Диссертация (1155284), страница 40
Текст из файла (страница 40)
Вданной пословице используются названия английских монет фартинг,полпенни и шесть пенсов. Если мы приведем все денежные единицы к одной, аименно, к фартингу, то пословица становится более понятной: Скупой человекделает из фартинга два фартинга, а щедрый человек делает из него 24фартинга. Это можно трактовать, как щедрому отданное возвращаетсясторицей, многократно. Такая трактовка, несомненно, связана с религиознойморалью, ведь сребролюбие находится в списке семи смертных греховхристианства. В русском и литовском языках существует пословица, в которойобразом служит рука человека: рус. Потная рука торовата, сухая неподатлива[БСРП 2010: 770]; лит.
Prakaituota ranka dosni, sausa – šykšti (Потная рукащедра, сухая – скупа) [Patarles.dainutekstai.lt]. Потная рука, вероятно,202символизирует трудящегося человека, добывающего хлеб свой в поте лицасвоего, значит, небогатого, а сухая – человека обеспеченного.Семантике Cкупой – плохой адекватна английская пословица A covetousman does nothing well till he dies (Скупой человек не делает ничего хорошего,пока не умрёт) [Wordsworth 2006: 115]. Имеется в виду, что скряга не делаетникому вокруг добра.
Таким образом, единственное доброе дело скупца дляокружающих – его уход из этого мира. Литовская пословица гласит: Godžiam irkapas ankštas (Жадному и могила тесна) [Patarles.dainutekstai.lt]. В русскихпословицах для негативной характеристики скупца используется образ кошеля(мошна и калита), который тому шьёт сам нечистый: Скупой копит, [а] чёртмошну тачает, Скупой собирает, а чёрт калиту шьёт [БСРП 2010: 989, 990].Модель Cкупой платит больше выражена в английской пословице Thecovetous spends more than the liberal (Скупой платит больше, чем щедрый)[Wordsworth 2006: 116].
Ее можно трактовать так: скупой, стремясь меньшезаплатить, приобретает очень дешевые, некачественные вещи, которые быстроприходят в негодность, поэтому ему приходится покупать новые. Этасемантикае отражена в русской и литовской пословицах: рус. Ленивый трираза ходит, а скупой три раза платит [Мюррей 2008: 110]; лит. Skūpus dukartus moka, tinginys du kartus dirba (Скупой два раза платит, ленивый два разаработает), Greitas dusyk eina, skūpus dusyk moka (Быстрый дважды проходит,скупой дважды платит) [Patarles.dainutekstai.lt].
Указанным пословицамсемантически также близка русская паремия: Не жалей алтына, отдашьполтину [БСРП 2010: 18]. В ней упоминаются русские денежные единицыалтын и полтина. Приведя денежные единицы к одной общей – копейке, мыполучим пословицу: Не жалей трёх копеек, иначе придётся отдатьпятьдесят копеек. Эту же модель передает паремия: Пожалев копейки,поплатишься рублём [Мокиенко 2011:38].В ряде латгальских и литовских паремий понятие скупец отождествляетсяс понятием богатый (модель Скупой богат): латгальск. Kas bogōts, tys skūps203(Кто богат, тот скуп) [Opincāne 2000: 29], Kas skops, tas bogots (Кто скуп,тот богат) [LSDF: 1763 135], лит.
Šykštus ir turtingas (Скупой и богат)[Patarles.lt], Kas bagotas, tas ir godotas (Кто богат, тот и жаден)[Patarles.dainutekstai.lt]. В латгальской пословичной картине мира оба этихпонятия взаимосвязаны и взаимообусловлены: как скупость обусловливаетналичие богатства, так и наоборот, богатство – условие наличия скупости. Этуже семантику мы видим в русской и литовской пословицах Чем богаче, темскупее [Мокиенко 2011: 20]; лит. Juo turtingesnis, juo šykštesnis (Чем богаче, темскупее) [Patarles.lt].Одна из рассматриваемых нами латгальских пословиц объединяет два,казалось бы, абсолютно не связанных между собой качества человека –скупость и ум: Skūps na glups (Скупой не глуп) [LSDF: 1763 131]. Получается,что в данном случае скупость – положительная черта человеческого характера.Можно предположить, что здесь речь идет о «нормальной» (разумной)скупости, которая сближается с бережливостью.
Это подтверждают русскиепословицы, отражающие семантику Скуп не глуп: Скупость не глупость: себябережёт [БСРП 2010: 816]. Тут говорится именно о разумной скупости,которая не вредит своему хозяину. И соответственно, щедрый человек не можетбыть богатым: Кто тороват, тот не богат [БСРП 2010: 912].
Но существует ипротивоположная русская пословица Кто тороват, тот и богат [БСРП 2010:912]. Здесь, несомненно, речь идёт о духовной ценности щедрости. Сходна посемантике и другая русская паремия: Тороватому бог подаёт, а у скупого чёртотбирает [Даль 2012: 157]. Подобное варьирование устойчивых фраз являетсяфеноменом, характерным для разных языков. Так, О.В. Ломакина и А.С.Макарова отмечают, что тенденция сосуществования устойчивых фраз как вутвердительной, так и в отрицательной форме присутствует и в русском, и вофранцузском языке [Ломакина 2015 (б): 471].В немецких паремиях скупость и расточительность представляются ввиде двух сторон одной медали.
