая разговор о рождественских стихах Бродского, согласимся смнением И.К. Языковой: «В каждом рождественском стихотворении естьсвои мотивы, но почти всюду присутствует образ звезды, вера в победу светанад тьмой, любви над ненавистью, звучит тема ценности человеческой жизнии реальности жизни вечной»306.Стихи Бродского о Рождестве отчасти повлияли на последующую разработку рождественской темы.
Так, Елена Игнатова вслед за знаменитым поэтом избирает «живописную» манеру изложения рождественских событий.Ее «Стихи к Рождеству» (1974)307 содержат все необходимые атрибутыпраздника. Мы встречаем здесь и волхвов, и Марию с босыми ногами, исклоненную низко в небе звезду. Пятистопный ямб в своем неторопливом303Бродский И. Сочинения Иосифа Бродского. СПб.: Пушкинский фонд, 2001, т. 4, с. 10.Стратановский С. Поэтический мир Олега Охапкина // Новая камера хранения.
[Электронный ресурс:]Код доступа: http://www.newkamera.de/stratanovskij/stratanovskij_11.html Дата обращения: 02.07.2018305Бродский И. Сочинения Иосифа Бродского. СПб.: Пушкинский фонд, 2001, т. 2, с. 422.306Языкова И. Рождественские дары Бродского // Дорога вместе, № 3 – 4, 2015.307Игнатова Е. Стихотворения // Часы, № 28, 1980.304142движении доносит до нас «мирный хруст овса, дерев ночных скрипенье, / дамерный снега ход, да в котелке кипенье».Описывая рождественский вечер, Игнатова не забыла, что вся сценкапроисходила в холодной пещере, что в это время «метель водила по снегупером». Поэтесса не умиляется самим фактом Богоявления, по своему складуИгнатова не лирик, а эпик.
Рукой мастера она набрасывает масштабное полотно, отсылающее нас и к евангельскому сюжету, и к западноевропейскойживописи одновременно.В конце стихотворения звучит славословие празднику, осмысление егов метафизической и в космической перспективе. Особенно ярок фольклорный поворот: «Земля, как роженица, сына ждет». Здесь автор попадает назыбкую почву народных представлений, оказывается в соседстве с «каликамиперехожими».Народные сказители, как известно, создали немало духовных песен,посвященных матери-земле.
Институциональная Церковь эти песни не отвергала, посчитав, что такое смешение ортодоксии и народных представлений невредит вере.Игнатова вслед за каликами погружается в полузапретный мир и видит,что «за стеною, в ледяной пыли, / за небесами, за звездою алой / глаза другойроженицы – земли / следили и счастливо, и устало, / не веря обновленью своему». Впрочем, поэтесса не развивает апокрифический мотив и оставляет егов качестве любопытной детали, способной разбудить интерес читателя к теологии.Интересно, что подобные детали встречаются и в Серебряном веке.Так, Вячеслав Иванов завершает стихотворение «Рождество» строфой: «Земля несет под сердцем бремя / Девятый месяц – днесь, как встарь, – / Пещероюзияет время... / Поют рождественский тропарь»308.308Воскрешение. Сборник духовной поэзии.
М.: Ноосфера, Издательский отдел Московского патриархата,1989, с. 13.143Еще одно стихотворение Игнатовой о Рождестве «Как ни круто время,но смиренья дряни не принудит выпить» (1981)309 имеет искусствоведческиеконнотации. Оно посвящено Юрию Кублановскому.
В первых строках поэтесса пытается вырваться из пут безвременья. Она слышит «колокол воздушный», «гуканье младенца» и видит картину. Смотрит на нее глазамипрофессионала и замечает, что «художник взял сюжет расхожий ради колорита: / кущ черно-зеленых, позолоты неба, красоты пейзажа». Картина пишется на известный сюжет: «Бедное семейство, оторопь пророчеств, холодокпогони». Художник не прочь, как и в предыдущих стихотворениях, подчеркнуть свой интерес к фольклору: «Выпей из следочка, выпей из колодца, выпей из ладони – / прорастет бессмертьем и благою вестью смерти сердцевина».
В этот момент автор отрывает глаза от полотна и устремляется по волнам ассоциаций: «колокол воздушный – глубже горизонта, шире нашей боли».В «Песнях бедности»310 Игнатова дает обобщенную картинку Рождества. Мы видим «белый пар», «блестящие рога коровы спящей», «влажныйглаз телка». И все это происходит на фоне космического действа, на фоне открывающейся нам тайне, что «эта нищая земля / дала нам тело наше и поля».Стихи хорошо сделаны. Критик М.В. Копелиович даже назвал строфу, начинающуюся словами «Деревня медленно сползает в белый пар», «подлиннымшедевром»311.В подобной живописной манере работает с рождественским сюжетомЕлена Пудовкина.