Оба, казалось бы, противоположных204человеческих качества сравниваются с бездонным сосудом. СемантикаСкупость бездонна заменяется на Расточительность бездонна, отражаясь внемецкой пословице Verschwendung ist ein Fass ohne Boden (Расточительность– бочка без дна) [Wander 1876: 1585], в которой используется метафора, обычноупотребляемая в паремиях для характеристики жадности. Например: Der Geitzhat keinen Boden (У скупости нет дна), Geiz und Bettelsack sind bodenlos(Скупость и сума нищего не имеют дна) [Wander 1867: 1454, 1456].Бездонность в данном случае означает ненасытность.Английская паремия Covetousness is always filling a bottomless vessel(Скупость всегда – заполнение бездонного сосуда) [Wordsworth 2006: 116]семантически адекватна немецким, выражающим модель Скупость бездонна.В ней понятие ненасытности выражается образом бездонного сосуда,заполнение которого не имеет смысла, так как, в принципе, невозможно.Семантически синонимична ей русская пословица Жадная душа – без дна ушат[БСРП 2010: 319].Близка к предыдущей семантическая модель Жадность не в состояниизабрать столько, сколько хочет: рус.
Тяжело загребёшь – домой не унесёшь[Мюррей 2008: 221]; нем. Geiz zerreisst den Sack (Жадность разрывает мешок)[Wander 1867: 1456]; англ. Covetousness breaks the bag (Жадность рвёт мешок)[Wordsworth 2006: 116]. Как видим, немецкая и английская пословицыявляются полными синонимами.В паремиях рассматриваемых языков понятие расточительность (мотовство)оценивается исключительно отрицательно: рус.
Лучше скуповато, чеммотовато [БСРП 2010: 816]; латышск. Izšķērdzība – vieglprātības meita(Расточительность – дочь легкомыслия) [Birkerti 1997: 71]; лит. Išleistivisuomet lengviau kaip sudėti (Тратить всегда легче, чем собирать)[Patarles.dainutekstai.lt]; нем. Verschwender, Säufer, faule Leute und Zänger sindgern arm (Расточители, пьяницы, лентяи и задиры охотно становятся205бедными) [Wander 1876: 1585]; Waste not, want not (Не трать напрасно, небудешь и нуждаться) [Мюррей 2008: 220].Для характеристики расточителей паремии используют различныеобразы: нем.
Wer einen Groschen einnimmt und vier ausgibt, braucht keine Börse(Тому, кто получает один грош, а тратит четыре, не нужен кошелёк) [Wander1870: 144]. Здесь отсутствие кошелька – образ отсутствия денег. Немецкаяословица Der Verschwender gibt das Hemd weg und behält sich die Sporen(Расточитель отдает рубашку и оставляет себе шпоры) [Wander 1876: 1585]говорит о нелогичности и нерациональности расточителя, который, оставшисьбез последней рубашки, оставляет себе шпоры. Шпоры – предмет гордости,символ принадлежности к дворянству, но вряд ли имеет смысл хранить шпоры,когда нет не только коня, но и последней рубашки.
Латышская пословицаделает акцент на том, как трудно вернуть промотанное и утраченноеимущество: Izšķiesta manta grūti atpelnāma (Растранжиренное трудно сновазаработать) [Birkerti 1997: 71]. Ей близка по семантике русская паремияОтдать деньги легко, воротить трудно [Мокиенко 2011: 37]. СемантикуРасточительствопорождаетнуждувыражаютпословицы:нем.Verschwendung ist der Weg ins Armenhaus (Расточительство – дорога в приютдля бедных) [Wander 1876: 1585]; англ.
Waste makes want (Расточительствопорождает нужду) [Мюррей: 220]. Немецкая и английская паремии в данномслучае представляют собой прямую констатацию факта. Русские паремии сблизкой семантикой Пироги да блины – а там сиди посиди (или: сиди да гляди),Пироги до того доведут, что и хлеба не дадут [БСРП 2010: 662] – болееобразны.
Пироги и блины – это атрибуты праздников, недаром русское пирогвосходит к слову пир, – означает жизнь на широкую ногу, с частыми пирами,которая приводит к истощению ресурсов. Поэтому застолья сменяет нищета(сиди да гляди означает, по-видимому, полное отсутствие средств как следствиерасточительности). Указанную модель выражает также русская пословица:Частые пирушки изведут полушки [БСРП 2010: 663].206Паремии рассматриваемых языков часто сравнивают расточителя искупца: нем. Der Verschwender ist ein künftiger, der Geizhals ein immerwährenderBetteler(Расточитель – будущий, а скупец – постоянный нищий); DerVerschwender breitet das Geld aus wie ein Mist, der Geizige sammelt den Mist wieGeld (Расточитель разбрасывает деньги, как навоз, скупой собирает навоз,как деньги) [Wander 1876: 1585]. И скупой, и расточитель имеютотрицательнуюоценку.РусскаяпословицаЛучшепоскупиться,чемпромотаться [БСРП 2010: 702] всё же отдаёт предпочтение скупости посравнению с мотовством.Семантически адекватная английская паремия Covetousness, as well asprodigality, brings a man to a morsel of bread (Скупость, так же как ирасточительство, приводит человека к куску хлеба) [Wordsworth 2006: 116]сравнивает расточительство и скупость, отмечая негативные последствия обоихпороков, ведущих к нужде и бедности.
Поэтому английская пословицарекомендует: Spend not where you may save; spare not where you must spend (Нетрать там, где можешь сэкономить; не экономь там, где должен тратить)[Wordsworth 2006: 546]. Литовская пословица обращает внимание на то, чторасточитель не может остановиться, пока не станет нищим, и только тогда онпоневоле становится бережливым: Išlaidus čėdija, kai neturi ko išleist(Расточитель экономит, когда нечего тратить) [Patarles.dainutekstai.lt].В паремиологическом фонде рассматриваемых языков распространеныпословицы с семантикой Cкупой копит не для себя: рус.