Она бережно воссоздает картину праздника, делая акцентна радости, на свете, на благодарности Спасителю. Стихи у нее получаютсяболее теплыми, чем у Игнатовой, хотя последняя более пластична.309Игнатова Е. Стихотворения разных лет. Часть четвертая // Иерусалимская антология. [Электронный ресурс:] Код доступа: http://www.antho.net/library/ignatova/selected04.html Дата обращения: 01.08.2018310Игнатова Е. Стихотворения // Часы, № 46, 1983.311Копелиович М. Гранитный Петербург, Иерусалим хрустальный. Заметки о творчестве Елены Игнатовой// Звезда, №7, 1999.144Даже свет у Пудовкиной становится теплым. В стихотворении «Рождество…» (1988) он льется из пещеры, куда героиня войти не смеет. Свет этот«близок и далек, как запах детства»312.Пудовкина видит себя внутри церковной ограды.
И потому многие визуальные вещи переводит в литургические. Светом, золотым сияньем, огнемсвечей наполнено все вокруг нее. Она вспоминает о чуде трех отроков в печии говорит, что они в дар Богу «приносят золото молитвы». При этом сама героиня, в соответствии с церковными представлениями, чувствует свою малость: «У меня же, сколько ни ищи, / Никаких не выплавлено слитков».Впрочем, покой и мир, которые несут Рождество, скрывают все треволнения.В другом произведении, «Сочельник скоро.
Как пчелиный мед…», героиня также полна покаяния. В свое оправдание она решается даже сказать:«Прости нас, Боже, мы пришли оттуда, / Откуда и пойти-то было – чудо».Рождественская история Пудовкиной не просто окрашена в церковныетона, она погружена в ритуал, что в неподцензурной поэзии встречается довольно редко.А вот Елена Шварц погружает рождественские образы в бездну подсознания. Если в стихотворении «Спать, рождественский гусь» Бродский уговаривает себя уснуть, чтобы убежать от кошмара больницы, Шварц, напротив, по-настоящему пробуждается только во сне. Все ее творчество связано свыведением в ясную сферу поэзии тайных, скрытых сторон души.
Найденноеей самоописание: «столпник, стоящий на голове», во многом проясняет еетворческий подход.Поэма Шварц «Рождественские кровотолки»313 написана в такомстранном положении. Текст являет собой истинный образчик метафизической метафорики. Лес зажигает свечи. Он почему-то принадлежит Марии,«весь с хладными зверями». Вот «древо ловкое одно» с зажженной свечой312Пудовкина Е.
Стихи // Звезда, №1, 1992.Шварц Е. Лоция ночи: Книга поэм. СПб.: Советский писатель, 1993. Код доступа:http://www.vavilon.ru/texts/shvarts5.html Дата обращения: 01.08.2018313145пускается в путь. «И в горный Вифлеем бредет». В глазах поэтессы оно знаменует собой волхвов, ибо «волхвом, царем оно идет» и несет в стволе «винои мирру». Поэтесса тоже присоединяется к этому шествию, поскольку древоидет «живой горящей лирой / и мой браслет в корнях несет».
Такая своеобразная интерпретация легендарного путешествия Бальтазара, Каспара иМельхиора к яслям Спасителя.После Шварц естественно обратиться к тому, что пишет о РождествеОльга Седакова. Тексты Седаковой порождены «бодрствующим сознанием».И даже там, где героиня пересказывает сон, она делает это не в полудреме, аполностью проснувшись. Но склонность к сложной метафорике и барочнойобразности роднит двух авторов.«Путешествие волхвов»314 Седаковой не менее запутано, чем стихиШварц. Рождественское в нем – только название да несколько обращенных всторону Бога слов. Мы видим, что кто-то едет, «засыпая, и вновь просыпаясь,и снясь / жизнью маленькой, тающей на языке». Мы погружаемся «в молчанье и путь без конца».
Мы читаем парадоксальные, не чуждые красивостейфразы, вроде «как лицо без лица, / их измучил в лицо им глядящий конец».Наконец, мы слышим сильное прямое высказывание: «Я не лучший из многого в бездне Твоей!». Но к чему оно? Путник просит пожалеть свою беднуюжизнь, и оказывается в том месте, где хотел быть всегда, то есть в преображенном мире. Мы не находим в этих стихах ни рождественской радости, нирождественской печали.
Они вообще не о празднике, хотя минимальную отсылку к нему, в виде названия, имеют.Похожие слова можно сказать и о триптихе Евгения Сабурова «Рождественские терцины» (между 1973 и 1974)315. Это стихи по поводу Рождества.Точнее, по поводу возможной встречи с Богом. Сама форма – терцины – от314Седакова О. Стихи. М.: Эн Эф Кью / Ту Принт, 2001. Код доступа: http://www.vavilon.ru/texts/sedakova103.html Дата обращения: 02.08.2018315Сабуров Е. Незримое звено. Избранные стихотворения и поэмы.
М.: Новое издательство, 2012. Код доступа: http://www.kniga.com/books/preview_txt.asp?sku=ebooks318457#TOC_IDAHS3HJ Дата обращения:01.08.2018146сылает нас к «Божественной комедии» Данте. Поэт оказывается в пространстве то ли сна, то ли бреда. Он двигается кругами, скорее всего, чистилища:«Разносчик нечистот меня окликнул строго: / откуда и туда ли я попал.
/ Но ябезмолвно пересек дорогу». Автор совершает какие-то странные действа: онпочему-то «принужден был ехать по Москве», оказывается в каком-то сквере. Физическая и метафизическая реальность переплелись. Поэт теряет карту,«и не найти пути в небесную отчизну».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
